Диссертация (1136851), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Они не слышат „вопрос“; они слышат конкретную вещь или ошибочно слышат конкретную вещь каккакую-то другую конкретную вещь… которую делает высказывание158собеседника. Производимая организация смены говорящих в разговоре представляет собой упорядоченность осуществляемой собеседниками живой работы производства и управления социальным объектом — разговором, — которая позволяет собеседникам делать те разговорные вещи, которые они делают. Это производимая, наблюдаемая, идентифицирующая упорядоченность разговора как разговора»[Livingston, 1987: 84]. Те феномены, которые конверсационные аналитики считают элементами формального аппарата разговора и описывают как техники его упорядочивания (например, смежные пары), являются локальным методическим достижением участников.
В той мере, в какой конверсационные аналитики описывают это достижение,они предоставляют этнометодологическую спецификацию социального порядка как повседневного феномена.3.2.2 Этнометодология наукиЭтнометодология науки — одно из наиболее радикальных направлений в рамках этнометодологии. Оно ведет свой отсчет с начала1970-х годов, когда Гарфинкель и группа его аспирантов предпринялицелый ряд систематических исследований научной практики. Первыми полноценными работами, которые были написаны в рамках новойпрограммы, стали книги М. Линча «Искусство и артефакт в лабораторной науке» [Lynch, 1985] и Э. Ливингстона «Этнометодологические основания математики» [Livingston, 1986]. Обе книги были переработанными версиями докторских диссертаций, защищенных, соответственно, в 1979 и 1983 гг.
Эти работы задают два различных ракурса исследования научной практики, которые затем получат самостоятельное значение в рамках этнометодологических исследованийнауки. Книга Линча представляет собой подробное описание работы159лаборатории, занимающейся исследованиями мозга. Предметом внимания Линча являются, с одной стороны, так называемые «артефакты», т. е.
разного рода искажения, ошибки, незапланированные результаты, неопределенности, возникающие в ходе и вследствие лабораторной работы, и, с другой, профессиональные (цеховые) разговоры, которые ведут ученые в процессе осуществления экспериментов иманипуляции с лабораторным оборудованием и животными. КнигаЛивингстона построена иначе: предметом его внимания является ненепосредственно наблюдаемая деятельность ученых, а теорема Гёделя.
Рассматривая доказательство этой теоремы, Ливингстон анализирует то, что он называет «обыденной математикой», т. е. математикой,повседневно осуществляемой математиками. Он показывает, что реальная, живая работа математического доказательства, с одной стороны, не описывается тем, что принято называть доказательством в математике,т. е.последовательностьюсимволическизаписанныхутверждений, и, с другой стороны, неразрывно связана с этой записьюкак описанием данной работы. Обе указанные книги, несмотря на разницу в предмете, решают одну задачу: демонстрируют, каким образомто, что принято считать научным знанием и что поддается оценке состороны научного сообщества, возникает, производится, поддерживается и трансформируется в повседневных, незамечаемых, рутинныхпрактиках ученых.Дальнейшее развитие этнометодологии науки связано с исследованиями Д. Бьелича.
Начиная со своей докторской диссертации «Социальные истоки логики» [Bjelić, 1989], защищенной в 1989 г., в последующих статьях [Bjelić, 1992, 1995, 1996], а также в монографии«Маятник Галилея» [Bjelić, 2003] он развивает то, что можно назвать160праксеологией научного знания58. Образцовой для этого направленияявляется его статья «Lebenswelt-структуры галилеевской физики»[Bjelić, 1996].
В этой работе Бьелич описывает, с какими трудностямии задачами ему пришлось столкнуться при сборке и использованиимаятника Галилея. При этом он показывает, каким образом «практическая логика» галилеевской физики воплощена в самом инструменте,с помощью которого она реализуется. Маятник представляет собой непростой механизм, который можно использовать для открытия и демонстрации определенного закона (в данном случае — закона изохронизма), а праксеологический объект, в компетентном использованиикоторого заключается знание галилеевской физики.В последующем, однако, праксеологические исследования, в силусложности их осуществления, практически не развивались и сегодняосновные работы в области этнометодологии науки представляют собой детальные описания работы ученых, например, ориентации другна друга и на экспериментальное оборудование в химической лаборатории [Egbert, 1991], конституирования разных типов пространства впрактиках океанографического исследования [Goodwin, 1995], демонстрации исследовательских навыков в процессе конструирования объектов в биотехнологической лаборатории [Kawatoko, Ueno, 2003], истории развития геномной дактилоскопии [Lynch et al., 2008], разницымежду математическими текстами и реальной работой математиков[Greiffenhagen, Sharrock, 2011], практик классификации цвета почвыво время археологических раскопок [Goodwin, 2000], использованиядиаграмм и фотографий в биологии [Lynch, 1991], классификации видов животных и объектов в экспериментальных и полевых биологических исследованиях [Roth, 2005].58Праксеологический подход развивается также в работах: [Bjelić, Lynch,1992; Garfinkel, 2002: 263–285].161Однако первой по времени появления и наиболее известной работой в области этнометодологии науки стала статья Гарфинкеля, Линчаи Ливингстона «Работа открывающей науки, рассмотренная на основематериалов, касающихся случая оптически открытого пульсара» [Garfinkel, Lynch, Livingston, 1981].
