Диссертация (1136847), страница 14

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 14)

Гибкость и устойчивость взаимодействий Гофман предпочитаетназывать «ковкостью» (malleability), которая зависит от выбора игры, сторон, ставок,преимуществ – всего того, что гарантирует должную маскировку лишних дисбалансов [Ibid.: 66].Помимо механизмов организации любого рода столкновений, Гофман сосредоточен наспецифике игровой активности. Игры примечательны в первую очередь сопутствующимвесельем и удовольствием, которое возникает вслед за совместным вовлечением, физическимприсутствием и выделением автономной реальности.

И то, что игровую активность принятосчитать «несерьезной», является ее особенностью. Тем не менее Гофман полагает, что «проблеманедостаточно/излишне серьезного отношения возникает не из-за игры самой по себе, а из-заразной степени вовлеченности в столкновение» [Ibid.: 63]. Поэтому по отношению к публичномувзаимодействию гораздо ближе описание степени вовлеченности, а не серьезности.В то же время категория «серьезное» подходит для описания игр, но в другом смысле,когда имеется в виду величина потери (проигрыша), которая последует в случае неверного46поступка. Излишне серьезное отношение к игре создает угрозу для ее протекания.

Так, «еслиставка сильно высока по отношению к его доходу, игрок может воспринять игру чересчурсерьезно» [Ibid.: 63]. Игра (ситуация публичного взаимодействия) может потерять своюконсистентность не только из-за чрезмерного риска. Любой неловкий или небрежныйнарушитель, его психотический или смешной жест, становится настоящим «гигантом,разрушителем миров, который может порвать тонкую ткань непосредственной игровойреальности» [Ibid.: 72].2.1.2. Игра как борьба характеровВ эссе «Where the Action Is?» Гофман достаточно подробно затрагивает вопросы принятияриска и ответственности в ходе азартных и роковых столкновений51. На наш взгляд, «action» вданном случае следует переводить не как «действие»52, а как «поступок», поскольку Гофманапрежде всего интересует борьба характеров (character contest) участников столкновения.ПрименительноксоциальнымситуациямГофманвводитоппозиции(не)последовательная и (не)проблематичная.

Важный элемент любого взаимодействия – этопоследовательность вознаграждения. Последовательность понимается как осуществлениепринципа «сколько поставил – столько получил или потерял» [Goffman 1967: 159]. В своюочередь, проблематичность понимается как невозможность участника столкновения влиять наего исход, так как он не обладает рычагами воздействия на ситуацию [Ibid.: 163].Обе оппозиции отсылают к четырем фазам игры: делание ставок, принятие усилий в ходерозыгрыша, раскрытие результатов розыгрыша и урегулирование вознаграждения53 [Ibid.: 155].Сменяемость фаз подразумевает баланс между непредсказуемостью и детерминизмом, так как, сТермин «столкновение» применительно к основному посылу этого эссе может вызывать нарекания.Действительно, Гофман выдвигает на передний план проблему оценки и принятия риска, которая может выражатьсяв индивидуальной игре со случаем, например, при попытке прибыть в аэропорт в последнюю минуту, снижая темсамым время ожидания, но и повышая вероятность опоздать на рейс [Goffman 1967: 192].

Термин «столкновение»получает бо́льшую проработку в эссе «Fun in Games», а также в других статьях сборника «Ритуал взаимодействия»(“On Face-Work” и “Mental Symptoms and Public Order”). Тем не менее в заключительной главе «Борьба характеров»Гофман пишет: «Сами по себе ни роковые стечения обстоятельств (fateful duties), ни поступки не скажут много отом, какие взаимные предположения могут возникнуть при демонстрировании характера (display of character),особенно в тех случаях, когда демонстрация затрагивает и заставляет с ней мириться кого-то еще. Мы также ничегоне узнаем о границах понимания, которые мы устанавливаем, когда имеем дело с такими происшествиями. Поэтомунам следует обратиться к интерсубъективным поступкам» [Ibid.: 239].

