Диссертация (1136326), страница 19
Текст из файла (страница 19)
P. 36.Ibid. P. 37.107методами и был левоцентристским, но не коммунистическимдвижением,тонаюгеАфрикинационально-освободительныедвижения имели свои вооруженные подразделения и включалисильную коммунистическую компоненту (и ныне обе организациивходят в Социалистический интернационал).После демонтажа системы апартеида в 1990–1994 г. АНК сталправящейпартиейсообщественнойврежиме,демократииимеющем(описаннойнекоторыениже):чертыгарантиименьшинствам, пропорциональная система выборов, высокий барьерна внесение конституционных поправок и «неотменяемость» правменьшинств160. Хотя изначально предполагалось, что у власти – всоответствии с сообщественными принципами – будет стоять большаякоалиция, включающая партию белого меньшинства, уже с 1994 г.АНКформировалоднопартийныеправительстваивыбиралпрезидента.
На всех выборах начиная с 1994 г. АНК получал от 62 %до почти 70 % голосов. Показатель ЭЧП в ЮАР за эти годы составлялот 1,97 – до 2,21 (по индексу Молинара – 1.1 – 1.2), т.е.доминирование является почти абсолютным.Широту коалиции определяет не только репутация «творцовнезависимости» и колоссальный авторитет долговременного лидераАНК Нельсона Манделы, но и уникальная конструкция партии. Еехарактеризуют как «Тройственный союз» собственно Конгресса сКоммунистической партией Южной Африки и Южноафриканскимконгрессом тред-юнионов. Несмотря на важную роль, которуюкомпартия сыграла в истории АНК, ее влияние было скорее неидеологическим, а организационным и со временем (после распада160Лейпхарт А.
Указ. соч. С. 30108СССР) существенно ослабло161, хотя компартия по-прежнему боретсяза свою квоту в предвыборных списках АНК. «Левизна» Конгрессатакжеубывает,проблемпосколькутребовалорешениезачастуюсоциально-экономических«правоцентристских»решений,типичным примером которых являлась программа «Экономическоговооружения чернокожих» (Black Economic Empowerment).
Успехи вэкономической стабилизации (хотя уровень жизни чернокожегобольшинства остается низким), создание нового государственногоаппарата, последовательные действия по предотвращению расовогоконфликта – важнейшие достижения правления АНК. Характерно, чтов то время, как практически во всех партиях в мире, даже вполнеуспешных, членская база сокращается, членство в АНК только запоследнее десятилетие утроилось – с 416 тысяч до более миллионачеловек162.В то же время абсолютное доминирование партии порождаетструктурные проблемы. Гарантированное «вхождение во власть»порождает коррупцию во внутрипартийной борьбе за выдвижение навыборные посты, которая пронизывает все уровни партийнойиерархии.Внутрипартийнаяжизньраздираемафракционнымиконфликтами, в которых сталкиваются племенные, местнические ииные интересы.
Такая нездоровая обстановка порождает манипуляцииво внутрипартийных голосованиях и распределении ресурсов.Но даже при столь сильном доминировании в ЮАР сохраняетсяполитический плюрализм: вторая по силе партия – «ДемократическийАльянс» (преемник прежней правящей партии белого меньшинства,Национальной партии) –, с каждыми выборами увеличивает свое161Butler A.
The African National Congress of South Africa: Experiences of Party Management// Modern Political Party Management: What Can Be Learned from International Practices / Ed.by Catrina Schlaeger and Judith Christ. Shanghai: Friedrich-Ebert Stiftung, 2014. P. 9162Ibid. P. 11.109представительство в парламенте (от 9 % в 1999 г. до 22 % – в 2014 г.),а в Западно-Капской провинции, с высокой долей цветного и белогонаселения, является правящей. Реальной остается и внутрипартийнаяконкуренция в АНК, самым наглядным примером которой можносчитать провал в 2007 г.
попытки уходящего президента ЮАР ТабоМбеки сохранить влияние путем победы на выборах президента АНК.Партияподдержалатрадицию,покоторойпрезидентАНКавтоматически становился ее кандидатом в президенты страны, иизбрала на этот пост Джейкоба Зуму (президент ЮАР с 2009 г.).Во многом схожий путь ко власти и превращению вдоминантную партию проделала и намибийская организация СВАПО(Организация народов Юго-Западной Африки). И на президентских, ина парламентских выборах СВАПО получала за весь периоднезависимости порядка 75 % голосов.
ЭЧП в Намибии составляетпочти постоянную величину (1,66 – 1,71), по Молинару – 1,13.В политическом развитии страны можно отметить и успехи вразвитии политического плюрализма, и серьезные проблемы вправящей партии, которые наносят урон этому плюрализму. Насегодняшний день невозможно прогнозировать, приведет ли развитиеситуации к установлению полноценного многопартийного режима вэтих странах, или доминирующие партии превратятся в авторитарныеинституты, подобные тем, что рассмотрены ниже.Случай доминантной – Институционально революционной –партии (ИРП) в Мексике значим для компаративистского сравненияво многих отношениях. С момента своего возникновения в 30-е годыпрошлого века и до 1964 г. она носила гегемонистский характер идействовала в практически не конкурентной среде. Однако современем–избирательноеиврезультатетрехзаконодательство110–реформ,либерализующихпроисходилопостепенноерасширение политической конкуренции, на рубеже веков партияутратила большинство в парламенте и проиграла президентскиевыборы, однако в конце прошлого десятилетия вновь вернулась квласти.
