Диссертация (1137589), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Война, таким образом, всегда должнарассматриваться в качестве последнего средства решения конфликта,что и закреплено в теории справедливой войны принципом крайнегосредства. П. Кристофер соглашается с Г. Гроцием в суждении о том,что «редко причина возникновения войны такова, что ее илиневозможно, или не должно избегнуть»242. До начала военныхдействий должны быть предприняты все попытки для мирногоурегулирования распри между государствами.Кроме того, война всегда должна иметь благую цель, то естьсоотноситься с принципом добрых намерений. Недопустимо вступатьв войну ради уничтожения или захвата людей. Государство не можеттерять право на территориальную целостность и на суверенитет, дажев случае, когда оно терпит военное поражение.Помимо всего прочего войну должно вести, руководствуясьсправедливыми методами.
П. Кристофера, как практика от военнойнауки, в большей степени интересуют именно jus in bello, посколькуэтипринципыоказываютсяпервостепеннымидлясамихвоеннослужащих. Если принципы jus ad bellum соотносятся в первуюочередь с нормами международного права, то jus in bello определяет241242Ibid. P. 85.Гроций Г. Три книги о праве войны и мира. С. 553.178непосредственную военную этики, саму практику воинского этоса.Личный состав армий противоборствующих сторон «разделяетопределѐнные ценности, общие для людей военной профессии»243.Понятия мужества, чести и верности издревле составляли основупредставлений о присущих воину качествах и способах его поведения.Принципы, определяющие нормативную регуляцию во время войны –принцип различения и пропорциональности – оказались, согласно П.Кристоферу, производными от указанных нравственных категорий.Кроме того, П.
Кристофер со ссылкой на Г. Гроция указывает на то,что ответственность за каждое действие на войне, а значит,фактически за реализацию jus in bello персональна244.Говоря о традиционных доблестях воина, П. Кристофер обнажаетсерьѐзную проблему современного понимания и восприятия врага.Американскийфилософуказываетнаизвестныйбиблейскийфрагмент, в котором царь Давид воздаѐт хвалу бесстрашию своихврагов, в частности, мужеству Авенира245. Идея уважительногоотношения к противнику вошла в теорию справедливой войны черезАмвросия Медиоланского246 и была закреплена его ученикомАврелием Августином247. Со временем из религиозно-этическойдогмы это положение перешло и в международное право, гдекодифицировалось в виде запрета на тотальное уничтожение врага.
Напротяжении нескольких веков политический враг мог претендовать наизвестную долю признания и уважения, поскольку он выступал вкачестве необходимого участника политического существования, и243Ibid. P. 118.Ibid. P. 123.2452 Цар. Гл. 3, 6-37 // Библия. – М.: Российское Библейское общество, 2011.246Амвросий Медиоланский. Об обязанностях священнослужителей.
– М.; Рига:Благовест, 1995.247Августин. Творения // Его же. Собрание сочинений в 4 тт. Сост.С. И. Еремеева. – СПб., Алетейя – Киев, Уцимм–пресс, 1998.244179поэтому не мог быть дискриминирован или криминализирован, новоспринимался как равный по статусу субъект. Однако в ходе XX в.понятие врага трансформировалось в понятие агрессора вслед за тем,как война стала пониматься в качестве агрессии. Политическийоппонент потерял статус справедливого, единственным возможнымисходом столкновения с ним теперь стала полная капитуляция исмена режима в проигравшем государстве.
Стоит отметить, однако,что П. Кристофер не уделяет теме современного понятия враждыдолжного внимания, полагая, что уважительное отношение к врагусохранилось без изменений в течение нескольких сотен лет. И если вличном отношении солдат противоборствующих сторон возможныслучаи взаимного признания, то политическое восприятие врага(государства противника в целом) как морально равного субъектаушло в прошлое.Впрочем, и сам П. Кристофер замечает, что нередко солдатызабывают о правиле нравственного уважения врага. В войнах, которыеведутся в чрезвычайных обстоятельствах, как это называет М.
Уолцер,нередко солдаты и военное руководство воспринимает противника,«стоящим вне границ моральных суждений»248. Вторая мировая войнаможетбытьприведенавкачествепримераподобногоонтологического неприятия врага. Однако, как нам представляется,каждый крупный межгосударственный конфликт с тех пор проходил сявным пренебрежением к принципу восприятия противника какнравственно равного.П.
