Диссертация (1137492), страница 46
Текст из файла (страница 46)
Их можно разделить насистемные, к которым относится правка, сделанная в русле книжной справы ипродолжающая ее с ориентацией на польско-латинские текстовые модели, и нанесистемные—непоследовательные205изменения,которыенельзяклассифицировать и к которым относятся изменения временных глагольныхформ прошедшего времени и изменения порядка слов. Причиной измененийдля Симеона становится как идея языковой нормы, так и стилистические ириторические соображения. В целом сделанные им изменения можноохарактеризовать как обладающие нормализующей установкой: так, например,иноязычные языковые модели не копируются механически, а осмысляются иперерабатываются в соответствии с грамматическими представлениями автора.206ГЛАВА 3.
«ПУТЬ ПОЗНАНИЯ ЧЕРЕЗ ОБРАЗЫ»: ПРИЛОГИ ИEXEMPLA В ПРОПОВЕДЯХ СИМЕОНА ПОЛОЦКОГО§ 1. Поэтика «неожиданного» в сборниках «Обед душевный» и «Вечерядушевная»Если для средневековья (как для письменности, так и для фольклора)эстетически действенно ожидаемое (этикетность),то начиная с Возрождения, а в России с XVII–XVIII вв.,напротив, художественно значимо неожиданное.Панченко А. М., Смирнов И. П.Метафорические архетипы в русской средневековойсловесности и в поэзии начала XX века, 35В Средние века, а затем и в раннее Новое время среди европейскихпроповедников большой популярностью пользовался такой вид риторическогоаргумента как exemplum, известный в российской терминологии как прилог, а впольской — przykład (пример)336.Подприлогомили«примером»мыпонимаем краткое нравоучительное сравнение или метафору, которыеиспользуются в тексте проповеди как аргумент для убеждения, пояснения,развлечения или просвещения.
В центре такого сравнения находится персонаж(человек, животное, мифическое создание), которому (не)нужно подражать, илинекоторый занимательный факт (географический, исторический, научный ит. д.), который соотносится с тем, о чем рассказывает проповедник по принципуаналогии337.Некоторые,наиболеетрадиционныеиустоявшиесяпосодержанию, прилоги могут быть приравнены по своей сути к «общим местам»— loci communis; а наиболее обширные «примеры», в основном наисторическую тематику, близко подходят к жанру exempla, то есть к короткимнравоучительным повествованиям338.См. например Pazera, Kaznodziejsto ..., 220–221; Związek, Rzeczywistość..., 309.Ле Гофф Ж., Средневековый мир воображаемого, Москва, 2001, 131–132.338В своих проповедях Симеон относительно редко обращается к exempla как таковым — в«Обеде» и «Вечере» встречается ряд исторических анекдотов (о Диогене, АлександреМакедонском и т.
д., см. например ОД л. 123об., 131, 143об.–144, 144) и несколько exempla336337207Время расцвета exempla как средства поучения приходится на XIII–XIV вв.339, но и в XVI в. западноевропейские проповедники, такие как МаттиасФабер и Иоганн Меффрет, активно обращались к прилогам в своих поучениях.На ранних этапах проповедничества курьезные примеры, историческиеанекдоты, басни и притчи служили экзегетическим целям, помогая авторамдонести до слушателей смысл наиболее трудных для понимания фрагментовСвященного Писания340. В эпоху барокко exempla стали постепенно тяготеть кфабульной самостоятельности, утрачивая свои экзегетические функции341.Несмотряпроповедники,навоединствомногомкультурнойтрадиции,ориентировавшиесяюго-западнорусскиенаевропейскийпроповеднический канон XVI в.342, по-разному относились к постороннемуматериалу, включаемому в проповедь.
Поучения Иоанникия Галятовского,Лазаря Барановича, Симеона Полоцкого, а затем Стефана Яворского исвт. Димитрия Ростовского отличались друг от друга не только количеством«примеров», но и их источниками, функцией в структуре текста и механизмамисоздания.Теоретик гомилетики Иоанникий Галятовский настоятельно советовалпроповедникам использовать прилоги и exempla в своих поучениях и указывалисточники, к которым можно и нужно было обращаться: «Может кто спитати,кгде маємо взяти матерію, з которої би-сьмо казаннє могли учинити. Одказую.<. .
.> треба читати гісторії і кройніки о розмаїтих панствах і сторонах, що ся вних діяло і тепер що ся дієт; треба читати книги о звірох, птахах, гадах, рибах,деревах, зілах, камінях і розмаїтих водах, которії в морю, в ріках, в студнях і нана «бестиарные» темы, например, рассказ о ловле пификов ОД л. 239об.–240 2-ойпагинации.339Adamczyk M., «Egzemplum», in: Słownik literatury staropolskiej, Wrocław; Warszawa; Kraków,1990, 154.340Pazera, Kaznodziejsto..., 220-221; См. Związek, Rzeczywistość..., 309; Brzozowski, Op. cit., 177.341Adamczyk, Op. cit., 154.342Подробно об источниках бестиарных образов в юго-западной русской и польскойпроповедях см.: Антоний, Указ. соч., 383; Związek, Rzeczywistość..., 309–310, Борковский,Указ.
