Диссертация (1105776), страница 22

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 22)

Вместе с тем, эксперты Европейской комиссии выделяют ряд проблем, препятствующих либерализации европейского энергорынка:

- преобладание долгосрочных контрактов;

- привязка цен на газ к ценам на нефть;

- возможное доминирование «Газпрома» на европейском рынке газа (имеется в виду стремление «Газпрома» установить контроль над всеми звеньями газовой цепи, включая дистрибуцию в Евросоюзе, особенно усилившееся в последние годы);

- возможность использования «Газпромом» своего доминирующего положения в целях оказания непрямого давления на страны Европейского Союза (например, необъяснимое снижение поставок газа в Италию в 2006 г. во время переговоров между «Газпромом» и ENI по вопросам заключения контрактов на поставку газа и входа «Газпрома» на итальянский рынок);

- нетранспарентность посредников (в основном это касается стран Центральной Европы, где торгующие газом компании формально или неформально связаны с «Газпромом», что делает невозможной свободную конкуренцию).

В докладе выделяются также риски, связанные с поставками российского газа:

- снижение объемов добычи газа «Газпромом», связанное и истощением основных месторождений (Медвежье, Ямбург и Уренгой), а также хронической нехваткой инвестиций в существующие и новые месторождения, в том числе из-за ограничений иностранных капиталовложений в нефтегазовую отрасль;

- утрата «Газпромом» репутации надежного поставщика в связи с «газовой войной» с Украиной, приведшей к перебоям поставок газа в Евросоюз;

- политическая напряженность между Россией и Европейским Союзом, которая может оказывать влияние на европейскую энергобезопасность;

- чрезмерная зависимость от российского импорта в условиях медленного развития рынка СПГ.

В докладе отмечается также, что основную часть прибыли «Газпром» получает от экспорта газа, в основном, в Евросоюз. Так, по итогам трех кварталов 2007 г. на экспорт (кроме стран СНГ) приходилось 30% объема продаж и 63% выручки, на экспорт в СНГ – 18% объема продаж и 27% выручки, а на внутренний рынок – 53% объемов продаж и всего 12% выручки (что может свидетельствовать об их убыточности). Разница между стоимостью добычи и транспортировки газа и потребительскими тарифами в Евросоюзе растет, что, по мнению авторов доклада, приводит к получению «Газпромом» монопольной ренты на потребительских рынках Европейского Союза.

Эксперты Европейской комиссии полагают, что в России «…превалирующее общественное восприятие снабжения энергией, газом и другими коммунальными услугами как права, а не как услуги, которая должна быть приобретена по цене, отражающей издержки производства, существенно затрудняет повышение тарифов в политическом плане» ¹.

Принимаемое в ЕС законодательство, касающееся энергетической отрасли, также не способствует росту российских прямых иностранных инвестиций. На саммите Россия – ЕС, состоявшемся в декабре 2012 г. в Брюсселе, решение придать обратную силу «Третьему энергопакету» было названо президентом России В.В. Путиным «нецивилизованным». А начавшееся применение новых норм рассматривается Россией как «конфискация российских инвестиций» ¹.

В марте 2013 г. в Москве состоялась встреча между правительством России и делегацией от Европейской Комиссии во главе с ее председателем Жозе Мануэлем Баррозу, в ходе которой была утверждена Дорожная карта энергетического сотрудничества России и ЕС до 2050 года². Документ предполагает активное развитие контактов в сфере энергетики, которые должны увенчаться созданием единого энергетического пространства с интегрированной сетью инфраструктуры и открытыми, прозрачными и конкурентными рынками. В документе прописан график шагов в сфере энергетического сотрудничества, преимущественно в газовой области. На ближайшую перспективу, т.е. до 2020 года, намечены следующие ключевые мероприятия:

- поддержка строительства газопроводов, отвечающих интересам России и ЕС;

- обеспечение стабильных поставок российского газа отдельным клиентам ЕС на базе текущих и новых контрактов;

- поддержка перекрестных инвестиций в газовый сектор;

- обмен информацией о политике отдельных стран ЕС, которая может иметь влияние на деятельность российских компаний.

Однако, несмотря на утверждение Дорожной карты энергетического сотрудничества, в Европейском Союзе продолжается дискриминационное применение Третьего энергопакета к российским компаниям, а также не прекращено антимонопольное расследование Европейской комиссии в отношении ОАО «Газпром».

Так, «Газпром» в 2013 г. зарезервировал 4,7 млрд. долл. на ретроактивные платежи европейским клиентам, потребовавшим от газового концерна снижения цен на газ. В первой половине 2012 г. «Газпром» возвратил клиентам из ЕС около 4,5 млрд. долл. после пересчета сумм газовых контрактов. Итоговая сумма ретроактивных платежей за весь 2012 г. неизвестна. Чистая прибыль ОАО «Газпром» по международным стандартам финансовой отчетности за 2012 г. достигла 38 млрд. долл., выручка – 153 млрд. долл.¹ Годом ранее чистая прибыль концерна составила 44,5 млрд. долл., выручка – 158 млрд. долл.²

При этом следует учесть, что данный конфликт происходит на фоне постепенного снижения импорта российского газа за счет диверсификации источников и путей доставки энергоносителей, развития альтернативной энергетики и повышения собственной энергоэффективности в Евросоюзе. Доля «Газпрома» на европейском рынке сократилась с 39% в 2000 г. до 27% в 2011 г. Доля же нефтегазовых доходов в федеральном бюджете России, составлявшая 20% в 2000 г., выросла до 50% в 2011 г.³ Около 2/3 объема российского экспорта обеспечивают сегодня газ, нефть и нефтепродукты, причем на Европейский Союз приходится 80% всего российского экспорта нефти, 70% всего российского экспорта газа и 50% всего российского экспорта угля⁴.

