Э.Н. Михайлова, А.Н. Чанышев - Ионийская философия (1116265), страница 28
Текст из файла (страница 28)
ся... овеществленными, одушевленнымн, разумными, роковыми, т. е. нм свойственна вся старая мифнчность с тем существенным отличием, что теперь мифическим богом стал уже не Арес и не Афродита, а космическая гармония и космический ритм» (стр. 387). Антитезой несколько односторонней трактовки Лосевым Гераклита, при которой Гераклит как философ отступает иа второй план н форма заслоняет содержание («.. вопрос о стиле Гераклита есть вопрос сачый важный и сушественвый» (стр.
347), «сугубо специфическое... не в его (т. е. Гераклита. — Л. Ч.) учениях, а в его лирическом, нли, вернее, трагическом пафосе...» (стр. 376) ). является маение Гегеля, который, чрезмерно рационализпруя Гераклита, считал, по здесь «мы впервые встречаем философскую идею и ее спекулятивной форме...» (Г е г с л ь. Соч., т. 1Х. 51, Партиздат, 1932, стр.
2«6). Поставленнан Лосевым задача открыть «подлинного Гераклита», который пока что «погребен пад тяжестью академической тертпщолопп~ Аристотеля, Секста Эчпирикв диогена Лаэртского и всех доксографон...» (стр. 351 — 352), заслуживает внимания. но выполнение ее автором «Истории античной эстетики» произведено за счет отказа от многих важных моментов гераклитовского учения, о чем будет сказано в последующих примечаниях. ' В. И. Л е н и н. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 312, " Лук (аружие) — рг«д; жизнь — на(оя.
" Пифигг — прорицательницы в Лельфах при храме Аполлона: обылнавсино две чередовавшиеся девушки, которые, сидя иа треножнике иал расщелиной свяигенной скалы, пз которой исходиля одуряюипгс испарения, прорипали в состояняи экстаза, причем спрашпваюшич прорипания пифии передавались в «обработке» жрецов. Сивиллы — вдохновенные полумифические прорицательницы древнего мира, предсказывавшие будущее. Именно Гераклит был первым, кто упоминает о Сивилле.
«Владык໠— эта Аполлон, культ которого суигсствовал и в Эфесе. 'т Дноген Лаэртский приводит эпнграчму (А 1, !6), где говорится, что для «посвященных» гераклитовская темнота яснее солнца. " Корнфорд выводит учение Гераклита из культа Вакха, утверждая, что «в лице Гераклита мы находим мистический темперамент в его ноииствсниой реакшш против ноиийского рационализма и механистических тенденций науки» (Е'. 71. С о г п 1 о г б. Ггош ге1(п(ап 1о р!и!озорйу р). у., 1957, р.
184). Б. Рассел считает, что часто Гераклита «понимают ложно именно из-за включения ега в число других ионийцев» (Б. Р а с с е л. История зададной философии. Я., ИЛ, 1959, стр 60). Лругне исследователи, напротив, подчеркивают преемственность «!ежду милетцами н эфеспез|. А. 7(аковельский, утверждая, что Геаклпт оппралсн на учение милетцев о первовеществе, на учение сенофана о всеединстве и на иифагарейскукг идею гармонии и меРы в мире, оказался неспособным и своем интереснейшем этюде о Гераклите показать орнгпнэльность последнего, заявив: «мне оч представляется чыслятелеч резюмируюшпм, подводящим итоги» (А. М а к о вел ь с к а й. Ук.
соч., стр. 119). Ф. Х. Кессиди подчеркивает сходство между Гераклитом и Анакснмандроч, говоря, что Анаксимандра и Гераклита сближают три обшие идеи: «илея гос. подстав в мире (космосе) строгой закономерности, идея единства борющихся противоположностей, а также идея вечности первоначала всех вещей» (Ф. Х.
Кес сиди. Ук. соч., стр. 47). А. Лосев считает, что Гсраклита связывает с милетской школой «нзгляд на конкретный вид материи как на первоначало мира» («Философская энциклопедия», т. !. й!., «Советская энциклопедия», 1960, стр. 353). ы К фр. 40 А. Маковельский делает следуюшее примечание: «Пфлейдерер полагает, что под «многознанием» Гераклит разулгеет астрономические и естественнонаучные исследования, которым он противополагает истинную мудрость ((еллер думает, что здесь Гераклит просто нападает иа эрудицию, так как лишь самостоятельное исследование может привести к познанию истины.
Наиболее правильным пониманием данного фрагмента, по нашечу мнению, является то, которое усматривает в нем противопоставление «звания единого сущего» «знанию многих вещей», лишь первое есть подлинное знание по Гераклиту» (А. М а к а вел ь с к и й. Ук. соч., стр. 154). 'з А. Маковельский дает следующее примечанке к В 32: «Г. Дильс объясняет: «не хочет», так как она (т. с, мудрость, — А.
