Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 3-1999 (1116257), страница 96
Текст из файла (страница 96)
определила стать динамично развивающимся регионом, и за недостаток внимания к нему и к его связям сРоссией пришлось, да и теперь еще приходится платить дорогую историческую цену. Была и другая, не внешняя, а внутренняя причина,требовавшая "повернуться лицом" к проблеме России и Азии: ведьсама Россия — это страна, населенная различными, в том числе ивосточными народами; Россия, что стало тривиальным, но не всегдапринимаемым в расчет фактом — страна, расположенная и на просторах (Восточной) Европы, и на значительной части азиатского материка.
О том, сколь пагубным может оказаться пренебрежение к этимреальным геополитическим и демографическим обстоятельствам, стревогой писал Достоевский в "Дневнике писателя": миссия России,отмечал он, тесно связана с отношениями в азиатском регионе. "Да ивообще вся наша русская Азия, включая и Сибирь, для России всееще существует в виде какого-то привеска, которым как бы вовсе дажеи не хочет европейская наша Россия интересоваться"; а ведь "Россияне в одной только Европе, но и в Азии ...русский не только европеец,но и азиат. Мало того: в Азии, может быть, еще больше наших надежд, чем в Европе. Мало того, в грядущихсудьбах наших, можетбыть, Азия-то и есть наш главный исход!"35.Впрочем, характер "поворота" к Востоку, осознания себя евразийской, а значит, также и восточной страной, тоже весьма беспокоилроссийских мыслителей.
В стихотворении "Ех опешж 1их" (С Востокасвет) В. Соловьев писал:О Русь! В предвидении высокомТы мыслью гордой занята;Каким ты хочешь быть Востоком:Востоком Ксеркса иль Христа?Другое стихотворение в. Соловьева — "Панмонголизм" — начиналось словами: "Панмонголизм! Хоть имя дико, но мне ласкает слухоно". Их А. Блок взял эпиграфом к своим знаменитым "Скифам".Пробуждение интереса к проблематике "Восток и Россия", как ужеотмечалось, было связано в начале XX в. с русско-японской войной ипозорным поражением в ней.Вторая волна интереса к этой теме приходится уже на период пос-318ле Октябрьской революции. Так случилось, что некоторые российские интеллигенты, эмигрировавшие в Европу (и поселившиеся главным образом в таких странах, как Чехословакия, Болгария), продолжили свои еще до революции начатые исследования по проблемамевразийского характера и судьбы России.
Они образовали небольшуюгруппу. Одним из первых ее программных документов стал сборник"Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев", опубликованный в Софии в августе 1921 г. В нем выступили вкачестве авторов: известный российский экономист П. Н. Савицкий,философ Г.
В. Флоренский, искусствовед П. П. Сувчинский, лингвист и этнограф Н. С. Трубецкой. В 1922 г. была опубликована вторая коллективная книга "На путях. Утверждение евразийцев". В 1926и 1927 г. мыслители, назвавшие себя евразийцами, опубликовали двадокумента, имевшие характер манифестов. С 1925 по 1937 г. регулярно выходило в свет периодическое издание — "Евразийская хроника". Кроме названных авторов в публикациях и идейном движенииевразийства принимали участие такие известные в России авторы, занимавшиеся в том числе и философией, как Л. П.
Карсавин, П. М. Бицилли, Д. П. Святополк-Мирский, Н. Н. Алексеев.В политическом и идейном отношениях евразийство оказалось ввысшей степени противоречивым идейным феноменом. С одной стороны, в сочинениях евразийцев поднимались очень важные проблемыединства России и Востока, которые и в конце столетия не только непотеряли своей актуальности, но, напротив, стали — в соответствии смудрым предсказанием Достоевского — еще более важными для России. И не случайно один из виднейших современных отечественныхисследователей той же проблематики Л.
Н. Гумилев, в ряде пунктовподчеркивавший свое несогласие с евразийцами, отмечал высокий уровень некоторых исследований, поддерживал общую тенденцию евразийства—его стремление осознать срилософско-исторические и иныепредпосылки и следствия, вытекающие из евразийского геополитического положения России.
С другой стороны, евразийство вскоре послесвоего формирования вступило в полосу идейно-политического кризиса и раскола. От евразийства отошли наиболее глубокие исследователи — Г. В. Флоровский (ставший в те годы священником и выдающимся российским богословом), историк П. М. Бицилли. Свои разногласия с евразийством они выразили публично, обвиняя оставшихся — прежде всего Д. П. Святополк-Мирского, Л.
П. Карсавина,П. П. Сувчинского, С. Я. Эфрона (мужа выдающегося поэта М. Цветаевой) в поддержке большевизма и даже в прямом в сотрудничествес советской властью. С евразийцами также резко полемизировалиН. А. Бердяев, Ф. А. Степун, Г. П. Федотов.В чем же состояла программа евразийцев и в чем заключался, выражаясь словами Г.
