Диссертация (1105877), страница 29

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 29)

⁴⁵⁶ Во избежание инквизиционного уклона уголовного процесса французский законодатель вместо привыч- ного понятия «обвиняемый» использует нейтральную категорию «лицо, привлеченное к рассмотрению».

⁴⁵⁷ Когда речь идет о заключении под стражу обвиняемого, немецкий законодатель обозначает его термином

die Untersuchungshaft; в данном же случае используется понятие die Haft (заключение).

пу гуманизма и современным тенденциям по либерализации уголовного су- допроизводства.

Швейцарский законодатель придерживается французского подхода. И заключение под стражу на стадии предварительного следствия может приме- няться только по отношению к обвиняемому⁴⁵⁸. Более того: любые другие меры принуждения, которые затрагивают основные права не обвиняемых, а иных лиц, должны назначаться «особенно сдержанно» (ч. 3 ст. 197 УПК). Думается, это оптимальное решение проблемы.

Пятый вопрос. Каковы основания для предписания заключения под стражу и существуют ли прямые законодательные запреты для его избрания.

Поскольку данная мера принуждения является наиболее строгой из тех, которую предусматривают современные законодательства, как правило, соответствующие правовые акты устанавливают ее исключительный харак- тер. Основания для предписания этой меры сформулированы жестко. Тем не менее к настоящему времени сложились два основных законодательных ре- шения. В рамках первого подхода для заключения под стражу не требуются какие-либо основания, связанные с наличием данных о причастности лица к уголовно-наказуемому деянию. Единственное условие – выдвинутое в отно- шении него обвинение в совершении преступления определенной категории. Наличие или отсутствие доказательственной базы de jure для заключения под

стражу не имеет значения⁴⁵⁹. Яркий пример – ныне действующий УПК Рес-

публики Беларусь от 16 июля 1999 г. В соответствии ч. 1 ст. 126 данного Ко- декса, к лицам, подозреваемым или обвиняемым в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, мера пресечения в виде заключения под стражу может быть применена по мотивам одной лишь тяжести преступления (второе предложение в ч. 1 данной статьи)⁴⁶⁰. Второй подход, наоборот,

⁴⁵⁸ Сноска о том, когда лицо приобретает процессуальный статус обвиняемого на с. 81.

⁴⁵⁹ Данное положение смягчается тем, что достаточные данные требуются для предъявления обвинения. Со- гласно ч. 1 ст. 240 УПК Республики Беларусь, «при наличии достаточных доказательств, дающих основания

для предъявления лицу обвинения в совершении преступления, следователь, дознаватель выносят мотиви- рованное постановление о привлечении его в качестве обвиняемого».

⁴⁶⁰ Очевидно, данная норма восходит к п. 2 ст. 34 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союз-

предполагает, что заключение под стражу можно предписать только при наличии конкретных, фактических обстоятельств, указывающих на причаст- ность лица к совершению преступления (например, из этого исходит ч. 1 ст. 108 УПК РФ); при этом суд должен изучить конкретные доказательства вины данного лица.

Швейцарский законодатель приложил все усилия, чтобы данная мера принуждения применялась как можно реже и только при особой необходи- мости. В соответствии со ст. 221 УПК 2007 г., заключение под стражу допу- стимо только тогда, когда существуют серьезные подозрения («dringend verdächtig »)⁴⁶¹ в совершении преступления или уголовного проступка и есть основания опасаться того, что данное лицо:

1. при помощи бегства уклонится от участия в уголовном судопроиз- водстве или от ожидаемой санкции;

2. повлияет на лиц или на доказательства, чтобы помешать установле- нию истины; или⁴⁶²

3. посредством совершения тяжких преступлений или уголовных про- ступков существенным образом угрожает безопасности других лиц после то- го, как оно уже совершило аналогичные деяния.

Из данной правовой нормы следует, что для избрания заключения под стражу необходимы два обстоятельства. Одно из них относится к настояще- му времени – наличие уже в данный момент серьезного подозрения, другое же имеет гипотетический характер и обращено к будущему – возможность совершения лицом неправомерных действий в дальнейшем. При этом, как

чень которых устанавливается законом, заключение под стражу может быть применено по мотивам одной лишь опасности преступления» // СПС «Консультант Плюс», 2013.

⁴⁶¹ Дословное значение данного выражения: «настоятельно подозревается». Тем не менее, опираясь на науч- ные традиции, мы используем более устоявшийся перевод этого словосочетания – «серьезно подозревается»

(например: Б.А. Филимонов. Уголовный процесс ФРГ. М., 1974. С. 37; Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Фили- монов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 2002. С. 433).

⁴⁶² Союз «или» указывает на то, что для заключения под стражу не обязательно одновременное наличие об-

стоятельств, предусмотренных пунктами a), b), c).

справедливо отмечается в швейцарской доктрине, во втором случае предпо- ложение должно быть обоснованным⁴⁶³.

