Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 1-2000 (1116255), страница 52
Текст из файла (страница 52)
Его можно сравнить с движением непо бесконечной прямой, но внутри конечного совершенного круга вовсе более точной его аппроксимации конечными отрезками (образ Николая Кузанского). И если мы что-то действительно поняли, значитмы уже внутри круга бытия и знания. Говоря иначе, мы уже внутриистории. Любовь, философский эрос, т.е. нескончаемое стремление,возносящее душу к высоте и простоте знания первых начал, врачует186душу, избавляет ее от смерти, неведения, зла; любовь философа обретает здесь свой подлинный предмет, и его порыв успокаивается наэтой высоте и в этой простоте. Эту любовь нельзя изъять и отмыслитьиз философии и из всего мирового целого, потому что она — путьжизни, в самом себе представляющий свою цель.
Цель же первой европейской философии, античной, как формулирует ее, следуя Платону, александрийский платоник Евдор, — уподобление богу, насколько это возможно для нас.В следующем ниже изложении поневоле приходится ограничитьсяглавным, т.е. прежде всего теоретической философией, обходя молчанием практическую философию (этику, политику, риторику, теорию государства и права), которая также строится по образцу и канону строгого умозрения: ойкос-дом устроен так же, как полис-государство, каки мир-космос, ибо в них проявляется все тот же правящий миромразум-логос, закон-номос и порядок-таксис, мерно, точно и неизменноявляющиеся во всем сущем.Конечно, это только один из многих возможных срезов многомерного и разноликого целого, называемого античной философией, притом видимой из современной культуры, хотя и с любовью к античной.Но для того чтобы стать философом, нужно жить в своем времени инужно вместе с ним, т.е. синхронно, одновременно, мыслить вместе сдревними; другими словами, нужно быть внутри общей нам с древнимиевропейской истории.
Поэтому необходимо всякий раз самому зановочитать тексты древних философов, самому вживаться в их контекстыи самому стремиться не только к их современному истолкованию, но ик их подлинному пониманию.Подобное движение мысли уже само есть философствование. Поэтому если нам удалось понять Плотина или Прокла, значит, они —наши современники, и являвшийся и открывавшийся им умопостигаемый космос явлен и открыт нам (хотя, может быть, и по-другому,поскольку способы явления истины зависят от эпохи и ее историческиопределенной культуры).
Мысля вместе с древними последние основания сущего, т.е. культивируя совершенно определенный — философский — способ собственного исторического бытия, мы вместе с темоткрываем нечто неизменное, выходящее за пределы культуры и истории, вневременное, то, что можно поэтому назвать Абсолютом.Абсолют же, по-видимому, является четверояким образом: в знанииёяшттрт!, точном умозрительном ведении истины, чему соответствуетгносеологическое различение разума и рассудка, рассудка и воображения; в гармоническом уложении структуры идеального умопостигаемого космоса, чему соответствует онтологическое различение бытияи становления; в моральном законе, чему соответствует нормативноеразличение норм и фактов; и наконец в любви-филии к истине, к себеи к другому как к существу, в котором истина отражается, чему соответствует энологическое (ev — единое) различие единого и многогоили тождественного и иного.И все это собирается вместе в едином радостном деле — делефилософии.1871.
БЫТИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ. ЗНАНИЕ О БЫТИИ И ИСТИНЕВ основании всякой самой изощренной теории и самой утонченнойкультуры лежит изначальное простое видение или понимание того,что есть нечто данное, самостоятельное, открытое нашему взору. Но иудивление: мы видим, что нечто есть, но как оно может быть — остается непонятным. Именно философу, как говорит Платон, "свойственно испытывать такое изумление (то Ga\))j.a^Eiv). Оно и есть началофилософии" («Теэтет» 155c-d). С ним согласны и Аристотель («Метафизика» I 2, 982Ы1-983а14), и Прокл, и Олимпиодор.Подобным "ясным чудом" для античной философии выступает понимание того, что в мире и вне мира текучих преходящих вещей естьнечто устойчивое и неизбывное.
Все усилия были сосредоточены напопытках выяснить, как это может быть и как это следует мыслить. Содной стороны, "все течет" (Ttavta pei — выражение приписываетсяГераклиту) — и река, и камень, и человек; с другой же стороны — вэтом течении неизменно присутствует проблеск, явление неизменногои устойчивого, нечто всегда равное себе, то, что всегда есть и, сталобыть, вечно, не возникает и пребывает как самостоятельное.
То, чтовсегда изменчиво, именуется становлением (уеуеоц), а то, что всегданеизменно, — бытием, сущим (ov, ouaia, то eivai) (Платон, «Тимей»28а слл.; Аристотель, «Метафизика» III 4, 999Ь6; IX 9, 1051Ь29).Установления этого различия — у истоков греческой, а значит, иевропейской философской мысли. Что такое становление? Становление — это движение к бытию («Определения» 411а). Значит, преждевсего становление определяется исходя из бытия, поэтому у него нетсобственной сущности, оно пусто и ничтожно.
Кроме того, оно никогда еще не есть, но только собирается быть, тянется к бытию. Самобытие трактуется трансцендентно, т.е. как запредельное по отношению к возникновению; между тем и другим для греческой мысли —непереходимая граница. Но никогда не достигая бытия, становлениевместе с тем не может прекратиться, — весь бег, поток его, существуятолько мнимо, "как если бы", питается неиссякаемой силой и единством бытия. Становление, будучи ничем (из действительного сущего),всегда возникает и исчезает, — строго говоря, его даже невозможно иопределить как изменчивое, ибо оно постоянно меняется и ускользает,как об этом говорит Платон устами Сократа (и наоборот — сам Сократговорит устами Платона, своего ученика, в его диалогах, в которых,быть может, и не дословно переданы высказывания Сократа; мудрейшего из эллинов, но, без сомнения, действует и говорит Сократовадуша, его гений):С о к р а т : Но разве может быть чем-то то, что никогда не задерживается в одном состоянии? Ведь если бы оно когда-нибудь задержалось в этом состоянии, то тут же стало бы видно, что оно нисколько неизменяется; с другой стороны, если дело обстоит так, и оно остаетсясамо собой, как может оно изменяться или двигаться, не выходя запределы своей идеи?К р а т и л : Никак не может.188С о к р а т : Ведь в первом случае оно не могло бы быть никем познано.