Кристофер видит в глобализации, развитии масс-медиа,осознанииобщностипроблем,стоящихпередчеловечеством,возможность для человека понять, что люди во всех уголках нашей248Christopher P. The Ethics of War and Peace. P. 121.180планеты одинаковы и равны, и в итоге, принципы jus in bello начнутисполняться с большей тщательностью249.
В то же время бездополнительнойработыпообучениюсолдатэтикевойны,воспитанию воинского этоса нравственные законы войны так иостанутсядлябольшинствапопросту«теоретическимисоображениями, а не предписаниями права и морали»250. Носложность с исполнением принципов jus in bello связана не только снежеланием людей считаться с ними, но и с особенностями ихформулировки.П. Кристофер вслед за Г.
Хартом полагает, что не тольковнутреннее принятие положений закона или морали, но и наличиесанкций за неисполнение их предписаний, может обеспечить должноефункционирование всей системы права или этики. Однако положениятеории справедливой войны нередко сформулированы недостаточноясно или могут трактоваться неоднозначно, что, соответственно,затрудняетвозможностьприменениясанкцийзанарушенияустановленных ими правил. П. Кристофер убеждѐн в том, что самигосударства отчасти виновны в том, что в их вооружѐнных силахнедостаточное внимание уделяется воинской этике, однако рядсанкций всѐ же необходимо ввести.
Но предварительно, и этовызывает наибольшее затруднение, следует разобраться с критериямиоценки вины за неисполнение законов справедливой войны. Проблемаопределения степени ответственности военнослужащего напрямуюсвязана с проблемой исполнения им приказа. Уставы вооруженныхсил всех стран мира предполагают недопустимым обсуждениеподчинѐнными приказов начальства, а отказ от их исполнениясчитается преступлением. В то же время за подчиненным, как249250Ibid. P.
123.Ibid. P. 124.181правило, сохраняется право на обжалование несправедливого приказа,чтоподразумеваетперенесениезначительнойстепениответственности на самого подчинѐнного. Многие мыслители, вчастности Х. Арендт, полагают, что подчинение приказу и действие всоответствии с ним не освобождает человека от ответственности засовершѐнное зло.
Согласно этой логике, свободная воля, которой мыобладаем, заставляет нас отказаться от выполнения преступногоприказа. Открытым остаѐтся вопрос о неподчинении приказу в случае,когда само государство является преступным. Однако ни Женевские,ни Гаагские конвенции не предлагают должного решения вопроса оподчинении приказам.По мнению Кристофера, существуют три основных закона иливоенныхпринципа(militaryprinciple),покоторымобычноопределяется зависимость между приказом и необходимостьюподчиняться ему. Согласно первому из них «солдаты обладаютправовойобязанностьюначальства»251.нравственнойВторойвсегдадобавляет,обязанностьюначальства»252. И третийвсегдасводитсяисполнятьчтоприказы«солдатыисполнятьсвоегообладаютприказык тому, чтосвоего«командирынравственно и юридически ответственны за любые действия,совершѐнные в ходе выполнения отданных ими приказов»253.ОднакотакиеформулировкикажутсяП.Кристоферунеудовлетворительными, поэтому он предлагает внести в них рядизменений.
Так, принцип подчинения приказам в силу юридическогопредписания должен быть сформулирован следующим образом:«солдатыобладаютправовойобязанностьювсегдаисполнять251Ibid. P. 131.Ibid.253Ibid.252182законные приказы своего начальства»254. Военнослужащие нередкооценивают приказ своего командира, как нечто более ценное, нежелипринципы jus in bello, поэтому необходимо обратить их внимание нахарактер того предписания, которое они получают.
Законным можетсчитатьсяприказ, отданныйлицом,обладающим надлежащейстепенью власти, и не предписывающий незаконных деяний. Однако итакоеуточнениенерешаетвсехпроблем,посколькувоеннослужащему всѐ равно предстоит определить, требуют ли отнего выполнения преступных или законных действиях, что весьмасложно в условиях войны. Кроме того, то, что считается законным иприемлемым может «значительно измениться в силу обстоятельств, идля солдата часто становится затруднительным определить сдостаточнойстепеньюопределѐнности,являютсялиприказынезаконными или нет»255.Представление об этической природе исполнения приказовпредполагает подчинение начальству высшей ценностью воина.Выражаясь языком американского политического теоретика СэмюэляХантингтона, к которому обращается П.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
