Диссертация (1136691), страница 12
Текст из файла (страница 12)
Такая ситуация не толькоувеличивает совокупную силу мотива, но и «расширяет репертуар поведения,релевантного желаемому результату» [Hoyle, Sherrill, 2006, С. 1678].Напротив, «недостаток таких побудительных качеств может быть связан ссуществованием хорошо проработанных негативных возможных Я, которыедают яркую когнитивную форму индивидуальным страхам и опасностям, ноне содержат стратегий, или я-сценариев, о том, как избежать их» [Markus,Nurius, 1986, С. 962]. Показано, что с возрастом личность достигает всебольшего соответствия между желаемым и действительным представлением осебе, изменяется содержание и роль возможных Я [Ryff, 1991].Метафора Я или эго как гироскопа, часто упоминаемая в литературе [см.например: Кон, 1984, С.
141; Леонтьев, 2011b, С. 59; Bolkan, Hooker, 2012, С.357], находит свое развернутое теоретическое обоснование и в подходеХ. Маркус: кажущаяся стабильность фактических поведенческих проявленийсопровождается мириадами незаметных глазу наблюдателя оценок ипереживаний возможного состояния Я. Последние, согласуясь с относительностабильнымиусловиямидействительности,оказываютмикро-имакровлияние на «изменение курса» деятельности.Д.А. Леонтьев среди важнейших характеристик современного этапаразвития психологии личности называет возрастание внимания к механизмам62возможного: «в предметную область психологии, в частности психологииличности, входит особая группа относящихся к области «возможного»феноменов,которыенепорождаютсяпричинно-следственнымизакономерностями» [Леонтьев, 2011a, С. 10]. В данном контексте конструктвозможного Я проявляет высокий эвристический потенциал и выступаетважным механизмом, необходимым для современного понимания процессовличностной зрелости.Подходы,развиваемыеврамкахтеорииЯ-концепции —неединственный пример обращения к категории возможного в психологииличности [см., например, Дорфман, 2004; Леонтьев, 2014b; Петровский, 2014;Тхостов, 1994].
Особое внимание этой категории уделяется в персонологии:«Я — это сгусток возможностей, воплощаемых во вне, а главная потребностьчеловеческого бытия — освоение этих возможностей» [Петровский, 2010, С.368]. Е.Б. Старовойтенко развивает герменевтическую модель возможностейЯ, среди которых и интегральная возможность выступать возможностью себесамому: «Я в предчувствии, предвидении, предстоянии своей жизни проявляетсвойство, которое можно обозначить как “быть возможностью самого себя”[Старовойтенко, 2013, С.
196].В конкретныхэмпирическихисследованияхблизкие категорииразвиваются и в подходе Е.Е. Сапоговой. Обоснованный в контекстекультурно-историческойпсихологииподходавторакпониманиюавтобиографических нарративов (выступающих, среди прочего, в качествеинструментов и посредников процесса развития личности, разрешениямногозадачности и осуществления выбора личной траектории [Сапогова,2005]) находит конкретную эмпирическую реализацию в представлении о«Модусах жизни».
Выделенные на основании глубокого культурологическогои психологического анализа 12 экзистенциальных модусов (например, «Я —проходящий испытания», «Я — ищущий», «Я — любящий») демонстрируютяркую возрастную специфику и проявляют себя как важный индикаторстепени самодетерминации личности [Сапогова, 2011].63В более широком, психолингвистическом, смысле, «возможному» вчеловеке соответствует его общая способность оперировать символами:сущность символа раскрывается в его отрыве от наличного, он представляетсобой потенцию к чему-то иному [Мэй, 2001].
Понимание символическойприроды самосознания и идентичности, однако, подверглось существенномупересмотру в конце XX века, в том числе под влиянием идей социальногоконструкционизмаэмпирически[Джерджен,2003].продемонстрировалЭтотподходзависимостьтеоретическиспособовииформинтерпретации культурной, социальной и психологической действительностиот конкретного контекста. Вместе с тем, то, что накладывает запрет наэссенциализм в психологических трактовках сознания, по-видимому,открывает новые возможности для психологии личности.
