Диссертация (1137589), страница 32
Текст из файла (страница 32)
Кристофер для подкреплениясобственнойпозиции,подчинения»256.Однакосолдатдолженнравственнаястать«инструментомобязанность подчинятьсяотносится лишь к законным приказам. Таким образом, принципдолжен звучать, как «солдаты обладают нравственной обязанностьюисполнять все приказы, за исключением тех случаев, когда онирасполагают обоснованными доказательствами того, что приказ254Ibid. P. 133.Ibid. P. 135.256Huntington S. P.
The Soldier and the State. Boulder, Colo, Westview Press, 1986. P.136.255183незаконен»257. Во всех остальных случаях неподчинение приказубудет означать невозможность подразделением выполнять своюфункцию. Кристофер выделяет три группы причин, по которымдопустимо отказаться от выполнения приказов. Во-первых, в случае,когда военнослужащий уверен в возможности решения поставленнойзадачи более приемлемыми способами, нежели те, что предписаныруководством. Во-вторых, если солдат понимает, что больший вредему нанесѐт выполнение приказа, нежели отказ от следования ему. И,в-третьих, когда он понимает, что приказ недопустим с точки зренияправа или этики. Если первый и третий аргумент могут считатьсязаконными основаниями для неподчинения приказам, то второй,безусловно, рассматривается как преступление.Ответственность командиров за действия подчинѐнных очевидна,но здесь также встаѐт вопрос о еѐ пределах.
Кристофер обращаетвнимание на один фрагмент из Г. Гроция, в котором нидерландскиймыслитель замечает, что «общество или правители ответтвенны запреступление подданного, если, будучи осведомлены, не воспретилитакового, хотя имели возможность и были обязаны воспрепятствоватьему»258. Командир не может отвечать за каждый единичный случайнарушения его подчинѐнными общепринятых законов войны.
Но еслипротивоправные действия со стороны членов его подразделенияпринимают массовый характер, то он обязан приложить все усилия,дабыпрекратитьих.Следовательно,принцип,определяющийобязанности начальства контролировать действия своих солдатсводится к следующему: «командиры ответственны за военныепреступления, совершѐнные их подчинѐнными в тех случаях, когдаони знают, что подобные преступления имели место и не предприняли257258Christopher P. The Ethics of War and Peace.
P. 137.Гроций Г. О праве войны и мира. С. 506.184никакихдействийпоихрасследованиюивынесениюсоответствующего решения по отношению к виновным»259. Однакопоскольку теория справедливой войны предполагает обереганиежизнейгражданского населения, командир не может просторасследовать случаи нарушения законов войны. Он, очевидно, обязансделать всѐ возможное, чтобы его подразделение не совершиловоенных преступлений.П.
Кристофер указывает на то, что трудности в применении jus inbello усугубляются условиями, связанными с ситуацией военнойнеобходимостиилиисполнениярепрессалии.Основныемеждународно-правые конвенции предполагают, что само понятиевоенной необходимости, как порочащее идею законов войны, должновыйтиизупотребления.Так,авторыкомментариевкДополнительному протоколу от 8 июня 1977 г. к Женевскимконвенциям от 12 августа 1949 г.
усматривают в ссылке нанеобходимостьпопыткуобойтивоенноеправо.«Максима«Kriegsraison geht vor Kriegsmanier» (военная необходимость имеетприоритет над правилами войны) или «Not kennt kein Gebot»(необходимость не знает закона)… подразумевают, что командир наполе боя может в каждом конкретном случае решать, следовать липравилам или игнорировать их в зависимости от текущего военногоположения»260. Однако П. Кристофер соглашается с тем, чтодиалектичность военных задач и гуманитарных принципов непозволяет попросту уйти от дискуссии о военной необходимости.Необходимопровестиразличениепонятийвоеннойнеобходимости (military necessities) и военной нужды (necessities of259Christopher P.
The Ethics of War and Peace. P. 148.Commentary on the Additional Protocols of 8 June 1977 to the Geneva Conventionsof 12 August 1949. Dordrecht: Martinus Nijhoff Publishers, 1987. P. 391.260185war). Первое понятие определяет «напряжение, присущее попыткамминимизировать страдание… с помощью метода (насилия), чтонеизбежно вызывает страдание невинных людей»261. Второе связано струдностями и страданиями, которые неизбежно испытывают армия игражданское население во время войны. Военная необходимостьоправдывает нарушение правил jus in bello ради достижения успеха вотдельной операции или всей кампании.
