Диссертация (1137497), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Автор начинает свойочерк эпиграфом из «Сказки для детей» М. Ю. Лермонтова: «Герой известен93и не нов предмет…», тем самым еще более подчеркивая тиражируемость «воспитательной» формулы.Главный герой очерка, Ижорин, молодой дворянин, избалованный иуставший от жизни уже в молодости:«Детство его было ряд удовлетворенных прихотей, юношество продолжением той же песни, а зрелый возраст, в который он считал себя вступившимс того дня, как камердинер нашел в его голове седой волос, то есть с 28 лет,отличалось, по его собственному признанию, от двух первых периодов толькотем, что он променял шампанское вино на бургонское и получил отвращениек женщинам „с шиком“, которые прежде составляли предмет его поклонения,как и многих юношей…» [Колошин, 1850, с.
29—30]Чтобы развлечь себя и попытаться найти свое призвание, герой едет впутешествие по Европе, но и здесь скука не оставляет его. С.П. Колошин заключает, что Ижорин представляет собой портрет современного авторуюноши, указывая на название своего очерка — «старый знакомый»:«Не знает также автор, как понравится читателю вся эта повесть, инайдет ли в ней читатель „своего старого знакомого“… Но спрашивать об этомавтор не смеет… Желал бы он от души, чтобы тот читатель, который не признает в Ижорине старого знакомого, по крайней мере не сердился на него.„Герой“ для иных, как был он героем этой повести, Ижорин для многих, —давно только жалок.
В нем самом и весь суд над ним» [Колошин, 1850, с. 32]Впоследствии, после выхода «Современного Недоросля», похожий наЛуганина герой появится и в другом произведении С.П. Колошина, «Светскиеязвы» (1859). Главным героем в этой повести предстает граф Николай Арсеньевич Хвалынский, чье детство и воспитание во многом напоминают историю Луганина:«При образе жизни Хвалынских, их воззрениях и занятиях, естественно,что заботы родителей о сыне были чисто внешние. Платить деньги нянькам,94гувернанткам, гувернерам, учителям, портным и сапожникам: в этом заключалась обязанность графа Арсения Николаевича, и, надо сказать, он был неутомимым казначеем. Графине оставалось дарить конфеты, игрушки, альбомы, даиногда преподать вскользь урок условной грации, светской округленности» [Колошин, 1859, с.
293]Несмотря на схожее воспитание двух героев, у Хвалынского были «добросовестные учителя», которые помогли графу вырасти с «честным» взглядомна жизнь, он «был не прочь от труда». В отличие от Луганина, Хвалынскийпоступает в университет и быстро завоевывает уважение товарищей. Авторописывает его воспитание как «прямую дорогу»: долгов за Хвалынским небыло, он кончил университет и, побыв некоторое время на службе, поехал заграницу.По возвращении героя начинается та глава в его истории, которая станетключевой для следующего витка развития романа воспитания в русской прозев 1850—1860-е годы, — карьера героя.
Так, отец Хвалынского, наблюдая за«несветской развязностью сыновняго разговора, эти приемы не то итальянского художника, не то немецкого берша», решает, что «не с теми видами далон сыну свободу гулять по Европе» [Колошин, 1859, 295]. Здесь отец выполняет ту функцию мнимого наставника главного героя, которая обычно достается его дяде, и заставляет сына поступить на службу и перестать мечтать окарьере художника, о которой упоминает молодой Хвалынский.Герой так и не преуспевает в карьере (и в любви) и отправляется в своеимение Разградовку.Выводы второй главыРоман Гончарова «Обыкновенная история» обычно рассматривался исследователями как роман воспитания, в большей мере наследующий немецкойтрадиции жанра или как русский ответ роману «Утраченные иллюзии» Бальзака.
Традиция викторианского романа не учитывалась практически никем. В95данной главе мы попытались проследить его присутствие. Его признаки,следы, лишь угадываемые в повествовательной ткани, мы выявляем при типологическом соотнесении «Обыкновенной истории» и романов Диккенса/ Теккерея – при сравнении положений, сюжетных коллизий, функций персонажей.Думается, что различия между «миром Диккенса» и «миром Теккерея» былиочевидны для читателей, рецензентов, однако когда читатель становился писателем, то он оперировал общим материалом – «диккенсо-теккереевским».Реалии мира английского романа воспитания как некий романный алгоритмпроникали в русское романное пространство, структурно и стилистически организовывали его.