соч., 110–116.208інших місцях знайдуються, і уважати їх натуру, власності і скутки, і тоє собінотувати, і аплікувати до своєї речі, которую повідати хочеш»343.В отличие от Галятовского, учитель и коллега Симеона Лазарь Баранович впредисловии к сборнику своих проповедей «Меч духовный» заявлял о том, чтов поучениях не должно быть «внешней мудрости», происходящей не изСвященного Писания: «Азъ есмь Истинна; истинну елико мощно писатитщахъся, никоихъ же не точию басней, но ниже историй внѣ Писания Ст҃аго иучения цр҃ковнаго сущих прилагая; Елици убо не послушаютъ сего словеси,слухъ от истин҇ны отвратятъ»344.Проповеди из сборников Симеона «Обед» и «Вечеря», в отличие отсборника Барановича, содержат большое количество самых разнообразныхприлогов, от мифологический до условно бытовых и естественно-научных.
Досих пор не изученный в полной мере345, корпус проповеднических «примеров»из «Обеда» и «Вечери» грандиозен: в него вошли лаконичные сравнения иразвернутые аналогии из самых разнообразных сфер человеческого знания,таких как астрология (6 прилогов), медицина (2 прилога), механика (3 прилога),ботаника и биология (8 прилогов), география и науки о природе (5 прилогов),история и агиография (16 прилогов), технические и естественные науки(физика, оптика, навигация и т.
д. — 10 прилогов), математика и геометрия (2прилога), прилоги на различные темы (8 прилогов). Каждая группа былавыделена достаточно условно, для удобства работы с материалом.Анималистические прилоги, которым посвящен отдельный раздел даннойглавы(§ 3. «Естествословцыповествуют»:проповедническийбестиарийСимеон Полоцкого»), составляют наибольшую часть корпуса. Нами быловыявлено более 880 вхождений наименований животных, включая родовыеУкраїнська література ХVII ст.: Синкрет. писемність. Поезія. Драматургія.Белетристика, Київ, 1987, 116.344Лазарь (Баранович), еп., Меч духовный, Киев, Л.
12об.345Елеонская, «Обед душевный» ..., 180; Киселева, Интеллектуальный выбор..., 273–283;Сазонова, Память культуры..., 127–140; Морозов А. А., «Симеон Полоцкий и проблемывосточно-славянского барокко», in: Барокко в славянских культурах, Москва, 1982, 175.343209термины (например, «животное»: «якоже в ковчезе Ноеве бяху животная чистаяи нечистая», ОД л.
280об. или «Подобищися ковчего Ноеву, иже спасошасяживотныя и добрая, и злая», ВД л. 81об.), для «Обеда», и более 500 — для«Вечери».На тематическом составе прилогов отразилось отрицательное отношениеМосковской церкви к античной мифологии и истории: на первый план вышлине мифические и античные сюжеты, как в проповедях западноевропейскихавторов, а «естественно-научные»346 иллюстрации и символические образыаллегории животных, которые составили наибольшую часть корпуса всех«примеров».Включая в свои проповеди многочисленные прилоги, Симеон стремился нетолько заинтересовать слушателей и сделать поучение более занимательным, нои предложить аудитории более эффективный метод познания моральных истини Священного Писания. В «Словѣ 1, въ ндлю 5, Ст҃ыя Четыредесятницы»,объясняя стих из Деяний апостолов (Деян 1:1), Симеон написал: «Начатъ жеИи҃съ творити же и учити: се же, яко удобнѣй путь есть познания чрезъ образы,нежели учениемъ языка» (ОД л.
624). Под «образом» здесь имеется ввидудействие, поступки Христа, его пример; также и прилоги, изображая некоторуюморальную истину через пример, делают ее более доступной для понимания, аследовательно — и для исполнения в жизни.Также прилоги в проповедях из сборников «Обед душевный» и «Вечерядушевная» использовались дляпросвещения слушателя. Исторические,античные, естественно-научные «примеры» несли в себе знание, новое и вомногом недоступное для русского общества конца XVII в.347.
Задуманные каксвоего рода энциклопедии богословско-нравоучительной проповеди, «Обед» и«Вечеря» предназначались следующим поколениям русских проповедников в346347Szostek T., Exemplum w polskim średniowieczu, Warszawa, 1997, 41–48, 142–145.Thompson F. J., «The distorted Medieval Russian perception of Classical Antiquity: the causesand the consequences», in: Medieval Antiquity, Leuven, 1995, 319.210качестве образца для подражания348, поэтому настолько велика в них плотностьматериала: аргументов, цитат, параллельных мест из Библии, отрывков изсочинений Отцов Церкви, «примеров» и басен. Не случайно в конце XVII в.кто-то заботливо выписал зоологические прилоги из «Обеда»: в Отделерукописей ГИМ в Синодальном собрании хранится сборник № 377349, вкотором, наряду с извлечениями из «Шестоднева» Василия Великого, изсочинений Иоанна Дамаскина и ряда других произведений, содержатсявыдержки из проповедей Симеона: о павлине, птице Ктине и полиподии —многоноге морском.Объем прилогов может быть различен — от аллегорий и краткихсравнений типа «и абие воскочи яко елень» (ОД л.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