Обращает на себя внимание, что УПК Швейцарии не содержит импера- тивных норм, указывающих на то, что в отношении лиц, обвиняемых по от- дельным составам преступлений, данная мера принуждения недопустима⁴⁶⁴. Единственное ограничение предусмотрено в ч. 3 ст. 212 Кодекса:

«…заключение под стражу не может длиться дольше, чем ожидаемый срок лишения свободы». Отсюда вывод: если санкция соответствующей статьи УК не предусматривает этот вид наказания, то применение данной меры принуждения невозможно. Кроме того, она не может быть избрана в отноше- нии лица, обвиняемого в уголовном нарушении (die Übertretung). Никакими другими формальными рамками при избрании заключения под стражу суд по вопросам мер принуждения не связан.

Военный УПК Швейцарии в ст. 56 закрепляет практически те же осно- вания для избрания данной меры принуждения. В свою очередь Ювенальный УПК «усиливает» их дополнительным указанием в ч. 1 ст. 27 на то, что за- ключение под стражу предписываются в отношении несовершеннолетнего лишь в исключительных случаях и только после тщательной проверки всех без исключения возможностей применить альтернативные меры принужде- ния.

Шестой вопрос. Какова максимальная продолжительность заклю- чения под стражу? Компаративистический анализ позволяет выявить три за- конодательные модели. Сверхжесткий подход предполагает, что в УПК им- перативным образом установлен максимально возможный срок. Даже с уче- том допустимости его продления четко установлен верхний предел. Пример: согласно ст. 159.7.4 УПК Азербайджана от 14 июля 2000 г., максимальный

⁴⁶³ Hug M. Art. 221 // Donatsch A., Hansjakob T., Lieber V. Kommentar zur Schweizerischen Strafprozessordnung (StPO). Zürich, 2010. S.1085-1094; Forster M. Art. 221 // Niggli M., Heer M., Wiprächtiger H. Schweizerischen Strafprozessordnung. Jugendstrafprozessordnung. Basel, 2010. S. 1458.

⁴⁶⁴ Российский законодатель, стремясь не допустить чрезмерного применения заключения под стражу, уста- навливает для правоприменителя определенные барьеры по применению данной меры к обвиняемым в не-

которых экономических преступлениях (например, ч. 1.1. ст. 108 УПК РФ).

срок заключения под стражу, к примеру, по делам об особо тяжких преступ- лениях составляет 12 месяцев (в силу ст. 162.5.2, если суд не успел рассмот- реть дело в этот срок, то в обязательном порядке необходимо изменить меру принуждения на более мягкую). При жестком подходе верхний срок заклю- чения под стражу установлен, но допускается его продление, и при этом в за- коне не содержится указания на точное количество суток, которые оно зай- мет (в судебном разбирательстве). Установлены лишь способы его определе- ния. Типичный пример – УПК России (ст. п. 1 ч. 8 ст. 109). Мягкий подход предполагает, что верхний предел срока действия данной меры принуждения в законе вообще не установлен. Примером такой модели выступает Швейца- рия.

Составители УПК этой страны исходили из того, что каждое уголовное дело неповторимо. Его фактическая и юридическая сложность зависит от це- лого ряда обстоятельств: сколько у обвиняемого соучастников, сотрудничает ли он со следствием, как много экспертиз необходимо назначить и произве- сти и т.д. В связи с этим заранее практически невозможно определить

«усредненный» максимальный срок заключения. По этой причине решение данного вопроса законодатель оставил правоприменителю⁴⁶⁵.

Общая позиция составителей УПК Швейцарии состоит в том, что при любых обстоятельствах срок содержания под стражей, должен быть разум- ным и обоснованным. Это логически вытекает из принципа ускорения, за- крепленного в начале Кодекса (ст. 5)⁴⁶⁶. Там же содержится прогрессивное правило, согласно которому если обвиняемый находится в заключении, то в отношении него производство ведется в первую очередь. Данная норма за- служивает внимание со стороны отечественных ученых. Конечно, все обви- няемые равны перед законом и судом, но, поскольку права лиц, находящихся

⁴⁶⁵ Интересно, что, согласно п. «а» ч. 4 ст. 226 УПК Швейцарии, установить максимальный срок досудебно- го заключения под стражу – это право суда по вопросам мер принуждения, а не его обязанность.

⁴⁶⁶ «Органы уголовного судопроизводства незамедлительно принимают уголовное дело к своему производ- ству и доводят его без необоснованной волокиты до окончания» (ч. 1 ст. 5 УПК Швейцарии).

под стражей, ограничиваются в значительно большей степени, их дела долж- ны подлежать расследованию и рассмотрению в приоритетном порядке⁴⁶⁷.

