Диссертация (1136389), страница 12
Текст из файла (страница 12)
Для развитияинститутов как торга (bargaining theory) необходимо допустить возможность того,что некоторые социальные акторы сильнее остальных, и исследовать эффектыэтогоразличия.(bargaining)Акторы,обладающиепреимуществами,могутотносительнымизаставитьостальныхпереговорнымиповиноватьсяинституциональным правилам, потому что уступчивость – наилучший ответ надействия остальных членов группы. В конце концов, если сильные акторы могутограничить других в выборе конкретной равновесной стратегии, слабыеподчинятся, хотят они того или не хотят.
Из этого следует, что социальныеакторы уважают эти институциональные правила не потому, что они с нимисогласились, и не потому, что они развились как улучшения по Парето, но простопотому, что они не могут поступить лучше, чем так.136135136Там же. С. 124.Knight J. Op. cit. P. 127.551.3 Главы субъектов РФ и трансформация формальных институтовРегиональные различия в политических режимах – это новая, но быстроразвивающаясяобластьисследований.После первоначальногопризнанияпроблемы в ходе «третьей волны демократизации»,137 значительный потокисследований был сфокусирован на причинах выживания региональных«авторитарных анклавов» в демократических странах.138 Также было установлено,что в конкретных условиях «демократические анклавы» можно найти в отдельныхавторитарных режимах.139 Однако необходимо признать, что наше пониманиеэтого явления очень ограничено из-за небольшого объема исследований,проведенных до сих пор.
Между тем электоральный авторитаризм, условноопределяемыйкакособыйполитическийрежим,который,оставаясьдиктаторским по основным моделям распределения и воспроизводства власти, вто же время создает определенные институты, обычно связанные с демократией,такие как частично конкурентные выборы, законодательные органы власти иполитические партии,140 является самым распространённым видом диктаторскогоправления в современном мире. Таким образом, важно определить те факторы,которыемогутпротиводействоватьавторитарнымтенденциямнасубнациональном уровне, включая местный уровень.С этой точки зрения современная Россия – идеальная исследовательскаялаборатория.
После десятилетия не слишком успешных экспериментов сэлекторальной демократией в середине 2000-х годов Россия испытала довольнобыстрый, плавный и хорошо документированный в литературе141 переход к137См., например: Kopstein J. S., Reilly D. A Geographic Diffusion and the Transformation of the Postcommunist World// World Politics. 2000. Vol. 53, № 1. P. 1-37. Garretón M.
A. Incomplete Democracy: Political Democratization in Chileand Latin America. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2002.138См., например: Gibson E. L. Boundary Control: Subnational Authoritarianism in Democratic Countries // WorldPolitics. 2005. Vol. 58, № 1. P. 101-132. Behrend J. The Unevenness of Democracy at the Subnational Level: ProvincialClosed Games in Argentina // Latin American Research Review. 2011.
Vol. 46, № 1. P. 150-176.139Gilley B. Democratic Enclaves in Authoritarian Regimes // Democratization. 2010. Vol. 17, № 3. P. 389-415.140См., например: Schedler A. (eds.) Electoral Authoritarianism: The Dynamics of Unfree Competition. Boulder, CO:Lynne Rienner, 2006. Gandhi J., Przeworski A. Cooperation, Cooptation, and Rebellion under Dictatorships // Economicsand Politics. 2006. Vol.
18, № 1. P. 1-26. Magaloni B., Kricheli R. Political Order and One-party Rule // Annual Review ofPolitical Science. 2010. № 13. P. 123-143.141См., например: Smyth R., Lowry A., Wilkening B. Engineering Victory: Institutional Reform, Informal Institutions,and the Formation of a Hegemonic Party Regime in the Russian Federation // Post-Soviet Affairs.
