П.В. Алексеев - История философии (1116260), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Логический принцип нашего знания есть в то же время и универсальное начало познаваемого нами сущего (онтологический принцип)»2.Философские категории — это всеобщие понятия сознания(родового, или соборного, сознания человечества). «НашаО природе человеческого сознания. Кн. 3. С. 185.Основания идеализма // Вопросы философии и психологии. 1896.Кн. 31. С. 76.Русская философия XIX — начала XX в.133мысль, — пишет С. Н.
Трубецкой, — объективна и логична лишьпостольку, поскольку она сама имеет достаточное основание в сущем. Категории мысли логичны не потому, что они суть продуктычистой деятельности рассудка, а потому, что они имеют достаточное основание в сущей действительности, т. е. только в том случае, если они имеют онтологический характер; они истинны непотому, что они разумны, но разумны потому, что они истинныили необходимо предполагаются таковыми»1. Из этого следуетвозможность истинности философского знания и согласованияпозиций между философами.В философии, однако, нередки ошибки и односторонность.Для того чтобы свести их к минимуму, следует придерживатьсяпрежде всего установки, что «самое одностороннее философскоеучение не может ограничиться какою-либо одной категорией, сводя к ней все остальные.
Живая человеческая мысль необходимопредполагает все категории, и там, где некоторые из них утверждаются исключительно, отвлеченно от прочих, мы необходимосталкиваемся с логическими противоречиями. Но этим-то и определяется задача систематической критики отвлеченных определений сущего»2.С. Н. Трубецкой перечисляет главные категории, а затем подробно анализирует некоторые из них («причинность», «отношение» и др.). Он подчеркивает, что категории суть основные, общиетипы отношения мысли к своему предмету — к сущему; это основные формы или способы понимания сущего.
Он называет следующие главные категории: качество, количество, реальная зависимость и модальность. Категории «качества» принадлежат общиепонятия положительного (реальности), отрицательного (небытия),ограниченного; категории «количества» суть: единство, множество, всеобщность (единство во множестве); категории реальной зависимости суть категории причинности, субстанциальности (или«субстанция»), взаимодействия: в них выражается связь причиныи действия, субстанции и признаков, или взаимная зависимость;наконец, категории модальности суть понятия возможности, действительности, необходимости, в которых выражается общий характер отношения мысли к сущему.Исследования общих форм познания сущего, т. е.
всеобщихпонятий, категорий, составляют основную задачу метафизики.Основания идеализма // Вопросы философии и психологии. 1896.Кн. 32. С. 240.2Там же. С. 248-249.134Глава V.Метафизика — наука о сущем и о способах понимания сущего.«Метафизика дает теорию явления вообще: в этом смысле онаи есть в одно и то же время и наука о сущем — как о явлении,и теория познания»1. Такая наука, по мнению С.
Н. Трубецкого,составляет главную часть философии. В ней, в ее категорияхдолжно фокусироваться содержание философского знания. Онадолжна стать фактором, влияющим позитивно на усиление объективного характера философии. После всего предшествовавшегоразвития философии метафизика «становится необходимой дисциплиной для философов самых различных направлений, самыхразличных миросозерцаний.
Именно она способна придать философии научный характер, поскольку она внесет логический порядок в совокупность способов понимания сущего, его мыслимыхопределений... Здесь заключается единственный способ положитьнекоторый предел той беспорядочной анархии, которая до сих поргосподствует в метафизике и превращает ее в какой-то asyliumignorantiae всевозможных философствующих дилетантов. Метафизика должна быть одной объективной наукой, хотя, разумеется,единство в этой сфере может быть достигнуто с еще большим трудом, чем в других науках»2.Одной из проблем, предложенных журналом для ознакомления и обсуждения, была проблема философского творчества, в частности вопрос о природе философского сомнения.
Надо отметить, что статья на эту тему была, пожалуй, первой в России начала XX в. (таковой она остается и спустя многие десятилетия). Ееавтором был В. Ф. Эрн — философ Московского университета,считавший своими непосредственными учителями Л. М. Лопатинаи С. Н. Трубецкого. Он выступил с критикой чистого рационализма, а также нигилизма и скептицизма в философии.Он предостерегает против смещения философского сомненияс теми различными видами скептических систем, которые известны из истории философии.
По Эрну, надо различать сомнениеи скепсис. Сомнение как внутренняя пламенеющая сила философского испытывания вещей и скепсис как внешний остывшийрезультат сомнительных рассуждений общего почти ничего неимеют, отмечает он. В. Ф. Эрн обращается к логическому анализусомнения и скептицизма, усматривая в сомнении его позитивнуюроль в познании, особенно в процессе философствования. МыОснования идеализма // Вопросы философии и психологии. 1896.Кн. 31. С.
38-39.Вопросы философии и психологии. 1896. Кн. 32. С. 260.Русская философия XIX — начала XX в.135вправе сказать, пишет он, что философское сомнение, ничего общего не имея со скептическими системами, не может иметь тойпротиворечивой отрицательной сущности, которую имеют эти последние; оно должно заключать в себе некоторую положительнуюприроду. «Сомнение как неизбежная составная часть философского размышления есть та сила, которая влечет философа к трудностям, к апориям, которая интенсифицирует философские исследования тем, что в самом простом и обычном вскрывает неожиданно сложные наслоения Х'ов, без углубления в трудностиНеизвестного философия даже не мыслима... Пафос сомненияпрежде всего — "затрудниться" овладеть апориями данной проблемы, впутаться в "узел", проникнуть в детали той связанности исложной переплетенности, которую неизбежно таит каждаявещь»1.
Сомнение, утверждает В. Ф. Эрн, «внутренне связано смыслью. Оно не вне, а в самых глубинах мысли. Оно внутреннепроникает всякую мысль, присутствует в само...шем движениимышления; оно имманентно процессу познания. Не там большесомнения, где скепсиса больше, а так, где сильнее энергия мысли,не там сомнение доведено до высших степеней, где настроеныочень скептично, а там, где движение мысли потенцировано домолниеносных сверканий.
Где нет сомнения — там просто нетмысли... Сомнение, будучи имманентно актам познания, будучизаложено в самой природе философской мысли, есть то, чем движется мысль, оно есть перводвигатель философского мышления.Сомнение это... имманентное мысли влечение, которое конституирует философскую мысль, как явление своего рода, занимающее совершенно самостоятельное место среди других типов чело2веческой мысли и не сводимое ни на что другое» .
Сомнение неследует понимать как чистый аффект; но в то же время оно неесть чисто умственное явление. Оно не укладывается в обычныесхемы психологии. «Философское сомнение — это тот скрытыйдвигатель, которым созидаются все философские построения, этотот таинственный деятель, который творит подобно невидимымсилам природы. Каждая деталь мысли у каждого истинного философа проникнута изнутри философским сомнением, каждый изгиб мировоззрения им вызван, архитектурный рисунок всего построения им вдохновлен. И в то же время у наиболее великихпредставителей философского сомнения нет сомнения как внешнего метода, как сознательно принятого шаблона. Они не скептиВопросы философии и психологии. 1910.
Кн. 105. С. 322.2Там же. С. 321-322.136Глава V.ки, они искатели»1. Рассматривая далее положительную природуфилософского сомнения, В. Ф. Эрн подчеркивает, что истиннаязадача философского сомнения не в том, чтобы суживать рамкифилософского искания, не в том, чтобы уменьшать размеры и величину задачи, стоящей перед философом. Подлинная природафилософского сомнения заключается в вечно живом искании такой философии, которая соответствовала бы размерам загадки.«Корень такого сомнения, — считает В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