Поэтому остановимся на этой статьеболее подробно.В статье рассматривается история открытия 16 января 1969 г. первого оптически наблюдаемого пульсара радиоастрономами УильямомДжоном Коком и Майклом Диснеем. Это астрономическое открытие(точнее, разговоры в его процессе) оказалось записано на пленку, которую транскрибировали авторы статьи. Кроме того, в качестве материалов для изучения использовались записи, сделанные в журналенаблюдений в тот вечер, и официальная публикация полученных результатов. Главный вопрос, который ставят перед собой авторы: «Вчем заключается оптически открытый пульсар как ночная работа Кокаи Диснея?» [Garfinkel, Lynch, Livingston, 1981: 132].
В этом вопросезатрагиваются две ключевые темы этнометодологических исследований науки.1) Работа. Когда авторы статьи говорят о работе, они имеют в виду не «труд» и не профессиональные обязанности радиоастрономов, аобыденную, рутинную работу, которую ученые совершают каждыйдень, включая день открытия. Эта работа, несомненно, профессиональна, однако ее профессиональность заключается не в стремлениисоответствовать стандартам астрономии, а в умелом использованииоборудования и организации деятельности в данный день, как и в любой другой.
Поэтому, пишут Гарфинкель, Линч и Ливингстон, осуществляемая учеными работа — это работа, которая делается «всевремя в первый раз» (first time through). Парадоксальность этой формулировки заключается в том, что обычно «уникальное» событие от162крытия и «рядовые» практики ученых рассматриваются как нечто отдельное. Открытие понимается как экстраординарное событие, которые, даже если оно обеспечено рутинными действиями ученых, посвоему значение (которое часто осознается уже во время открытия,как это произошло в обсуждаемом примере) выделяется на фоне повседневных исследовательских действий. Однако Гарфинкель и егосоавторы показывают, что ночная работа двух радиоастрономов в некотором смысле всегда осуществляется так, что, не теряя своей воспроизводимости, реализуется снова и снова в первый раз, т.
е. обеспечивает появление тех феноменов, в изучении которых она заключается. Открытый пульсар должен быть не просто объектом, а астрономически анализируемым объектом, т. е. объектом, который можно снованаблюдать. При этом его анализируемость заключается в том, что делают ученые. Таким образом, первое свойство ночной работы астрономов — «все время в первый раз» — оказывается неразрывно связано со вторым свойством — «локальной историчностью». Под локальной историчностью подразумевается последовательность испытаний,наблюдений, которые реализовывали ученые. По мере осуществлениясерии наблюдений, исследователи создавали условия, которые затемпозволили им «вычленить» интересующий их объект и придать емусвязность, осмысленность и астрономическую анализируемость.2) Культурный объект.
Для Гарфинкеля, Линча и Ливингстонапульсар, понятый праксеологически, — это и есть работа, которуюосуществляют радиоастрономы. Пульсар не сводится к осуществляемой ими работе, он является их работой. Мы можем рассматриватьпульсар как результат их работы, только если допустим, что пульсар иих работа уже каким-то образом разделены. Но в момент открытия отаком разделение речи идти не может. Лишь потом мы можем описывать пульсар как нечто независимое от локальных практик его произ163водства: «…в аудиозаписи и журнале наблюдений бросается в глаза, — но зримо отсутствует в их статье, — что их набор наблюдений,рассмотренный в качестве осуществляемого все время в первый раз,был достижим, случай-за-случаем, как историзированная серия.
Только в качестве черты локальной историчности проект серии мог статьатемпорализированным набором измеримых свойств частоты пульсации и положения звезды, которые, согласно галилеевской науке, независимы от локальных практик, в которых состоял именно этот сборнаблюдений» [Garfinkel, Lynch, Livingston, 1981: 135]. Гарфинкель исоавторы противопоставляют оптически открытый пульсар и независимый галилеевский пульсар59.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
