Диссертация (1136258), страница 51
Текст из файла (страница 51)
Полученные им группы пактов не противостоят друг другу, аследуют друг за другом в общем перечне. Это решение, несомненно, придавалогибкость классификации, так как перечень «одеяний» легко было дополнить, вслучае выявления нового критерия, не меняя при этом всю схему.Аккурсий закрепил классификацию Ацо в «Ординарной глоссе», но дополнилоткрытый перечень «одеяний» Ацо седьмым — «при помощи закона», чтобыобъяснить исключительные случаи исковой защиты голых пактов481. Впрочем, даже479480481Вещами, как заем, словами, как стипуляция.
Письмом, как хирограф (долговая расписка). Придостижении согласия (пакты) также получают специальное имя, как продажа или наем… Нои по указанию закона).Placentinus. Summa Codicis. De pactis. P. 45.Azo. Summa Codicis, in l. De pactis: «Vestitur autem pactum sex modis re verbis consensu literiscontractus coherentia rei interventu».Glossa «Igitur» in l. Iurisgentium § sed cum nulla.202изобретение нового одеяния не снимало всех противоречий в системе пактов иконтрактов (о проблеме «голых пактов» см. п. 2.6), а потому последний глоссатортакже продолжал экспериментировать с сочетанием критериев их упорядочения482.Итоговая система пактов и контрактов не свободна от пробелов и противоречий.
Нодаже с учетом своих недостатков, она выполняла важную роль в процессеформирования учения о договоре: 1) объединила в рамках целостной системыпрактически все пакты и контракты, известные Своду Юстиниана, 2) позволилаюристам ориентироваться в многообразии римских законов, 3) обозначала предметдоговорного права.2.5. Обязательность пактов и теория «одеяний».Наряду с классификацией, юридическая обязательность пактов стала ещеодной общей проблемой для всех пактов и контрактов в Своде Юстиниана, которуюпоставили глоссаторы. И сделали это достаточно рано. Уже в первых крупныхпроизведениях болонской школы середины XII в.
проведено различие междурассмотрением пакта с фактической (ratio facti) и юридической стороны (ratio iuris),то есть фактически достигнутого соглашения и его оценки по цивильному праву483.С его помощью глоссаторы приступили к осмыслению обязательности соглашенийс точки зрения морали, естественного и позитивного права.По словам Плацентина, пакты соблюдаются (pacta servatur), поскольку лишьбесчестный человек, пройдоха отказывается от собственного суждения (iudiciumproprium), «не делает того, что он правомерно обещал»484. Исполнять пактнеобходимо в силу таких христианских добродетелей, как добросовестность (fides),правдивость (veritas) и естественная справедливость (aequitas naturalis). Ссылки наТак, вспомнив о принадлежности договоров к цивильному праву или праву народов, автор«Глоссы» дополнительно разделил контракты с «цивильным» и «натуральным» основанием,в связи с Inst. 3.13. Glossa «Necessitate» in Institutiones Iustiniani, tit.
de obligationibus. См.:Полдников Д.Ю. Договорные теории глоссаторов. С.171–178.483Volante R. Op. cit. P. 57 ff. (со ссылками на «Вопросы о тонкостях права» и «Сумму» Рогерия).484Placentinus. Summa codicis. De pactis. P. 41: «Varii enim et incostantis hominis est sibi displicerehoc quod ab initio placuit, stellionis est non agere quod iuste pepigerit. Veritati debemus, sicutdiximus ita fore» («Человек изменчив и непостоянен, и ему часто не нравится то, что нравилосьпрежде; (но) свойственно пройдохе не делать того, что он правомерно обещал. Согласноистине мы должны делать так, как было нами сказано»).482203эту основную добродетель античной и христианской этики, в связи с исполнениемпактов, содержатся уже в произведениях глоссаторской школы середины XII в.
— в«Вопросах о тонкостях права» и в «Золотой сумме» Плацентина485. Но при этом наэтические рассуждения глоссаторов (вплоть до последних дней школы) не оказаливлияния произведения ни Цицерона, ни Аристотеля.Таким образом, защита пактов публичной властью основывается наестественной справедливости. По словам Плацентина: «Преторская властьзащищаетпакты,заключенныенадлежащимобразомискрепленныесправедливостью»486. Аккурсий в глоссе к Inst. 3.13 выразил моральное июридическое основания обязательности пактов с помощью метафоры «двухкорней» (duae radices), или оснований обязательства — натурального и цивильного.Натуральное основание, с его слов, «рождается согласием» (consensu nascitur), азначит,проистекаетизфактазаключениясоглашения.Ононеимеет«принудительной силы» (vis exigendi) и лишь «препятствует истребованиюуплаченного обратно» (со ссылкой на D.
12.6.19 pr.). «Принудительная сила»обязательствапроистекаетизцивильногооснования,которое«придаетнатуральному корню… одеяние». «Одеяние», в свою очередь, сообщает пактамисковую защиту487.Пояснение Аккурсия, на наш взгляд, примечательно в плане методологииглоссаторов двумя моментами.
Во-первых, оно представляет собой вывод,485486487Quaestiones de iuris subtilitatibus, Pars altera V, § 1: «merito pacta servari equum est». («достойнособлюдать пакты — дело справедливое»); Placentinus. Summa Codicis. De pactis. P. 41:«pactorum aequitas est naturalis summa» («справедливость пактов — естественная сущность).Первая цитата — Rogerius. Summa Codicis. De pactis: «Auctoritas admonet nos ad observantiampacti, nam Praetor ait: Pacta conventa servabo quae neque dolo malo… et cet.».