Завершая свой обзор судьбоносныхпоступков, Гофман обращается к более узкой области, в которой происходит противодействие поступков разныхлюдей, а исход столкновения зависит в том числе от интерпретации происходящего сторонами. Глава преисполненапримерами и понятиями, которые описывают различные проявления таких столкновений (“skirmishes”,“provocation”, “run-in”, “shot-down”, “incident”, “chicken run”). Мы будем и дальше использовать термин«столкновение», осознанно сужая область рассмотрения до группового взаимодействия лицом-к-лицу, чтосоответствует логике аргументации Гофмана.52Такая версия наиболее распространена в русскоязычном переводе Д.А.

Леонтьева, Н.Н. Богомоловой и Л. В.Трубицыной. Еще один вариант перевода там же, на наш взгляд, менее удачный, «акция» [Гофман 2009: 179].53В том же переводе на русский: «фаза приготовления», «фаза детерминации», «фаза обнаружения/раскрытия»,«фаза завершения» [Гофман 2009: 184–185].5147одной стороны, игроки взвешивают шансы, занимаются оценкой возможных исходов и ценностиигры в целом [Ibid.: 149]. С другой стороны, исход розыгрыша отчасти зависит и от приложенныхусилий. Тем самым Гофман в очередной раз подчеркивает различие между игрой и процессомигры, только в этом случае он предпочитает противопоставить «play» (розыгрыш, которыйможно поставить на паузу) и «playing» (промежуток времени и предпринятые усилия междупервой ставкой и конечным исходом всех розыгрышей).Существенное отличие игры от рутины, по мнению Гофмана, заключается в том, что когдачеловек в обычной жизни делает ставки и прилагает усилия, то это растягивается надолго, а виграх результат обретается на одном дыхании [Ibid.: 156].

То есть, индивид может из года в годвкладывать усилия, уповая всякий раз на желаемый исход, но так и не дождаться его (илипопросту забыть о конечной цели). Поэтому в рутине нет места для поступков (action). Поступокпоявляется тогда, когда индивид осознанно берет на себя ответственность и решает вопрос опоследовательности шансов в проблематичной и неопределенной ситуации [Ibid.: 194].Если социальную ситуацию Гофман определяет как «среду взаимного мониторинга,общую территорию взаимного физического присутствия, которая делает возможнымотслеживание чужих реакций» [Ibid.: 167], то проблематичность ситуации связана со степеньюее судьбоносности (fatefulness).

Понятие судьбы Гофман раскрывает за счет возможныхманипуляций со временем, доступных для индивида. Он предлагает различать два способаиспользования «свободного» времени: «хорошее» использование (time on) и «убийство» времени(time off)54 [Ibid.: 161]. Гофман задается хайдеггеровским вопросом: «Какова характеристикадействия, которое совершается, чтобы убить время?» Когда убиваешь время, то можешь начатьделать одно и переключиться на другое – это не имеет значения. «Убитые» моменты некомпенсируются согласно затратам.

И могут длиться несколько секунд, а иногда и годы (вечерапосле ужина, пенсия, ежегодные отпуска) [Ibid.: 162]. Мнимый успех сменяется проигрышем ивоспринимается как неизбежная рутина. Индивид перестает замечать согласованность своихдействий и последующих исходов. Человек, коротающий время, задействован в проблематичнойдеятельности, так как не в состоянии кардинально изменить ситуацию (например, заставитьбежать время быстрее). Определение исхода через свои усилия не удается, последовательность«усилия – исход» нарушается [Ibid.: 164]. Потерянное время – проблематичное инепоследовательное, тогда как рабочее время – непроблематичное и последовательное.Применительно к этому фрагменту невольно вспоминаются рассуждения Хайдеггера о сущности «скуки» в работе«Основные понятия метафизики».

