Диссертация (1136254), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Ю.Е. Пудовочкин и С.С. Пирвагидов указывают,что специфика норм Особенной части уголовного права состоит в том, что ихструктура может быть определена различным образом, в зависимости от адресата нормы… Если рассматривать уголовно-правовую норму в ее адресованности отдельному лицу, то следует признать, что имеющееся в статьяхОсобенной части УК РФ описание признаков состава преступления выступаетв качестве диспозиции нормы…; в то время как описанная в этой же статьеОсобенной части модель наказания будет выступать в качестве санкции... Вэтом случае норма права будет носить запретительный характер.
Если же рассматривать норму уголовного права в ее адресованности государственныморганам как второму участнику отношения, то описание признаков составапреступления следует рассматривать в качестве гипотезы, то есть условия,при котором государственный орган может выполнить предписание относительно применения того или иного вида наказания, описание которого будетобразовывать диспозицию нормы. При таком взгляде норма права становитсяПетрова Г.О. Уголовно-правовое регулирование и его средства: норма и правоотношение: Автореф.
дис. …докт. юрид. наук. – Н. Новгород, 2003. С. 26.1104управомочивающей1. Данная точка зрения близка позиции ученых, объясняющих структуру запрещающих уголовно-правовых норм с точки зрения ихадресованности в контексте позитивного или ретроспективного аспекта уголовно-правового регулирования.Несколько более сложную, но схожую структурную конструкцию уголовно-правовой нормы предлагает Ю.В. Грачева.
Исходя из учения С.С.Алексеева о существовании норм-предписаний и логических норм, она приходит к выводу, что логическая уголовно-правовая норма объединяет регулятивную и охранительную нормы-предписания… реализация одной нормыпредписания исключает реализацию другой нормы-предписания, объединенных одной логической нормой… логическая уголовно-правовая норма четырехчленна, то есть состоит из гипотезы и диспозиции регулятивной нормыпредписания и диспозиции (второй гипотезы – С.М.) и санкции охранительной нормы-предписания… логическая уголовно-правовая норма не тождественна статье Особенной части УК и включает как предписания, закрепленные в Общей, так и в Особенной частях Уголовного кодекса2.В целом, положительно оценивая такой подход в рассмотрении структуры уголовно-правовой нормы3, отметим, что в ряду понятий статья Особенной части УК РФ, состав преступления (если определять его с позицийнормативисткого подхода), логическая норма, норма-предписание, представПудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С.
Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых государств. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2003. С. 39.2Грачева Ю.В. Судейское усмотрение в применении уголовно-правовых норм: проблемы и путиих решения: монография. / Отв. ред.
А.И. Чучаев. - М.: Проспект, 2011. С. 33.3Необходимо отметить, что определение структуры запрещающих уголовно-правовых норм с позиции разделения регулятивных и охранительных норм так же подвергается критике в теории права. Так, в частности А.И. Илалутдинов пишет, «что «вторая гипотеза понимается как отрицаниедиспозиции (ее нарушение), в то время как сама диспозиция содержит возможность отрицанияпредлагаемой модели поведения… выделение отрицания диспозиции в качестве самостоятельнойгипотезы как элемента нормы права, на наш взгляд, представляется неверным, поскольку выбормежду соблюдением или нарушением правила поведения ставит только диспозиция.
…следует,что охранительной нормы как таковой не существует, так как в ней отсутствует самостоятельнаягипотеза: условием осуществления санкции является один из вариантов реализации диспозиции…в данном случае мы можем говорить лишь об охранительном предписании…». Подробнее см.:Илалутдинов А.И. Элементы нормы права и их внутреннее строение // Право. Журнал Высшейшколы экономики. 2012.
№ 1. С. 39-40.1105ляется, что выделение последних двух понятий является явно искусственными избыточным. Безусловно, выделение нормы-предписания и логическойнормы как разных уровней «теоретической абстракции» представляется оправданным с позиций теории права, но оно не имеет функционального значения с позиций уголовного права. М.А. Тулиглович, полагая, что «структуранормы в узком смысле зависит от вида уголовно-правового предписания»,выделяя регулятивные и охранительные предписания Особенной части УКРФ, указывает, что «структура регулятивного предписания состоит из диспозиции и санкции, а охранительного – из гипотезы и диспозиции»1.
Таким образом, автор диссертационного исследования «Структура уголовно-правовойнормы» в итоге выделяет структурные элементы уже в рамках правовыхпредписаний, оперируя при этом и понятием нормы права.В.П. Коняхин, поясняя наличие различных подходов к определениюструктуры уголовно-правовой нормы, указывает, что в основе этого лежитнерешенность (а нередко и игнорирование) одной из самых старых проблемтеории права и государства – проблема соотношения содержания и формыправа. Всякая попытка перенести закономерности структурирования содержания права на форму его выражения приводит к неразрешимому формально-логическому противоречию, поскольку элементы структуры содержанияправа и элементы структуры формы его выражения никогда не совпадают2.А.И.
Ситникова полагает, что смешиваются не понятия и даже не структурная организация статей и норм уголовного закона, разными являются методологические подходы: 1) изолированное рассмотрение норм Особенной части ведет к выделению двухкомпонентной структуры и, как вариант, – к расщеплению одного из элементов при попытке выделить три элемента; 2) синтез уголовно-правовых предписаний Общей и Особенной частей позволяетТулиглович М.А. Структура уголовно-правовой нормы: Автореф. дис. …канд. юрид.
наук. - Омск,2006. С. 6-7.2Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002. С. 207.1106сконструировать из имеющегося нормативного материала трехкомпонентнуюлогическую норму1.Отчасти проблему различных подходов к определению структуры уголовно-правовой нормы, действительно, можно объяснить вышеназваннымипричинами.
Однако основная причина, на наш взгляд, состоит в рассмотрении данных вопросов на различных уровнях «теоретической абстракции».Как указывает С.С. Алексеев, норма-предписание и логическая норма – реально существующие различные первичные явления структуры права… различные уровни теоретической абстракции, на которых сначала фиксируетсясуществование норм-предписаний и логических норм, а затем в одном понятии отражаются их общие черты2. Представляется, что некоторые ученые,пытаясь предложить очередную оригинальную идею, объясняющую строение запрещающей уголовно-правовой нормы, окончательно запутались вэтих различных уровнях теоретической абстракции.Одновременно С.С. Алексеев указывает, что термины «нормативноепредписание» и «норма права» являются синонимами3. Когда же к термину«норма права» добавляется слово «логическая», то речь идет о композиции,закономерных связях между предписаниями или их элементами4.
Представляется, что использование терминов «нормативное предписание» и «нормаправа» в качестве синонимов является избыточным и не вполне обоснованным в контексте устоявшегося в теории права, несколько отличного, содержания данных понятий, при этом ученый оперирует еще и термином «нормапредписание». В то же время выделение понятия «логическая норма права»Ситникова А.И. Законодательная текстология уголовного права: монография. - М.: Юрлитинформ, 2011. С. 172.2Алексеев С.С. Общая теория права. Курс в 2 томах.
Т. 1. - М.: Юрид. лит., 1981. С. 43.3Такой подход был воспринят и некоторыми учеными в области уголовного права. В частностиВ.Д. Филимонов ранее писал, что «нормативные предписания по существу ничем не отличаютсяот обычных норм уголовного права». См.: Филимонов В.Д. Правовой институт – основное звено всистеме уголовного права // Системность в уголовном праве. Материалы II Российского конгрессауголовного права, состоявшегося 31 мая–1 июня 2007 года. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект,2007. С. 438.4Алексеев С.С. Структура советского права.