Вторая цитата —Placentinus. Summa codicis. De pactis. P. 41: «Auctoritas praetoria tuetur pacta rite interposita aciusticia solidata».Glossa «Necessitate» in Institutiones Iustiniani, Tit. de obligationibus: «У порождающегопоследствия обязательства есть два корня. Один из них – естественный, то есть которыйрождается согласием; он применим к отношениям между всеми, даже между рабами, (оттого)и называется естественным, см. [D. 2.14.1.3].
Этот корень устраняется противоположнымсогласием… Но этот натуральный (корень) не имеет принудительной силы, он толькопрепятствует истребованию уплаченного обратно… Иногда к нему добавляется цивильныйкорень, который придает натуральному внешний вид или форму, или же одеяние, чтобы могвозникнуть иск. Этот цивильный корень устраняется обратным цивильным действием, ненатуральным, например, погашением долга».204сделанный благодаря объединению нескольких разных и изначально не связанныхфрагментов Дигест, а именно: слов Ульпиана из комментариев к эдикту онеобходимости согласия во всех контрактах (D. 2.14.1.3), замечания Помпония вкомментариях к Сабину о сохранении натурального обязательства должника передкредитором (и невозможности истребовать уплаченное ему обратно), даже еслидолжника освободили от обязательства по причине наказания кредитора(D.
12.6.19 pr.), а также суждения Юлиана в своих дигестах о допустимостиобеспечить поручительством как цивильное, так и натуральное обязательство(D. 46.1.7; 46.1.16.3). На основании этих фрагментов глоссатор приходит коригинальному выводу, что простое согласие (а значит, любой пакт) порождаетнатуральное обязательство, но цивильное обязательство предполагает соблюдениетребований закона488.Во-вторых, в анализируемой глоссе нельзя не отметить образность языкасредневекового юриста, свойственную и другим произведениям глоссаторов.Аккурсий в одном пояснении использует сразу две метафоры — «корни»договорного обязательстваи«одеяние» пакта.В литературе высказанопредположение, что такая образность использована с дидактическими целями ипотому неизбежно предполагает упрощения материала Дигест 489. Действительно,вся глоссаторская литература так или иначе связана с преподаванием, равно как идеятельность болонской школы в целом490.
«Дидактическое» происхождение тойили иной теории — скорее правило, чем исключение491. Однако нам представляется488489490491Дж. Гордли указывает на данную глоссу как характерный пример упорядочения фрагментовДигест в своеобразную систему перекрестных ссылок. См.: Gordley J. The jurists: а criticalhistory.
P. 47–48.Söllner А. Die Сausa im Kondiktionen- und Vertragsrecht des Mittelalters bei den Glossatoren,Kommentatoren und Kanonisten // ZRG RA. N. 77. 1960. P. 219; Nanz K.-P. Die Entstehung desallgemeinen Vertragsbegriffes im 16. bis. 18. Jh. München, 1985. P. 33.См.: Calasso F. Medio Evo del diritto.
Vol. 1. Milano, 1954. P. 528; Weimar P. Op. cit. P. 51 ff.Некоторые пояснения юристов XIII в. можно представить только в контексте учебногопроцесса. Так, Аккурсий сравнивает исковую защиту «голых» пактов с чудом, сопоставимымс рождением ребенка у бесплодной женщины или непорочной девы. Glossa «Igitur» in l.Iurisgentium § sed cum nulla (к D. 2.14.7.4). Юрист из Орлеанского университета Жак деРевиньи настолько последовательно развил образ «одеяния» пактов, что описал процессзаключения «голого» дополнительного соглашения к основному «одетому» контрактуподобно рождению ребенка: «...он рождается голым и открывает глаза (sic!) и смотрит посторонам...
одетый контракт спешит к нему и одевает своим одеянием подобно тому, как нагой205корректным связывать метафоричность языка со стилем средневековой науки вцелом492, а также со способами «тривиального» (от тривиума) толкования СводаЮстиниана. «Одетый» пакт, то есть защищенный иском — необходимая логическаяоппозиция для «простого соглашения» (nuda pactio) 493, порождающего лишьэксцепцию, неоднократно упомянутого в титуле «О пактах» и других фрагментахДигест и Кодекса (см. выше § 1 главы 1).
«Одеяние» пакта стало не просто образом,но четким выражением главного правового эффекта договора — способностипорождать исковую защиту по правилам цивильного права.С середины XII в. и до составления «Ординарной глоссы» глоссаторы развилиобраз «одеяния» в полноценную теорию, которая стала визитной карточной ихучения. Вместе с классификацией пактов она помогла установить связь междувсеми сделками Свода Юстиниана.
Однако связь эта больше напоминала «веревкуиз песка».Во-первых, теория постоянно подвергалась дополнениям и модификациям.Выше (см. п. 2.5) отмечалось, что глоссаторы увеличивали перечень «одеяний» спяти (у Плацентина) до семи (в «Ординарной глоссе»). Их преемникикомментаторы продолжили «открывать» новые одеяния не только в цивильном, нои в каноническом праве (см. далее главу 3). «Открытость» теории, отмеченнаяР.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
