Диссертация (1136326), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Характерно, что в конкурентных центральноевропейскихпартийныхсистемахисследователипрактическиненаходятпризнаков такой деятельности220, зато отдельные ее проявленияотмечены именно там, где уровень социально-экономическогоразвития невысок, существуют бедные и отсталые анклавы инаблюдается рост числа членов политических партий (Бразилия,ЮАР). В постсоветских странах сращивание доминантной партии сгосударством позволяет последней использовать в своих интересахгосударственную социальную инфраструктуру, приписывая себе визбирательныхкампанияхзаслугипоеесозданиюифункционированию.218Партии и партийные системы: современные тенденции развития / Б.И. Макаренко идр.; под рук.
Б.И.Макаренко. – М.: Политическая энциклопедия, 2015. Сс. 180-190219Гельман В. Перспективы доминирующей партии в России // Pro et Contra. 2006. C. 62–71; Макаренко Б.И. Указ. соч. С. 48–50.220Tavits M. Op. cit. P. 47–48.179Эффект независимых депутатовКак показал кластерный анализ, в странах нашей выборки, неотносящихсякпостсоветскомупространству,даженаличиемажоритарной составляющей в избирательной системе не оказываетсущественного влияния на ЭЧПП и волатильность партийнойсистемы, и, следовательно, не является значимым для эффективностипоследней. Все или большинство из избранных по мажоритарнойсистеме депутатов выступают под знаменем политической партии.Это указывает на относительно высокую авторитетность партийнойсистемы: принадлежность кандидата к партии оказывается значимымэлекторальным ресурсом, т.е.
избиратели привыкли голосовать нетолько за личный авторитет кандидата, но и за его политическуюпозицию, выраженную в принадлежности к партии.В восточной части посткоммунистического пространстве ЭЧППнамного превосходит объективно существующее число размежеванийв обществе, т.е. «формула Лейпхарта» не работает. Наличие большогочисла независимых депутатов – не единственная причина этогонесовпадения, но едва ли не главная.В тех странах, где партийные системы все же можно считатьсложившимися (см. рис. 6), наблюдается тенденция перехода отвысоко волатильных систем с высоким формальным показателемЭЧПП к режиму с доминантной партией.180Рис. 6. Динамика ЭЧПП постсоветских стран в 1993–2013 гг.Присутствиенезависимыхвдепутатовпарламентском–полеодновременнозначимогопричина ичисласимптомотносительной слабости политических партий и партийных систем.Если избиратели часто оказывают предпочтение независимомукандидату перед выдвиженцем политической партии, это значит, чтопартийность(т.е.приверженностьопределеннойполитическойпозиции) не является непременным и сильным электоральнымресурсом, и, следовательно, авторитетность партий как института вобществе ограничена.
Фактически жители значительной частиизбирательных округов предпочитают, чтобыихинтересы впарламенте представлял депутат, которому они доверяют какличности, а не как стороннику определенной партийной программы.Иными словами, при слабых партиях единственный ресурс, которыйесть у кандидата – это его личная репутация221.Это оставляет широкий простор для оппортунистическогоповедения депутатов: теоретически они могут занимать любуюпозицию, ограничителем выступает лишь риск утраты доверияизбирателей221вслучаеоткровенныхTavits M.
Op. cit. P. 114.181нарушенийпредвыборныхобещаний. Однако, хотя примеры избрания независимых депутатов,оппонирующих исполнительной власти, не единичны, все жепреобладающейявляетсямодельнезависимогодепутата,сотрудничающего с властью. В режимах с сильными авторитарнымичертами причина такой лояльности заключается в сильной, хотя и неоформленной официально зависимости от исполнительной власти(центрального правительства и/или исполнительной власти в регионе,от которого депутат избирался). В конкурентных политическихсистемахлояльностьобусловленанепрямымдавлением,апрагматичным переговорным процессом: для продвижения своихинтересов (по умолчанию совпадающих с интересами избирателейокруга) депутату выгоднее находиться в конструктивных отношенияхс исполнительной властью, выдвигать условием своей лояльностиудовлетворение его запросов по значимым для его округа темам.Рассматривая особенность политической функции подобныхдепутатов, напомним известное высказывание английского политикаи философа XVIII в.
Эдмунда Берка о сути парламентскогопредставительства: «Парламент – это не собрание послов отразличных и враждебных интересов <…>, а ассамблея для выработкиобщего интереса для всей нации, где преобладают не местныеинтересы и предрассудки, а общее благо, осмысленное общимразумом. Вы действительно выбираете своего депутата, но будучиизбранным, он становится не депутатом от Бристоля, а депутатомпарламента»222.
