Диссертация (1136625), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Вчастности, П.С. Гуревич, в «Заключении» к своей фундаментальной работе«Психология личности» утверждает, что «психология личности являетсязначимым разделом социальной психологии» [Гуревич, 2009, c. 556].Предложенное В. Франклом разделение нематериального в человеке напсихическое и духовное, с нашей точки зрения, позволяет ясно очертитьпредметную область психологии личности и отграничить ее от другихотраслей психологии, связанных с психофизическим и психосоциальнымбытием человека. В этом контексте к предметно-тематическому полюпсихологии личности могут быть отнесены феномены, связанные с бытием175человека духовной личностью, и способы становления, актуализацииличностного начала человека.176Глава 4. Развитие представлений о личности как«действующем агенте» человеческого бытияв истории европейской культурыЗадача настоящей главы состоит в том, чтобы в историко-культурномконтексте проследить возникновение и развитие представлений о личностикак организующем центре индивидуальной человеческой жизни, и показать,как эти представления соотносятся с идеей личности в учении В.
Франкла.Очевидно, что сущностная характеристика личности как «духовногодеятельного начала», или «действующего агента», человеческого бытия – этосвобода выбора. Формирование самостоятельного поведения человекаевропейской культуры, как известно, берет начало в Древней Греции. В этовремя у человека появляется переживание самого как уникальной личности, атакже начинает складываться собственный индивидуальный взгляд на мир. Вдоантичные времена жизнь воспринималась людьми как полностьюпредрешенная богами или судьбой, а конкретные поступки совершалисьсогласно традициям и нормам того социального слоя, в котором человекрождался.Одним из социальных институтов Античности, взращивающимсамостоятельные способы поведения человека, был театр.
В древнегреческихтрагедиях главному герою, по воле богов, предлагалось тяжелое испытание:ему предписывалось действовать определенным образом, но, с другойстороны, он не мог поступить так, потому что тогда оказывалась нарушеннойтрадиция. В такой ситуации «космос и миф перестают нести или вести герояи сами подлежат судьбоносному и космосозидающему решению героя»[Ахутин, 1996, с. 135]. После долгих терзаний и сомнений, ему приходитсяпринимать самостоятельное решение, не предопределенное богами илитрадицией, а впоследствии нести за это решение ответственность. Античныйзритель наблюдал за тем, как в этой сложной ситуации принимал решение177герой трагедии, и не просто наблюдал, а пытался осознать происходящее насцене и поставить себя на его место.Важную роль в древнегреческой трагедии играл хор, который, как изрители, видел происходящее на сцене действие извне, но при этом, вотличие от зрителей, мог его комментировать, сострадать героям, советоватьим, молить их о чем-то, но не имел права вмешиваться в ход событий.Согласно Ф.В.Й.
Шеллингу, хор словно бы пытался «отнять» переживания узрителя, чтобы тот мог сосредоточиться не на эмоциях, а на смыслепроисходящегодействия.«Наиболеезначительнаяфункцияхора–объективированная и персонифицированная рефлексия, сопровождающаядействие» [Шеллинг, 1966, с. 412]. Зритель имел возможность сравнить своисобственные размышления о происходящих на сцене событиях с обобщенноймыслью, которую транслировал хор, и решить для себя, что являетсяправильным. Таким образом, благодаря театру в Античности происходилокультивирование первых личностных форм поведения человека.
Отметим,что одним из этимологических корней современного слова «личность»(Person) является латинское «persona» – так называлась маска актера вдревнеримском театре.Согласно взглядам римского философа-стоика Панетия (II в. до н.э.),человек может сыграть четыре различные роли «на мировой сцене». Каждойроли соответствует маска-persona, которая предполагает определенные видыдеятельности человека в мире [Лоран, 2012]. Сравнение бытия человека стеатром являлось основным в системах представлений стоиков.Первая роль, или первая persona, состоит в использовании слова иразума.
Благодаря этой маске человек отличается от животных. Вторая маскасвязана с тем, что каждый человек по своей телесной конституции иособенностям психического склада является уникальным, не похожим надругих людей. Эта маска показывает, что все люди от природы имеют разныевозможности.Третьяpersona,илитретьямаска,которуючеловекдемонстрирует миру, определяется социокультурной средой – страной,178местностью, социальной прослойкой – в которой рождается и живет человек.В третьей маске человек играет свою социальную роль.Если первые три роли задаются человеку при рождении (третья маскатакже может быть надета на человека и по воле случая), то четвертая persona,согласно Панетию, – это тот способ, которым человек играет первые трироли. Хотя тексты этих ролей предопределены и написаны не самимчеловеком, тем не менее человек свободен выбирать и решать, как именно онбудет играть свои роли.