Английское «предчувствие» в «Обыкновенной истории»материализуется в описаниях Лондона, британской повседневности, которыепочти дословно рифмуются с портретными, служебными, городскими зарисовками первого гончаровского романа. Отзвук восемнадцатого века в «Простой истории» Инчбальд, у в одновременной журнальной публикации которойвидел Гончаров невольную помеху,подтверждает писательский генезиспрозы Гончарова, корни которого восходят к эпохе Просвещения.
Последователи Гончарова, открывающие собственные «обыкновенные истории», действуют в той смысловой и образной парадигме, что была им намечена.96Глава 3. «Божки нашего времени»: роман А.Ф.Писемского «Тысяча душ» и английский романкарьеры 1850-х гг.3.1. Роман карьеры в художественной и эстетической трактовке А.Ф. ПисемскогоВ данной главе мы постараемся описать пути условной рецепции романакарьеры, одного из подвидов английского романа воспитания, так называемого Berufsroman в 1850-х гг.
Писемский своеобразно учитывал английскуютрадицию романа воспитания, «редактируя» ее применительно к русскому социальному укладу, намечал иной путь героя и иной тип карьеры в предреформенный период российской истории. Термин Berufsroman, которым мыпредлагаем оперировать в этой главе, был введен в научный лексикон сравнительно недавно.
Впервые о возможности использования подобного терминазаговорила Джульет Роджерс (Juliette Rogers) в 2010 году в своей книге CareerStories: Belle Epoque Novels of Professional Development. Она предлагает использовать термин Berufsroman, или «роман карьеры» применительно к повествованиям о становлении героя в бюрократической или другой профессиональной среде. Несмотря на то, что исследование Роджерс посвящено женским романам карьеры начала XX века, автор выделяет черты английского романа карьеры середины XIX — начала XX века, свойственные жанру вне зависимости от того, кем является главный герой.Во-первых, главной чертой романа представляется чрезвычайно подробное описание карьерного пути, особенно если главный герой намерен состояться в той профессии, в которой традиционно не приветствуются представители его класса.
Во-вторых, рядом с главным героем на протяжении всего путиприсутствует ментор в лице его учителя или старшего коллеги, но иногда и влице более опытного и успешного родственника. Третья и самая главная черта97английского романа карьеры заключается в концовке романа. Роджерс определяет подобный финал как «отречение». В конце романа карьеры главныйгерой в большинстве случаев решает покинуть избранную им профессию после многолетних усилий или попыток изменить профессиональное сообщество. Автор исследования отмечает, что какими бы мотивами не руководствовался главный герой романа карьеры, так или иначе завершением его пути становится «отречение» [Rogers, 2008, c. 54].Брюс Робинс, автор статьи A Portrait of the Artist as a Social Climber: Upward Mobility in the Novel, опубликованной в сборнике под редакцией ФранкоМоретти The Novel.
Volume 2 (2007), а затем появившейся в новой редакции вкачестве одной из глав монографии Upward Mobility and the Common Good:Towards a Literary History of the Welfare State (2010), рассматривает карьерныеистории нескольких романов XIX и XX веков с точки зрения «антропологиикарьеры» и пытается проследить связь между социальным устройством Великобритании и США в конце XIX — начале XX века и отображением карьерного пути и продвижения по карьерной лестнице в романах того времени.Так, автор отмечает, что в описании карьерного пути молодого человека, вчастности, начинающего писателя, литературный успех часто альтернативенуспехам в карьере.
Другими словами, молодой герой не может преуспеть и вроли писатели, и в роли, к примеру, чиновника. Эта антитеза будет невероятноважна для исследования романа Писемского.Кроме того, Робинс обращает особенное внимание на роль «наставника»в романе карьеры. По мнению исследователя, роль наставника, кроме очевидной роли «волшебного помощника», состоит и в том, чтобы размывать границы между социальными классами в романе и служить мостиком, благодарякоторому главный герой переходит из одной общественной страты в другуюпо мере продвижения по карьерной лестнице.
Это свойство наставника былоотмечено еще в 1972 году Фредериком Джеймсоном в его комментарии к переводу статьи Проппа о морфологии волшебной сказки. Джеймсон отмечает,98что именно наставники и менторы в романе карьеры выступают в роли медиаторов и помогают объяснять карьерный путь не только главному герою, нои читателям.Посмотрим, как устроен с этой точки зрения роман Писемского, как выглядит его рецепция родственных в жанровом отношении викторианских образцов.Как известно, Писемский рабтал над романом «Тысяча душ» около пятилет и завершил его, опубликовав, в 1858 году - через два года после окончанияКрымской войны.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