Берк подчеркивает значимость функции депутата некак лоббиста своего округа, а как участника общенациональногополитического процесса, что для независимого депутата крайнеEdmund Burke Speech – He is a Member of Parliament. URL: http://www.famous-speechesand-speech-topics.info/famous-speeches/edmund-burke-speech-he-is-a-member-ofparliament.htm (дата обращения: 06.12.2014).222182затруднительно, поскольку в этом процессе он выступает какодиночка.Фактически политический процесс в таких странах становитсядвухканальным:припринятииполитическихрешенийисполнительная власть ведет переговоры не только с политическимипартиями, но и с независимыми депутатами (или их группировками),которыезачастуюоказываются«резервом»дляобразованиябольшинства, необходимого для принятия угодного власти решения.Такаяситуацияобъективноограничиваетвлиятельностьполитических партий.Подобная ситуация не объяснима только авторитарностьюисполнительной власти.
Данное утверждение справедливо лишь длярежимов,изначальнонеставившихпередсобойзадачудемократизации страны (Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан). Востальных случаях (не исключая и обозначенных выше стран)главными причинами появления независимых депутатов являлосьнеразмежеванное общественно-политическое пространство, слабостьгражданскогообщества,способностиактивныхгражданкколлективным действиям и объединению в ассоциации «снизу», атакже глубокое недоверие к партиям, вызванное долговременноймонополией коммунистических партий в политическом пространстве.В западной части посткоммунистического региона действиемногих из этих факторов достаточно быстро сошло на нет.
Хотя, какуказано выше, размежевание политического пространства проходитнебыстро и неравномерно, а стабильность и доверие обществапартиям не достигают уровней, характерных для «старой Европы»,партии и партийные системы в этих странах сложились, не оставивместа для независимых депутатов как массового феномена.183Напротив,ввосточнойчастиэтогорегионаситуациясущественно не изменилась. Там, где на определенных этапахразвития мажоритарная составляющая в избирательных системах (покрайней мере, на национальном уровне) отменялась, с уходом изполитики независимых депутатов не просходило качественного ростаэффективности партийных систем. В России и Казахстане (в обоихслучаях после 2007 г.) в парламентах установилось абсолютноедоминирование одной провластной партии и произошло снижениеЭЧПП;вУкраине(после1998г.)парламентосталсяплюралистичным, однако политическая система так и не обреластабильности, и страна вернулась к смешанной избирательнойсистеме, которая, впрочем, не смогла предотвратить глубокогополитического кризиса 2013–2014 гг.С точки зрения развития политического плюрализма ипартийных систем, такие независимые депутаты – противоречивыйфеномен.
С одной стороны, они отчасти компенсируют дефицитлегитимности слабых парламентов и неразвитых, неавторитетных уграждан партийных систем: в парламент проходят пользующиесядоверием и уважением фигуры, которых население воспринимает какзащитников своих интересов. Тем самым поддерживается авторитетпарламента как представительного органа и выборов как способалегитимизации власти. Как показано ниже, без таких депутатовавторитетность электоральных процедур, публичность политикинесли существенный урон. Там, где малоавторитетные партииполучали монополию на формирование парламента по партийнымспискам (Россия, Украина), происходило возвращение к смешаннойсистеме выборов.С другой стороны, наличие большого числа независимыхдепутатовограничиваетразвитие184политическихпартийкакавтономных от исполнительной власти субъектов политики, а самиони зачастую становятся младшим партнером «партии власти»,элементом конструкции доминирования исполнительной власти впарламентскомипубличномпространстве,чторазвитию политического плюрализма и конкуренции.185препятствуетГЛАВА 3.
Основные закономерности и современные тенденции развитияпартийных систем3.1. Концептуальная рамка для анализа тенденцийВглаведеятельности2былирассмотреныпартийныхсистемвмоделистановленияразличныхиобществах,находившихся в стадии глубокой трансформации своих политическихсистем, выявлены закономерности этих процессов. В большинстве изэтихстранзапериодвнесколькодесятилетийсложилисьдееспособные конкурентные партийные системы, и партии сталиполноценными субъектами политики.
По своим содержательнымхарактеристикам и эффективности деятельности, оцениваемых всоответствиисприменяемымивисследованиипоказателям,некоторые из этих стран (в первую очередь – страны Европы, неотносящиеся к посткоммунистическим) на сегодняшний день вполнесопоставимы со «старыми демократиями».Партийные системы в других странах: в Латинской Америке,Азии, западной части посткоммунистического пространства инескольких постсоветских странах по тем же характеристикам недостигают аналогичного уровня эффективности и стабильности. Темне менее, и в этих странах партии стали значимыми субъектамиполитики, выполняющими тот же набор функций.Во многих бывших советских республиках сложились режимыабсолютногодоминированияоднойпартии,сращеннойспрезидентской властью и бюрократической вертикалью, а какминимум в двух из них партийные системы практически отсутствуют.Они образуют континуум от чисто авторитарных режимов дорежимов с ограниченной конкуренцией, и имеются примерыпоступательного развития этой конкуренции.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