Поскольку в Швейцарии исторически существовал и сохраняется отно- сительно мягкий подход к определению сроков заключения под стражу, до- статочно часто нормы ее уголовно-процессуального законодательства и практика их применения становятся предметом рассмотрения Европейского суда по правам человека. Среди других актов ЕСПЧ наибольшую извест- ность получило решение по делу «W. против Швейцарии» от 26 января 1993 г.⁴⁶⁸ Краткая фабула состоит в следующем. Гражданин W. подозревался в совершении ряда экономических преступлений и был заключен под стражу. Обвинения касались деятельности примерно 60 контролируемых им швей- царских и иностранных компаний и выдвинуты также против 11 его со- участников. Следствие проводилось двумя специально назначенными судья- ми. Оно касалось проверки примерно 200 банковских счетов, включало около

350 допросов заявителя, его сообвиняемых и других лиц, при этом составле- но 711 томов основной документации по делу в дополнение к оригинальным документам, которые заняли 120 метров полок. Выявленный по делу ущерб оценен, по меньшей мере, в 50 000 000 швейцарских франков. Заявитель по- дал 8 ходатайств об освобождении из предварительного заключения, все они были отклонены. Суд по экономическим преступлениям кантона Берн после разбирательства, длившегося около 6 недель, признал его виновным в мошенничестве, злостном банкротстве, подделке документов и умышленном незаконном ведении дел компаний. Он приговорен к 11 годам тюремного за- ключения и штрафу в 10 000 швейцарских франков; 1465 дней (четыре года и три дня), которые он провел в предварительном заключении, зачтены в тю- ремный срок. По мнению заявителя, нарушен п. 3 ст. 5 Европейской конвен-

⁴⁶⁷ Конечно, данная норма имеет и некоторые недостатки. Например, уголовные дела в отношении обвиняе- мых, не заключенных под стражу, могут рассматриваться с нарушением принципа разумных сроков. Кроме того, если в деле пока ещё нет обвиняемого, оно может быть затянуто. Вместе с тем это никак не умоляет преимуществ данной нормы, поскольку право на свободу является одним из важнейших естественных прав человека.

⁴⁶⁸ URL: http://www.echr.ru/documents/doc/2461449/2461449.htm (последний просмотр сайта - 22.01.2014).

ции по защите прав человека и основных свобод, согласно которому «каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию… имеет право на судебное раз- бирательство в течение разумного срока…». Суд, рассмотрев дело, пришел к выводу, что нарушение Конвенции не имело места в связи с «исключитель- ной сложностью дела и поведением заявителя» ⁴⁶⁹.

Рассмотренная ситуация стала возможной во многом по причине того,

что УПК кантона Берн, а равно как и ныне действующий единый Кодекс не предусматривают верхнего предела срока заключения под стражу. Вместе с тем, возникает вопрос: если бы законодатель его установил, то ускорились бы данное расследование? Очевидно, ответ отрицателен. К сожалению, про- блема соблюдения разумных сроков, в том числе при заключении обвиняе- мого под стражу, в настоящее остается одним из наиболее острых вопросов уголовного судопроизводства.

Военный УПК, в отличие от рассмотренных выше положений, устанав- ливает, что по общему правилу указанный период не может превышать 14 суток, однако при наличии обоснованного ходатайства его можно продле- вать, но каждый раз не более чем на месяц (ч. 2 ст. 59). Данная норма инте- ресна в связи с тем, что «общегражданский» УПК 2007 г. не устанавливает даже приблизительного верхнего предела срока заключения под стражу. Ювенальный УПК стремится поставить несовершеннолетних правонаруши- телей в более выгодное положение, чем взрослых: во-первых, Кодекс ориен- тирует правоприменителя на то, чтобы срок заключения под стражу не пре- вышал 7 суток⁴⁷⁰, во-вторых, каждый раз заключение под стражу продлевает- ся не более, чем на месяц; в-третьих, несовершеннолетний имеет некоторые преимущества при обжаловании указанного процессуального решения (ст. 27).

Седьмой вопрос состоит в том, можно ли обжаловать постановление о заключении под стражу. Сравнительно-правовой и исторический анализ поз-

⁴⁶⁹ Там же.

⁴⁷⁰ Если его продолжительность меньше, то в этом случае прокуратура или иной компетентный орган не должны обращаться в суд по вопросам мер принуждения.

воляют выделить две законодательные модели. Первый подход состоит в том, что данное решение обжалованию не подлежит, поскольку иначе каж- дый обвиняемый, желая улучшить свое положение, будет непрерывно его обжаловать; кроме того, решение о заключении под стражу не ограничивает доступ этого лица к суду, поскольку дело по окончании досудебного произ- водства итак будет направлено в данный орган. В качестве примера можно привести УПК РСФСР от 27 октября 1960 г., который не предусматривал об- жалование постановления прокурора о заключении под стражу в суд (ст. 96- 98). Второй подход, напротив, предполагает такую возможность, поскольку указанное решение существенно ограничивает конституционные права и свободы человека и гражданина. Пример – современный российский подход.

Рассматриваемый вопрос особенно актуален применительно к Швейца- рии, поскольку составители УПК 2007 г. сначала заняли одну позицию, а за- тем другую. В первоначальной редакции данного Кодекса ч. 1 ст. 222 уста- навливала, что решения о предписании, продлении и отмене досудебного или судебного заключения под стражу не могут быть оспорены⁴⁷¹. Затем законо- датель ещё до введения Кодекса в действие изменил свою позицию и 4 марта 2010 г. внес в него поправку, согласно которой заключенный вправе оспо- рить решение о предписании или продлении заключения. Очевидно, смысл реформы заключался в том, чтобы обвиняемый мог обжаловать необосно- ванное, по его мнению, ограничение его прав и свобод.

Характеристики

Список файлов диссертации