Эффективное число парламентских партий в Мексике до 1988г. было ниже двух, а в последующие периоды колебалось междудвумя и четырьмя при существенно выросшей волатильности.Главные особенности ИРП, это, во-первых,корпоративистскийиклиентелистскийоткровеннохарактерпартийнойорганизации на протяжении многих десятилетий ее существования (израссмотренных нами партий некоторые черты корпоративизмапрослеживаются только в АНК ЮАР, а клиентелизма – в раннейистории ИНК Индии). Во-вторых, мексиканской политическойсистеме присуща уникальная институциональная черта, котораяопределяла непременно высокую роль партии в национальнойполитике даже при фактически авторитарном режиме – предписаннаязаконом ротация как президента, так и депутатов парламента послеодного срока полномочий, что востребовало сильную партию какмеханизм кадрового отбора и преемственности власти.
Мексиканскаяпартийная система - пример успешного, хотя и реализованного спустянесколько десятилетий существования доминантной партии, сценариядемократизации страны с президентской формой правления (всеостальные рассмотренные выше случаи – парламентские республикиили конституционные монархии).Сообщественная демократияВ описаниях систем с доминантной партией уже неоднократноуказывалось, что одной из главных предпосылок ограниченияполитическогоплюрализмаявляетсямногосоставныйхарактеробщества, т.е. его неоднородность по этническим, конфессиональным,111идеологическим,культурным,расовымилирегиональнымоснованиям, что подтверждается и данными корреляционногоанализа.Разумеется, та или иная степень неоднородности присущабольшинству обществ, но в данном случае имеются в видуустойчивые и глубокие размежевания, раскалывающие общества иоказывающие сильное влияние на политическую сферу страны.
Этирасколы могут приобретать близкий к антагонизму характер, чтодестабилизирует всю политическуюсистему, несет рискиеехаотизации, переворотов и гражданских войн.Модель ограничения плюрализма в подобных обществах черездоминирование одной политической силы описана выше. А. Лейпхартописал другую модель – сообщественной демократии (в оригинале –consociational от латинского слова, означающего «сообщество»).Смысл термина в том, что демократический политический режимсоздаетсяиподдерживаетсямножественнымисегментами–сообществами – граждан. Соответственно, шансы на возникновение иподдержание в таких обществах демократического устройствавозрастают, если политические лидеры сегментов общества идут наразделение власти, т.е. ограничивают конкуренцию и сотрудничают вуправлении страной.
В отличие от модели доминантной партии втаком случае сохраняется полноценная конкуренция партий навыборах и многопартийность в парламентах, однако формированиеправительств и отправление политики происходит по определеннымправилам раздела власти, сдерживающим конкуренцию и недопускающим доминирования одной политической силы.Данноймоделиследовалинесколькоконтинентальныхевропейских стран, еще более фрагментированных, чем Франция илиГермания и в которых, по оценкам политологов того времени,112политическийпроцессассоциировалсяс«иммобильностьюинепреходящей угрозой <…> цезаристского переворота»163.Подробно рассмотрев ее на примере четырех стран (Австрии,Швейцарии, Бельгии и Нидерландов), А. Лейпхарт вывел ее основныепризнаки (два главных и два вспомогательных)164.
Это - большаякоалиция – формирование исполнительной власти представителямивсех значимых политических партий страны; автономия сегментов –создание для каждого значимого сегмента общества возможностейдля самоорганизации и адекватного политического представительства,пропорциональное представительство сегментов во власти; правоменьшинства на вето – консенсус политических элит о пределахвозможных изменений либо гарантиях сохранения определенныхпринципов и ценностей.Непременнымусловиемуспехасообщественноймоделиявляется нацеленность элит на достижение компромисса и достаточновысокий уровень развития гражданского общества. Только в этомслучае возможны и адекватное представительство сегментов (т.е.связь политических партий с политически активной частью своейэлекторальнойбазы),иналичиелояльностей(этнических,угражданконфессиональных,множественныхклассовых,профессиональных, идеологических), ни одна из которых не являетсяабсолютно доминирующей, а потому возможно общение и поисккомпромисса между разными сегментами общества.Выполнив свою роль модератора политических конфликтов вмногосоставных обществах, сообщественные механизмы (кромеШвейцарии, где они сохраняются и поныне) уступили место163164Лейпхарт А.
Указ. соч. С. 42.Там же. С. 60–80.113«регулярной» межпартийной конкуренции и сменяемости партий увласти.Вполне закономерно, что показатели волатильности при режимесообщественности находились в низких или умеренных пределах (вАвстрииникогданевыходилизаихрамки).«Наследием»сообщественности во всех четырех странах можно счесть тенденциюроста эффективного числа парламентских партий (см. рис. 1),особенновыраженнойвБельгиииНидерландах.Традициикомпромисса и политической организации сегментов, а такжеформирования коалиционных правительств позволяют этим странамсуществовать в условиях высоко фрагментированного плюрализма безущерба для политической стабильности.Рис. 1. Динамика ЭЧПП в Австрии, Бельгии, Нидерландах иШвейцарии в 1945–2011 гг.Еще один феномен – появление в двух из этих четырех странвлиятельных «новых правых» партий Свободы в Австрии иНидерландах (четвертая по силе партия страны), а также усиление114правых тенденций в Швейцарии.
Нет оснований считать этот феноменявляется следствием сообщественности; скорее, именно так вобществахсвысокимуровнемблагосостоянияиразвитияпостиндустриальных ценностей проявляется консервативная реакцияна перемены и на приток в эти страны иммигрантов из «третьегомира».2.3. Линейное развитие политического плюрализмаПредмет настоящего исследования – партии и партийныесистемы, появившиеся (или возродившиеся) после Второй мировойвойны.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