Ведь когда познающий уже вот-вот бы его настигал, оно тотчасстановилось бы иным и отличным от прежнего, и нельзя было быузнать, каково же оно или в каком состоянии пребывает; а никакоепознание, конечно, не познает того, о чем известно, что оно не задерживается^ ни в каком состоянии.К р а т и л : Да, это так.С о к р а т : И, видимо, нельзя говорить о знании, Кратил, если всевещи меняются и ничто не остается на месте. Ведь и само знание —если оно не выйдет за пределы того, что есть знание, — всегда остается знанием и им будет; если же изменится самая идея знания, то одновременно она перейдет в другую идею знания, т.е.
[этого] знания ужене будет. Если же оно вечно меняется, то оно вечно — незнание. Изэтого рассуждения следует, что не было бы ни познающего, ни того,что должно быть познанным. А если существует вечно познающее, тоесть и познаваемое, есть и прекрасное и доброе, и любая из сущихвещей, и мне кажется, что то, о чем мы сейчас говорили, совсем непохоже на поток (pofi) или порыв (фора) (Платон, «Кратил» 439е440с).Античная философия исходит из того, что только бытие есть,устойчиво пребывает, и только благодаря ему можно что-то точнознать. О текучем же, о том, что то существует, а то нет, постоянноменяется, как бы насмехаясь и уходя от пристального наблюденияразума, знания нет и не может быть — о вещах становящихся бываетлишь более или менее правдоподобное, не обоснованное вполне мнение, бо^а, не достигающее, впрочем, самой истины.
Об истине говорит точное знание, гтахцщ, которое, по убеждению античных мыслителей, имеет дело с тем, что иначе быть не может (Аристотель, <<Никомахова этика» VI 3, 1139Ь20), т.е. обладает высшей, абсолютнойстепенью достоверности и конкретности, ибо представляет то, что есть"так или иначе", некое concretum, сгусток явления истины.
Точноезнание, следовательно, направлено на вечное бытие, а не на возникающее. Истина не может поэтому произвольно выбираться, порождаться и конструироваться. Истина не создается, она открывается,она — абсолютная данность. При этом истина обладает такой незыблемостью и силой, что стоит ее помыслить, произнести, как ложь имнимое оказываются совершенно бессильными, отменяющими самихсебя: „Надежно ведь лишь истина стоит", — по слову Софокла («Антигона» .1196).Подлинное знание поэтому говорит о ставшем и неизменном и самоесть неизменное, необратимое и завершенное, — то, что уже есть.Проводится обоснованное различение: бытие и знание о нем — ужеставшее, становление и мнение о нем — еще не окончательно сущее.Важнейшим основоположением греческой философии является потому тезис о тождестве бытия и мышления: „Мыслить и быть — одно ито же", — как говорит Парменид (ВЗ).
В самом деле, поскольку мыслящее мыслит тождественное, непреходящее, постольку оно и есть —и поскольку есть, постольку мыслит, не может не мыслить. Иначеговоря, только бытие умопостигаемо. Бытие — то, что есть само по.;189себе, а по причастности ему существует все остальное — мир преходящих вещей и событий. Кроме того, бытие определяется из самогосебя, а из него — все другое: у становления, текучего и временного,нет своего начала и своей причины, их оно находит только в бытии\неуничтожимом и вечном.Резюмируем, что говорит о бытии античная философия: 1) бытиеесть, не как "есть" чего-то другого, его свойство (ибо "быть" и "бытьчем-то" — вещи разные), но просто, абсолютно "есть" ; в этом смысле бытие являет некую неразложимую данность, не выводимую из еепонятия, т.е.
существует прежде всех своих возможных разделений;2) бытие поэтому цельно, т.е. просто, и 3) едино, противостоит текучей множественности; кроме того, бытие 4) познаваемо (толькооно в сущности и познаваемо), т.е. мыслимо, — есть (само по себе)разум и причастно истине и 5) есть совершенство, или иначе 6) прекрасная чистая мыслимая форма, определяющая неоформленное ипреходящее; бытие также 7) неизменно, т.е. не возникает, но всегдауже есть, стоит в единомгновенном просвете вечности вне текучей длительности и 8) если выражаться более поздним языком философии,трансцендентно, запредельно миру становления (но не самому разуму); кроме того, бытие 9) самосуще, т.е. не имеет никакого иного•бытия как своего начала, 10) необходимо, или аподиктично, в томсмысле, что не может не быть, и наконец бытие есть 11) ставшее и12) тождественное.*2. ЦЕЛЬ.
БЛАГО. БЛАГО И КОСМОСАнтичное мышление неизменно задается простым вопросом: длячего? Прибегая к более поздним определениям, можно сказать: онозиждется на принципе телеологизма, т.е. целесообразности. Ведь есличто-то происходит, то происходит не просто так — у него есть причина,его порождающая, а также и причина, ради которой возникшее ипричастное бытию выступает в путь: „Начало вещи, — утверждаетАристотель, — то, ради чего она есть, а становление — ради цели"(Платон, «Горгий» 507d; Аристотель, «Метафизика» IX 8, 1050а9;ср.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
