Э.Н. Михайлова, А.Н. Чанышев - Ионийская философия (1116265), страница 33
Текст из файла (страница 33)
В. Л у н к е в н ч. От Гераклита до Дарвина, т, 1 М., Учпедгиз, 1960, стр. 21) М, й. Дынник считает, что «Гераклит, пронсходившн(г нз аристократического рода Кодридов, бывших базилевсами Эфеса.,не был, однако, сторонником реакпионной арнстокрстни н признавал необходн»юсть изменений в природе и общественной жизни» («Материалисты Древней Греции», стр. 1О), хотя неясно, как можно признавать илн нс признавать необходимость изменения в природе. По Ф. Х. Кессиди, «Гераклит был идеологом умеренной аристократии» (Ф Х.
К е с с и д и. Диалектика н материализм в философии Гераклита Эфесского. «Вопросы философии». 1953, № 5, стр. 135). И. Б. Позняк убедительно показывает в своей диссертапни «Диалектика Гераклита», что Гераклит не мог быть н ня бы.т па стороне реакпионной аристократии. Однако неверно, что Гераклит соч>вствовал рабовладельческой демократии. Здесь дело сложнее, здесь надино противоречие между субъективными симпатиями и «сочунствнямн» и объективным содержанием учения.
Также в дисссртапин неправильно >тверждается, что якобы не сохранилось никаких данных об отношении Гераклита к рабству. Ведь фр. 53 вполне определенно говорит об «естественности» рабства. «' «Точное знание получило от Гераклвта в дар три великие идеи: идею вечного движения, идею единство вселенной и идею эаконолерности протекающие в ней явлений (В. В. Луп ке в н ч. Ук, соч., стр.
25). К ВОПРОСУ О НЕКОТОРЫХ СОВРЕМЕННЫХ ТРАКТОВКАК ИОНИИСКОИ ФИЛОСОФИИ В современной зарубежной историко-философской науке раннегреческим философам уделяется значительное внимание. Лело доходит до того, что провозглашается лозунг: «Назад к досократикам!». Этот призыв исходит как от немецкого экзистенциалиста Хайдеггера, который настаивает на том, что следует вернуться ' к истокам западной философии, иша убежище, как оценивает это явление В. Кауфман, от анархизма интуиции в архаизме ', так и от английского позитивиста Карла Поппера, который именно этим лозунгом озаглавил свою речь, произнесенную на собрании английского Аристотелевского общества 13 октября !958 г. '.
В связи с этой речью на страницах английского журнала «Майна» возникла дискуссия, в ходе которой был затронут, в частности, вопрос о соотношении эмпирип, дедукции и интуиции у ионийских философов. Будучи позитивистом, но расходясь с Венским кружком в оценке познавательного значения интуиции, Поппер утверждал, что следует покончить с «бэконовским мифом», согласно которому только то знание истинно, которое опирается на опыт, наблюдение, эксперимент, исходит из эмпирического материала. Поппер утверждает, что философские истины постигаются интуитивно, что же касается опыта и эксперимента, то их роль исключительно контрольная, чему и служат примером ионийские философы, чьи открытия начались не с наблюдения и не с эксперимента, а с «теории» илп 133 интуиции. Здесь налицо явная абсолютизация улюзрптельностн античной философии. Возражая Попперу, Кнрк утверждает, что сама интуиция основь1вается на предшествующем сй опыте, хотя, может быть, и бессознательно.
Обращаясь к досократикам, Кирк сетует, что первым европейским философам часто приходится быть жертвой «диких истолкований» со стороны таких, например, философов нового времени, как Гегель, Ницше или Хайдеггер'. Таким образом Кирк защищает досократиков от «фплософа» Поппера, а последний от «экспертов», в том числе н от Кирка, от узких специалистов, которые, как считает Поппер, за деревьями не видят леса и, увлекшись различными тонкостями и частностями, упускают такой важный вопрос, как значение досократиков. Это значение досократиков и даже их превосходство перед современной философией, которое и оправдывает выше— названный лозунг, Поппер усматривает в том, что досократики, и прежде всего ионийские философы (особенно мплетцы), которым Поппер уделяет в своей речи главное место, поднимали принципиальные космологические вопросы.