Настоящая persona человека – четвертая. В отличиеот трех других, она являет миру то, что зависит от самого человека: «Это то,кем мы хотим быть и кем решаем быть одновременно в согласии с судьбой ивопреки ей» [там же, с. 45].Следует отметить, что представления Панетия, жившего 2200 летназад, оказываются удивительно созвучными пониманию человека всовременной психологии. Первая persona у Панетия подразумевает человекакак индивида, как представителя человеческого рода, вторая personaописываетпсихофизическуюиндивидуальностьчеловека,третья–социальную идентичность, а четвертая persona у Панетия, если посмотреть нанее из перспективы концепции В.
Франкла, – это духовная личностьчеловека.В Античности суд, наряду с театром, также был тем социальныминститутом, благодаря которому происходило формирование личностногоначала человека. Согласно исследованиям французского социальногоантрополога М. Мосса, ключевым моментом становления представлений оличностикакавтономномпринципе,присущемчеловеку,сталпроизошедший в Риме переход от понимания личности как маски к личностикак юридическому понятию [Мосс, 2011]. В философию понятие личностипришло из области юридической практики, связанной с обвинением иответственностью.
В этой связи A. Momigliano показывает, что «первыедошедшиедонасдревнегреческиеавтобиографиибыли,посути,письменными речами в свою защиту» [Momigliano, 1996, p. 90]. В суде, при179защите от обвинений, человек должен был перед аудиторией объяснитьмотивы своих действий. Объяснение собственных мотивов предполагаетосознаниесамогосебякакчеловекасопределеннымхарактером,мировоззренческими установками и жизненными целями.Таким образом, благодаря театру и судебной практике, в Античностизакладывались основы понимания человеком самого себя и представления осебе как источнике и авторе собственных действий. Слово persona, пишет М.Мосс, «стало также синонимом истинной природы человека» благодаря тому,что к его «юридическому значению добавляется значение моральное,значение существа сознательного, независимого, автономного, свободного,ответственного» [Мосс, 2011, с.
345-347]. Иными словами, понятие«личность»отражалосамоопределяющегосяидеючеловекасущества,акакнеавтономного,существасвободного,детерминированногоприродой и социумом.Вместе с тем в Античности, подчеркивает М. Мосс, у идеи личности«еще отсутствовала надежная метафизическая основа [там же]. Эта основапоявилась с приходом христианства. Человек Античности прежде всегосоотносил себя с требованиями полисной морали, с внешним взглядомдругого; в своих действиях и их оценке он исходил не из собственныхвнутренних противоречий и исканий, а из страха потерять лицо иопозориться перед другими, его пугали утрата чести и достоинства в глазахокружающих.Античноесообществопрактическинеинтересовалосьсубъективным отношением человека к своему поведению, первостепеннуюважность имело то, в какой степени это поведение соответствуетобъективным общественным стандартам.
В отличие от этого в христианствечеловек в первую очередь полагал себя соотнесенным с более высоким, чемсоциальный, порядком бытия.Личность в христианстве выступает как принцип, соединяющий Бога ичеловека: «Человек есть личность потому, что Бог есть личность, инаоборот» [Бердяев, 2003, с. 469]. Бог мыслится как идеальная личность, а180человек – как двойственное существо: «падшее» и отягощенное первороднойгреховностью, с одной стороны, и сотворенное духовной личностью пообразу и подобию Божьему, с другой.
Личность как образ Бога представляетсобойродовуюсущностьчеловека,чтоопределяетнеотъемлемоечеловеческое достоинство. Стать личностью – «уподобиться Богу» – человекможет, если актуализирует в себе личностное начало, которому подчинитсвою животную природу.Согласно раннехристианским представлениям, человек воспринималсякак неизбывно греховное существо, поэтому свою задачу христианскиесвященники видели в том, чтобы найти механизмы сдерживания зла,присущего человеку после грехопадения, и открыть адекватные средства дляпреображения человека, которые, однако, в конечном счете всегда неудовлетворяли предъявляемым требованиям – потому что самостоятельно,без «благодатного содействия свыше», человек не способен достичьдобродетели.В XII в. П. Абеляр ввел в область морально-философских дискуссийСредневековья вопрос о естественной добродетели человека.
Пелагий,излагавший похожие идеи в начале V в., был объявлен еретиком. П. Абеляротвергал представления об изначальной греховности человека, открываяперед ним возможность субъективных решений. Он полагал, что душачеловека после грехопадения стала порочной, но она не греховна по своейприроде. Воля человека может быть захвачена страстями, но полностьюпоглощена ими быть не может. Человек не является порочным изначально,но лишь склонным к греху, против чего можно бороться и чему можнопротивостоять, и вследствие этого открывается путь к добродетели [Душин,2005].Интериоризация этических детерминант поведения человека во времяпозднего Средневековья осуществлялась благодаря процедуре исповеди,которая инкорпорировала принципы христианской этики в широкиенародные массы [Баткин, 2000].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