Так, неклассическаяпсиходиагностика определяет в качестве своей мишени не устойчивые с точкизрения поведения характеристики личности, а внутренний мир человека,способы и формы отношения личности к собственной психической реальности[Леонтьев, 2010]. Качество отношений с миром и способы его интерпретациина различных этапах личностной эволюции могут выступить надежнымкритерием и адекватной мишенью в диагностике личностной зрелости (см.параграф 3.1.2 данной работы).Среди подходов, получивших развитие во второй половине XX века и внаибольшеймереобщественныхсоответствующихнауках,особоепарадигмальнымзначениеизменениямприобретаетвкатегориясаморегуляции.Термин «саморегуляция», первоначально возникший в физиологии и втеории систем [Клочко, 2011], в современной психологии очерчивает широкийкруг исследовательских вопросов, от методологических (соотношениепонятий саморегуляции и деятельности) до прикладных (саморегуляция вконкретных видах деятельности) [Болотова, Пурецкий, 2015].В работах В.И.
Моросановой предмет психологии саморегуляцииопределяется как «интегративные психические явления, процессы и64состояния, которые обеспечивают самоорганизацию различных видовпсихическойактивностичеловека,целостностьиндивидуальностиистановление бытия человека» [Моросанова, 2011, С. 12]. Вместе с тем, взападной психологии понятие о саморегуляции зачастую выступаетсинонимом понятия автономии [Sokol, Grouzet, Muller, 2013]. Кроме того,понимание саморегуляции (self-regulation) во многом зависит и от понятия осубъекте регуляции (self), большей или меньшей роли личности или среды врегуляции поведения.Успешная попытка снять указанные противоречия предпринята в теориисамодетерминации, которая предлагает качественную градацию типоврегуляции деятельности, в соответствии с тем, насколько высокий уровеньинтеграции средовых влияний демонстрируется личностью.
В рамках данногоподхода описывается континуум регуляции, включающий экстернальный,интроецированный, идентифицированный, интегрированный и интринсивныйтипы регуляции [Deci, Ryan, 2013].Экстернальная регуляция контролируется внешними, средовымистимулами. В таком случае причина поведения находится за пределамивлияния самой личности, и личностная саморегуляция не проявляется какфеномен.Интроецированная регуляция определяется частичной интернализациейпобуждающих поведение стимулов, однако сами причины поведениянаходятся во внешней среде. Формы саморегуляции в таком случае сводятся кконтролю соответствия собственного поведения некоторым внешнимкритериям.Идентифицированнаярегуляцияпроявляетсявотождествленииличности с теми нормами, которые определяют цели текущей деятельности.При такой регуляции осознается важность той или иной активности для самойличности, осмысленность деятельности и ее ценность.
Саморегуляцияпроявляет себя при этом типе как развернутая активность, основанная на65собственных критериях эффективности и нацеленная на достижениереального результата деятельности.Интегрированный тип регуляции отражает высшую точку интеграциивнешней регуляции деятельности. Локус причинности в данном случаепереживается личностью как внутренний, и автономная регуляция в данномслучае проявляет себя уже в полной мере.
Формы саморегуляции направленыздесь на поддержание соответствия результатов деятельности некоторомупредставлению личности о самой себе.Интернальная регуляция ориентирована не на результат, а на процессдеятельности, и в ходе такой активности достигается максимальная автономияповедения. С данным типом регуляции связывается свободное от внешнихстимулов поведение, а саморегуляция поднимается на уровень всей личности,направляя деятельность исходя из ценностных и смысловых критериев.По-видимому, саморегуляция не может быть определена без учетапонятия о причинности поведения. При этом высшие уровни саморегуляцииоказываются связанными с автономным источником причинности поведения,локализованным внутри самой личности.
Этот вопрос поднимался уже висследованиях Л.И. Божович, которая в качестве критерия высокого уровняпсихического развития рассматривала способность проявлять независимоеповедение. «Возникновение такой способности обуславливает активный, а нереактивный характер поведения человека и делает его не рабом обстоятельств,а хозяином и над ними, и над самим собой» [Божович, 2008, С.
322].В этой связи важен и подход В.А. Петровского, который вводит иразвивает понятие о надситуативной активности, проявляющей себя как выходза пределы требований ситуации. Мотивация этой активности выступает какизбыточная с точки зрения потребности, первично инициировавшейпобуждение [Петровский, 2010]. При этом «человек трактует себя как причинупроисходящего,какпричинусредипричин,новэтомжеактепротивопоставляет себя всему остальному миру причинности, выделяет себя66из причинно-следственного ряда как независимую силу» [Петровский, 1997,С. 129].Современная теория саморегуляции обнаруживает много общего скультурно-историческимподходом.Такнапример,американскиепоследователи теории Л.С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