Ч.) не совпадаег с Зевсом народной религии, «хочет», так как она понимается в духе единого божества Ксенофана. По обэяснению Т. Гояперца, единая мудрость «не хочет имени Зевса», не будучи индивидуальным сушеством, подобно ему, и «хочет», как высшее начало мира и источник жизни...» (А. М а к о вел ь с к и й. Ук. соч., стр. 153). П!ы можем предложить следующее истолкование фрагмента. Некогда было предсказано, что Зевс будет свергнут своим сыном так же, как он сам сверг своего отца Кроиоса, а Кронос — Урана, что этот сын родится от брака Зевса с Метис (Метидой— разумом, мудростью): Метис, сообшает Гесиод, «богам и людям царя должна была родить, имеюшего дух преобладания» («Теогония», 897 — 898). Устрашившись предсказания, Зевс проглотил Метис, чтобы она и все ее лети навсегда оставались его внутреннич достоянием, но и тогда из его головы родилась равная ему по мудрости Афина.
Но богиней она была, а потому власть Зевса устояла. Но пробил час. Ослепленный вырвавшейся из его рук молнией, Зевс вынужден дать Метис свободу. У Зевса нет больше мудрости. Но она еше любит Зевса, колеблется и не знает, оставаться ли ей с нич или навсегда покинуть его (В 32). Но вот решение принято. Метис не одна, она с сыном, которого Зевс так боялся, с Логосом. Исполняется предсказание, Логос свергает Зевса, а Метис отныне зовется философией ио имени полюбившего ее человека, философа.
Нет больше Зевса. И не будет. И не было. Один лишь «логос сушествует вечно» (В 1), — говорит Гераклит. " Напрасно Ф. Кессили отркцает у Герак.чита подобную систему, говоря, что «все части учения эфесского мудреца составляют единое целое, но онл менее всего укладываются в какую-либо систему. Можно даже с уверенностью сказать, что у него не было никакой системы в смысле последовательного и связного изложения своих взглядов» (ук.
соч., стр. 96). Странно противопоставлять систему «единому целому», сводя ее только к последовательности н связности изложения. И плох тпт философ, у которого пег системы. К Маркс в письме к Лассалю (от 31 мая 1858 г.) писал, что система у Гераклита, несомненно, существовала, но ил~енно «в себе», ,а не в качестве осознанной системы (см. К. М а р кс н Ф, Эн. г ель с. Соч., т. 29, стр. 457).
" А. Лосев полагзет, что «у цас нет полной унеренности в том, что Герак.тнт признавал первоначалом только огонь» (А. Ф. Л осев в. Ук. соч, стр. 373). Энезидем и А. Маковельский поничак>т под огнем Гераклита некий «светлейший тончайший воздух» (см. А. М аковельский. Ук. соч., стр.
120). " В. И. Лсш~зп « ..действительное познание причины сеть зтлубление познания от внешности явлений к субстанции» (В. И. Л енин. Полн. собр, соч., т. 29, стр. 142 — 143). Правда, некоторыс ученые считают, что гераклгповый огонь не является субстанциональным началом. Например, Ф.
Уилрайт (см РЬ. %Нее)» г(2)з( Нсгасй(пз. РПпсе(оп цппегэйу ргезз, !959) утверждает, что Гераклит говорит о псрехоле одной вещи в другую, нс предполагая, что в основе становления имеется субстанциональная основа. " А. Маковельский делает к фр. 67 следующее примечание; «В .этом фрагменте выражена следующая чыслги Бог изменяется, приничает различные формы; к елиному. божеству приложимы раз.
личные названия, поскольку ими обозначаются разные стороны его; между тем люди, вместо того чтобы верить в .многосторонность единого божества, ложно принимают существовшше .кноги.г обкосгоронних богов, Бернайс и Патрик дают такое обьяснение: если смешать разные благовония, то хаклый, соответственно своему обонянию, будет более воспринимать запах того и другого благовония, вошедшего в смесь, и сообразно с этим давать смеси название; точно также и Бога люди называют различно и это накопится в зависи.
мости от того, какая сторона божества производит наиболее сильное впечатление на ланиогп индивида» (А. М а к о в е л ь с к и н. Ук. соч., стр. 159). А. Ф. Лосев говорит об этом фрагменте сче. луюшим образом: «В греческом подлиннике этого фрагмента есть пропуск, заставивший разных ученых по-разному его понимать. Именно неизвестно, с чем сравнивается в|гдоизменение божества, Но как бы ни понимать это место, ясно, что здесь у Гераклита имеется в пилу благовонное курение, которое, с одной стороны, имеет тот или иной неизменный и в данном случае сжигаемый материал, а, с другой стороны, получает разный аромат в результате добавления к этот~у материалу тех нли иных пахучих веществ. Следовательно, бог есть то неизменное, что остается во всех изменчивых явлениях, причем эти последние всегда обладают собственным индивидуальным характером» (А. Ф. Л осев Ук.
соч., стр. 369. Прим.), В «Исторви философии» этот фрагмент истолковывается так: «Для того же, чтобы подчеркнуть единство всего космоса как единство борющихся противополозкностей, Гераклит сравнивает его с облаком благовонных курений, отличных друг от други по аро»1ату, к вместе с тем елиных в своем растворении в огне. Единый огонь заключает в себе все противоположности раэличныз воскурений. «Бог: лень †- ночь, зима — лето, война — мир, изобилие — голод (все противоположности. Этот ум] изменяется полобно огню, который, смешиваясь с благовониями, называется различно, как различны удовольствия от каждого из ннх» (перевод М. А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