2007. Vol. 23, № 2. P.56электоральному авторитаризму. Широко известно, что данный переход привел кизмененияммоделифедерализмастраны,атакжекзначительныминституциональным трансформациям на уровне региональных политическихсистем.142 Тем не менее, за некоторыми исключениями, хотя и важными,143местному уровню власти уделялось достаточно мало внимания.Однако еще менее разработанной оказывается тема того, насколькоинституциональныетрансформациироссийскойполитическойсистемыоказывались обусловлены интересами губернаторов как в 1990-е, так и в 2000-е и2010-е годы. Данное невнимание представляется неоправданным, учитывая, что взначительной степени параллельно с трансформацией общенациональногорежима,вРоссииосуществлялисьрегулярныеиповсеместныеинституциональные преобразования на субнациональном уровне. Это дает намвозможность выявлять взаимосвязь динамики политического режима в целом итрендов регионального правления.В данном исследовании предпринимается попытка проследить, какимобразом совокупность региональных и местных формальных политическихинститутов трансформировалась под влиянием интересов глав российскихрегионов.
При этом, губернаторы рассматриваются как рациональные игроки,главная цель которых – максимизация полезности. Ключевой элемент в даннойполезности – это власть, поэтому будем далее считать, что главная цельгубернаторов – это максимизация собственной власти. При этом основнаястратегия для достижения данной цели – это увеличение своих полномочий засчет иных ветвей и уровней власти. То есть губернатор в данной модели будетстремиться перераспределять полномочия в свою пользу как за счет отъемаданных полномочий у законодательной власти на региональном уровне, так и за118-137. Golosov G. The 2012 Political Reform in Russia: The Interplay of Liberalizing Concessions and AuthoritarianCorrections // Problems of Post-Communism.
2012. Vol. 59, № 6. P. 3-14. Petrov N., Lipman M, Hale H. E. ThreeDilemmas of Hybrid Regime Governance: Russia from Putin to Putin // Post-Soviet Affairs. 2014. Vol. 30, № 1. P. 1-26.142См., например: Sharafutdinova G. Op. cit. Demchenko O., Golosov G. Federalism, Gubernatorial Power and theIncorporation of Subnational Authoritarianism in Russia: A Theory-testing Empirical Inquiry // Acta Politica. 2016.
Vol.51, № 1. P. 61-79.143См., например: Moses J. C. Russian Local Politics in the Putin–Medvedev Era // Europe-Asia Studies. 2010. Vol. 62,№ 9. P. 14271452. Gel’man V., Ryzhenkov S. Local Regimes, Sub-national Governance and the ‘Power Vertical’ inContemporary Russia // Europe-Asia Studies. 2011. Vol.
63, № 3. P. 449-465.57счет «захвата» полномочий у федеральных властей и местного самоуправления.Предельно упрощая, можно обозначить данную стратегию формулой «Отбирай услабого!». Можно предположить, что сначала происходит перераспределениеполномочий на неформальном уровне – губернаторы де факто получают большевласти, и уже потом они стремятся закрепить свое доминирующее положение спомощьюформальныхинститутов–региональныхконституцийи/илифедеральных законов.Отметим, что данное исследование остается в рамках методологическогоиндивидуализма: хотя современная российская политика время от временидемонстрировала примеры коллективных действий губернаторов в отстаиваниисвоих интересов (например, поведение губернаторов в Совете Федерации вовторой половине 1990-х гг., или образование блока «Отечество – Вся Россия»),будем считать, что губернаторы выстраивают свои стратегии без оглядки напозицию губернаторского корпуса в целом.В 1990-е годы, в условиях ослабления административного потенциалароссийского государства и спонтанной децентрализации, губернаторы старалисьмаксимизировать свою власть в основном за счет федерального Центра ирегиональной законодательной власти.
В первом случае это проявлялось в такихформах, как двухсторонние договора о разграничении полномочий междурегионом и Центром, де факто приоритет регионального законодательства надфедеральным, латентное присваивание неисполняемых Центром полномочий.Губернаторы могли игнорировать решения ЦИК (как в случае с выборами вРеспублике Башкортостан), приостанавливать призыв в российскую армию (как вРеспублике Татарстан в августе 1999 года), заявлять о возможности «двойного»подчинения размещенных на их территории российских войск (заявлениягубернатора Красноярского края А. Лебедя). Во втором случае речь во многомидет о принятии региональных конституций с «президентской» модельюразделения властей. В большинстве случаев эти конституции наделялигубернатора как главу исполнительной власти большими полномочиями, вомногом за счет отъема последних у региональных ассамблей.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