Однако это положениеусложняетипроблемунеобходимостиподчиненияприказам,поскольку «почти всякое вообразимое действие может быть вопределѐнных случаях законным, исходя из принципа военнойнеобходимости»262.Дабы избежать возможных разночтений, Кристофер предлагаетвключить принцип военной необходимости в число критериев jus inbello теории справедливой войны. В результате должны решитьсяпроблемы, связанные с неопределѐнностью самого понятия военнойнеобходимости и возможностью апелляции к нему.Военная необходимость делает допустимой целенаправленнуюатаку на мирное население или, иными словами, оправдываетнападение на них, как следствие двойного удара.
В обычных условияхдействует полный запрет на нападение на мирное население. Этотзапрет настолько абсолютен, что фактически ограничивает право насамооборону. В свою очередь идея военной необходимости призванаснизить риск, которому подвергаются военнослужащие. Однако П.Кристофер верно указывает на то, что невозможно сравнить степениопасности,скоторымисталкиваетсямирныйгражданинивооружѐнный человек, поскольку «риск собственной жизнью и261262Christopher P. The Ethics of War and Peace.
P. 158.Ibid. P. 159.186составляет часть того, из чего складывается само понятие солдата»263.В мирное время большая часть населения государства должна бытьпризнана мирными гражданами. Однако силовое решение конфликтаозначает трансформацию этих мирных граждан в комбатантов, чьижизни «целенаправленно подвергаются значительному риску во имядостижения стоящей [политической] цели»264.Итак, угроза безопасности некомбатантов должна быть сведена кнулю, в то время как риски комбатантов следует минимизировать,хотя от них и невозможно избавиться совершенно.
Военнослужащийограничен в возможности защиты собственной жизни, но наделѐнобязанностью оберегать жизни своих сограждан и отказаться отнасилия по отношению к беззащитным людям любой национальности.Военная необходимость должна быть связана с чем-то большим,нежелистремлениемобезопаситьвоеннослужащихилирассуждениями об успешности кампании. П. Кристофер, отчастиопираясь на рассмотренную ране идею Уолцера о чрезвычайныхобстоятельствах, а также на Ш. Коэна265, Т. Тейлора266 и Т.
Нагеля,предлагает более жѐсткие критерии определения положения, когдавоенная необходимость легитимизирует отступление от классическихпринципов теории справедливой войны или сама становится одним изэтихпринципов.Законнымобращениекпринципувоеннойнеобходимости может быть только в силу решения, принятогополитическим лицом, а не военным руководством. Кроме того, вобязанности этого политического лица, обладающего должным263Ibid. P. 165.Ibid. P. 172.265Cohen S. Arms and Judgment: Law, Morality and the Conduct of War in theTwentieth Century. Boulder, Colo.: Westview Press, 1963.266Taylor T. Nuremberg and Vietnam: An American Tragedy. Chicago: QuadrangleBooks, 1970.264187авторитетом, входит обязанность публичного объявления принятогорешения267.
Принцип военной необходимости должен удовлетворятьпринципу пропорциональности, что означает возможность нарушениятребований jus in bello только в том случае, когда значимость итоговакции превысит страдания участвующих в ней людей. ТакжеКристофер обращает внимание на то, что следует задействоватьтолько действительно необходимые, но достаточные силы длявыполнения поставленной задачи. Таким образом, принцип военнойнеобходимости должен коррелировать и с принципом крайнегосредства. Вместе все эти положения сделать наши нравственныезаконы войны более ясными и однозначными.Однако не только положение военной необходимости можетобусловить отступление от нравственныхзаконов войны.
П.Кристофер указывает ещѐ и на трудность в следовании предписаниямjus in bello, в случае исполнения репрессалий. Как правило, санкциивводятся в ответ на совершѐнные военные преступление с тем, чтобыудержать противника от новых незаконных актов или призвать его кответственностизасовершѐнное. Здесьважноотметить,чторепрессалии имеют нравственное обоснование не в стремленииотомстить врагу, а в «желании принудить [его] подчинитьсязакону»268. Однако, как правило, исполнение репрессалий создаѐтлегальную возможность обойти ограничения, которые накладываютсянормативными концепциями войны. Во время войны мы склонныдемонизировать наших врагов, не только солдат противника, но и егогражданское население, поэтому обычно приемлемость репрессалийне вызывает сомнение.267268Christopher P. The Ethics of War and Peace.
P. 173.Ibid. P. 179.188Такое положение дел, подкреплѐнное нормами современногомеждународного права, делает возможность практической реализациипринципов теории справедливой войны и гуманитарного праваничтожной, поскольку одна из воющих сторон обладает законнымправом сослаться на дискриминацию принципов bellum justum ввидувоенной необходимости, в то время как противная сторона откажетсяот нравственных ограничений, дабы санкциями сдержать своеговрага269. В таких условиях государство, которое согласовывает своювнешнюю политику с принципами справедливой войны, оказывается вневыгодном положении, буквально со «связанными руками», какописывает эту ситуацию Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