В. Флоровского (это название одной из его критических в адрес евразийского движения статей), "евразийский соблазн"?Этот вопрос мы рассмотрим кратко и только в плане его связи с философскими аспектами проблемы "русской идеи".1. Борьба с "европоцентризмом", с "романогерманским шовинизмом", с "шовинизмом" "общечеловеческой цивилизации и космополитизма".319Н. С. Трубецкой (ученый, внесший заметный вклад в языковедение, в создание так называемой фонологии и в разработку другихсовременных областей филологической науки, с 1923 по 1938 г. профессор Венского университета) в пору своего увлечения евразийствомв статье "Об истинном и ложном национализме" писал, имея в видупоследствия европоцентризма и других болезней европейского духа,заразивших и российскую культуру: «Избавиться от этих последствийинтеллигенция европеизированных нероманогерманских народов может, только произведя коренной переворот в своем сознании, в своихметодах оценки культуры, ясно осознав, что европейская цивилизация не есть общечеловеческая культура, а лишь культура определенной этнографической особи, романогерманцев, для которой она иявляется обязательной, В результате этого переворота должно коренным образом измениться отношение европеизированных нероманогерманских народов ко всем проблемам культуры, и старая европоцентристская оценка должна замениться новой, покоящейся на совершенно иных основаниях.
Долг всякого нероманогерманского народа состоит в том, чтобы, во-первых, преодолеть всякий собственный эгоцентризм, >а во-вторых, оградить себя от обмана "общечеловеческойцивилизации", от стремления во что бы то ни стало быть "настоящимевропейцем". Этот долг можно формулироватьдвумя афоризмами:"познай самого себя" и "будь самим собой"»36. Самопознание, рассуждал Н. С. Трубецкой, важно не только для отдельной личности, но идля народа в целом.
Культура же "должна быть для каждого народадругая. В своей национальной культуре каждый народ должен ярковыявить свою индивидуальность, при том так, чтобы все элементыэтой культуры гармонировалидруг с другом, будучи окрашены в одинобщий национальный тон"37.Поскольку, как мы увидим в дальнейшем, главное в истории России и в специфике русского национального духа евразийцы виделикак раз в объединении европейского и азиатского начал,постольку критики не без основания указали на кричащее, по их мнению,противоречие этого небезынтересного замысла и резко выраженноготребования "отмежеваться от Европы", "безжалостно свергнуть и растоптать кумиры тех заимствованных с Запада общественных идеалов, которыми направлялось до сих пор мышление нашей интеллигенции" (Н. С.
Трубецкой), осуществить "выпадение России из рамокевропейского бытия" (П. Н. Савицкий). Отсюда критики евразийства, например А. Кизеветтер, делали вывод: "Итак, кажется совершенно ясно, что евразийцы лишь для некоторой стилистической инкрустации упоминают вскользь о сочетании европейских и азиатскихначал. Их подлинноеустремление направлено на иное: на борьбу с38европеизмом" . Другое утверждение евразийцев — "в национальныхкультурах нет общечеловеческих элементов... человечество в своейкультурной жизни разбито на взаимно чуждые культурные миры и...нет и не может быть таких культурных духовных ценностей, которые имели бы значение общечеловеческое" — также признавалоськритиками весьма и весьма спорным39.
Ибо из утверждения о национальном своеобразии исторических путей и культур отдельных народов и стран ни в коей мере не вытекает, обоснованно возражали критики евразийцев, отсутствие общечеловеческих ценностей — подобно320тому, как из тезиса об уникальности отдельного индивида, человеческой личности отнюдь не следует, что отсутствует единая физическая идуховная природа человека.Н. А. Бердяев считал серьезными и теоретически ценными некоторые идеи евразийцев, например, их стремление бороться за национальную самобытность русского народа против "реакционно-интернационалистской" настроенности некоторой части "денационализированной" российской интеллигенции.
Важна и другая бердяевская оценка: евразийцы вскрыли политическую и идейную опасность европоцентризма. Однако они впали в другую крайность: "отношение евразийцев к Западной Европе, — отмечал Бердяев, — превратно и ложно, и подобное отношение заслуживает наименования азиатства, а неевразийства. Но они верно чувствуют, что Европа перестала быть монополистом культуры, что культура уже не будет исключительно европейской, что народы Азии вновь войдут в поток мировой истории".Вместе с тем, продолжал Бердяев, "в евразийстве есть также элементы зловредные и ядовитые, которым необходимо противодействовать.Многие старые русские грехи перешли в евразийство в утрированнойформе.
Евразийцы чувствуют мировой кризис. Но они не понимают,что окончание новой истории, при котором мы присутствуем, естьвместе с тем возникновение новой универсалистической эпохи, подобной эпохе эллинистической. Национализм есть порождение новой истории. Ныне кончаются времена замкнутых национальных существований. Все национальные организмы ввергнуты в мировой круговороти в мировую ширь. Происходит взаимопроникновение культурныхтипов Востока и Запада.
Прекращается автаркия Запада, как прекращается и автаркия Востока... Евразийцы хотят остаться националистами, замыкающимися от Европы и враждебными Европе. Этим ониотрицают вселенское значение православия и мировое призвание России как великого мира Востока —Запада, соединяющего в себе двапотока всемирной истории... Евразийцы неверны русской идее, онипорывают с лучшими традициями нашей религиозно-национальноймысли"39.2.
Этой своей борьбой против европейского, межкультурного иобщечеловеческого единства евразийцы, действительно, существенноосложнили для самих себя философско-историческое, культурно-аксиологическое доказательство второго своего центрального тезиса —Россия представляет собой "особый мир", она — не Европа ине Азия, а Евразия, стало быть, ее развитие есть результат, итог и путь специфического исторического и культурного синтеза, породившего "серединную", т.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