Гофман, вслед за Хайдеггером, приходит к схожим выводам касательно действияв процессе «коротания времени». Если для Хайдеггера «коротание времени» это недо-действия, которыеисполняются постольку-поскольку и могут оборваться при первой же возможности, то для Гофмана «убийствовремени» – это возможность говорить о проблематичности индивида хоть как-то повлиять на исход сложившегосястолкновения. И в том и в другом случае индивид предоставлен ходу времени, которое неизбежно расставит все посвоим местам.5448Свободное и рабочее (well-managed) время сами по себе не являются роковыми. В своюочередь, судьбоносная (fateful) активность – проблематичное и последовательное действие [Ibid.:164].

Именно на этом соотношении в действии – проблематичном и последовательном – Гофманпредлагает сосредоточиться в деле описания игр и настоящих поступков (см. Таблица 2). И игры,и поступки опираются на событийность столкновений. Событийность – неотъемлемое свойствосоциальных ситуаций, которое поддерживается управлением активным и потерянным временем,чтобы избежать высокой степени непредсказуемости последствий [Ibid.: 170].

Гофманаинтересуют в первую очередь меры, к которым обращаются (азартные) игроки (gamblers), чтобыснизить риск. Один из таких механизмов – ритуальные суеверия, пронизывающие любоевзаимодействие [Ibid.: 178]. Различного рода авантюры встречаются повсеместно, а длянекоторых профессий (спортсмены, шахтеры, женщины легкого поведения) носят постоянныйхарактер, напоминая выражение «джентльмены удачи».Таблица 2. Типы социальной активности с точки зрения последовательности вознаграждения инеопределённости исхода взаимодействия.последовательная+-+роковая (в том числе игровая)коротание времени-рабочее времярутиннаяпроблематичнаяВ рамках последовательных и проблематичных столкновений непредсказуемость нельзяукротить полностью. Поэтому участникам таких столкновений приходится прибегать к оценкешансов и брать на себя серьезную ответственность за возможные последствия [Ibid.: 181]. Такимобразом, речь идет о драматическом риске.

Чем больше доля непредсказуемости и выше ставки,тем более серьезным является поступок. Принятие шансов, ответственность – вот условия дляобнаружения настоящего поступка [Ibid.: 261]. Серьезные поступки возникают за пределамирутинной жизни, которая при стечении обстоятельств может быть переведена в областьпоступков [Ibid.: 204].Игра по отношению к роковым столкновениям – это не только область их реализации(спорт, рулетка), но и принцип, обеспечивающий полную самоотдачу в деле противостоянияслучаю. Гофман описывает это свойство через понятие «приверженность игре» (gameness),которое подразумевает вовлеченность и то, что независимо от усталости игрок выкладываетсяполностью. По мнению Гофмана, настоящий игрок – как боксер – имеет «сердце бойца», то естьне перестает настойчиво верить в собственную победу [Ibid.: 218].Другое не менее важное свойство самоотверженной игры в условиях неопределенности ееисхода – включенность (integrity).

Это свойство связано с противостоянием игрока искушению49нарушить продавила, хотя нарушение могло бы сулить выигрыш [Ibid.: 219]. Важно, что, когдаигра запущена, она может быть проведена по-другому формату, в том числе без выявленияявного победителя и проигравшего. Переопределение игры во что-то иное, управление ееисходом и изменения, вносимые на последних фазах (раскрытие ставок и урегулированиевознаграждения), служат признаком сильного характера участников – способности справлятьсяс риском, не теряя лица [Ibid.: 217].

Борьба характеров – своего рода моральная игра, в которойобе стороны могут как разойтись с почетом, так и устроить трусливый побег. Каждый ход, как иисход столкновения, оказывается предметом для интерпретации сторон. Обе стороны могутоставаться уверенными в своей победе [Ibid.: 247-249]. В этом утверждении Гофман пытаетсяпротивопоставить свою точку зрения символическому интеракционизму.

Характеристики

Список файлов диссертации