В отличие от современной (познтивнстской, добавим мы от себя) философии, которая исследует вопрос: «как я узнаю, что этот воспринимаемый мною объект — апельсин?», нонийцы, пишет Поппер, спрашивали: «как мы узнаем, что мир состоит из воды?». Подобные рассуждения, свидетельствуя об определенном кризисе позитивизма, не спасают от ошибочной трактовки ионийцев, вытекающей из противопоставления интуиции и эмпнрии н противоречащей фактам, которые Поппер поэтому насилует. Например, среди поннйских философов наименее умозрителен Анакснмен. Чувствуя, что его трудно превратить в ннтуптнвнста, Поппер просто-напросто зачеркивает Анакснмена как философа, заявляя, что это всего лишь «эклектнк, систематизатор, эмпирик, человек обыденного сознания»'.
В рамках данного спора о соотношении умозрительности (интуиции) и эмпиризма у ионийских философов более прав Кирк, Кирк считает, что в конечном счете внтунция ионийцев опиралась на определенный, хотя часто неправильно понятый и истолкованньш как собственный, так и накопленный предшествующими поколениями опыт, аккумулированный и обоб- 134 шенный в мифологии. Но и Кирк не смог всесторонне оценить значение этого опыта, так как он совершенно игнорирует опыт соцпальныи, что соответствует общему уровню современной буржуазной истории философии.
В этом отношении показательна эволюция крупного английского ученого, специалиста в области древней философии Фрэнсиса Корнфорда» (1874 — 1943), который в своей сравнительно ранней работе «От религии к философии» (1912), следуя за социологической и«колой Дюркгейма, стремился вскрыть социальную обусловленность, по крайней мере, первобытного сознания.
Позднее, в 1950 г., в статье «Марксистское представление о древней философии» Корнфорд, полемизируя с англш!скими марксистами, историками античной науки и культуры Джорджем Томсоном и Б. Фаррингтоном, оправдывается, говоря, что в !9!2 г. он ничего не слышал о диалектическом материализме и отвергает всякую социальную обусловленность философии '. Конечно, вскрыть как эмпирическую основу, так и социальную обусловленность античной философии очень трудно.
Здесь воз«южны ошибки. И на некоторые из них Корнфорд справедливо обращает внимание. Но всетаки научная история философии предполагает раскрытие связей философии с экономической, технической, социальной практикой, с борьбой классов и партий, с наукой и со всей вообще к)льтурой, на базе которых и существует философия, которая при всей своей устремленности к небесным высотам умозрения держится своимн корнями в реальной жизни. Несмотря на эти недостатки, заслуга К. Поппера, Г. Кирка, Ф. Корнфорда состоит в том, что онп рассматривают ионийскнх философов именно как натурфилософов. Подобное рассмотрение до последнего времени казалось самоочевидным. Но теперь, когда американский философ Джордж Бэрч видит главную заслугу Апакспчандра не в его натурфилософии, а в том, что он якобы «ввел в философию понятие бога в философском смысле»', разумея под этим богом ничто иное, как анаксимандров апейрон, трактовка милетцев в качестве натурфилософов становится заслугой.
Конечно, Джордж Бэрч пе может перечеркнуть натурфилософию Анаксимандра, да в этом и нет необходимости. Бэрчу достаточно поставить натурфилософские вопросы на 135 5 — 8-е места, тогда как первостепенные заслуги Анаксимандра раскрываются им как: 1) введение в философию понятия бога в философском смысле; 2) представление его в качестве беспредельного (апейрон); 3) введение при описании происхождения вселенной и ее отношения к богу понятия эманации; 4) учение о возвращении всех вещей ь богу, из которого они некогда «эманировали». Разумеется, что по сравнению с подобной теологической интерпретацией милетских философов, концепции Поппера, Кирка, Корнфорда при всей их односторонности кажутся прогрессивными.
Поппер, например, полагает, что главные вопросы, с которыми имел дело Анаксимандр, это три намеченных уже Фалесом (которого Бэрч совершенно, кстати сказать, третирует) вопроса о: 1) структуре мира; 2) его обшей форме и 3) его составе. Ф. Корифорд считает, что милетцев интересовал прежде всего генезис мира из первобытного состояния, а не вопрос, из чего все состоит'. В своей концепции происхождения философии Корнфорд недостаточноучитывает роль науки, определяя процесс возникновения философии как рашшнализацию заданного в мифологии содержания».