Кроме того, длящаяся с 2006 г. «газовая война» с Украиной из-за цены газа, а также давшая о себе знать зимой 2011 г. неспособность «Газпрома» снабдить потребителей газа, в том числе европейских, сильно подрывают авторитет «Газпрома», а, следовательно, и России как потенциального инвестора.

В октябре 2014 г. на фоне увеличения напряженности в отношениях между Россией и Западом и введения ряда взаимных санкций Европейский Союз принял решение не продлевать «Северный поток» в Великобританию, стремясь снизить тем самым зависимость от российского газа.

И, конечно же, нельзя не упомянуть о прекращении проекта «Южный поток» в декабре 2014 г. Россия была вынуждена отказаться от реализации проекта в связи с отсутствием разрешения Болгарии на строительство газопровода на ее территории. При этом очевидно, что данное решение было принято Болгарией не самостоятельно, а под влиянием ЕС, считающим проект противоречащим Третьему энергопакету.

Из всего вышеизложенного, как видится, можно сделать вывод о том, что конфликт Европейского Союза с «Газпромом» лежит в значительной мере в экономической плоскости и связан с желанием властей Евросоюза покупать газ на выдвигаемых ими условиях, касающихся, в основном, стоимости и объемов поставок. В этой связи ряд требований Европейского Союза кажется весьма логичным: каждый экономический субъект желает заплатить за приобретаемый им товар (или услугу) дешевле, а также снизить свои риски путем диверсификации источников поставок. Однако в то же время нельзя не признать, что в той же мере правомерными являются и требования «Газпрома»: добыча газа связана с дорогостоящими инфраструктурными проектами, осуществление которых невозможно поставить в зависимость от условий спотовых контрактов. Кроме того, ряд рекомендаций, сделанных в том же докладе Европейской комиссии «Экономические аспекты энергетического сектора в странах СНГ», связанных, например, с ценообразованием, нельзя не трактовать как попытку вмешательства во внутренние дела России.

Сложившаяся сегодня ситуация с экспортными поставками газа связана, во-первых, с наличием этого газа у России и, во-вторых, со структурой российской экономики. Кроме того, постоянная эксплуатация Западом образа России как угрозы европейской безопасности, в том числе, экономической, приводит к переводу данного вопроса из экономической в политическую плоскость, следствием чего является, в частности, торможение потенциально плодотворного сотрудничества между Россией и Европейским Союзом во всех остальных сферах.

Однако же при прямом иностранном инвестировании российских компаний в страны Европейского Союза могут возникать ситуации, когда обеим сторонам – России и ЕС – удается достичь договоренности, что, тем не менее, не приводит к ожидаемому заключению сделки.

В качестве яркого примера можно привести несостоявшуюся в 2009 г. сделку по приобретению Сбербанком в консорциуме с канадской компанией Magna у обанкротившегося американского автогиганта General Motors доли в компании Opel. В результате заключения этой сделки российская сторона планировала, ни больше, ни меньше, реструктурировать и, таким образом, вывести из кризиса автомобильную отрасль Российской Федерации. Отмечалось, что «… сделка <…> делается в интересах страны» ¹. Однако, несмотря на усилия лоббистов различных уровней, включая канцлера Германии Ангелу Меркель, эта сделка не состоялась. Одной из основных причин стало нежелание General Motors передавать России технологии Opel, о чем руководство американского автогиганта заявляло прямо². Таким образом, этот показательный пример позволяет сделать вывод, что российским компаниям действительно нелегко получить доступ к перспективным западным технологиям и компетенциям даже в условиях нахождения компании-продавца в непростой экономической ситуации и при одобрении планируемой сделки руководством участвующих в ней стран.

Касательно перспектив инвестиционной экспансии российских компаний в страны Европейского Союза можно отметить следующее. Экономики России и Европейского Союза несоразмерны, и объёмы российских прямых инвестиций значительно уступают соответствующим показателям Евросоюза (см. таблицу 31).

Таблица 31 – Объемы притока и оттока прямых иностранных инвестиций в Россию и Европейский Союз в 2008 – 2013 гг., млрд. долл.

Составлено на основе: UNCTAD, World Investment Report 2014. Annex tables 01, 02.

URL: http://unctad.org/en/Pages/DIAE/World%20Investment%20Report/Annex-Tables.aspx (дата обращения: 09.12.2014).

Так, по итогам 2013 года приток прямых иностранных инвестиций в Россию составил 32% от аналогичного показателя Евросоюза (79,3 млрд. долл. против 246,2 млрд. долл.), отток прямых иностранных инвестиций – 38% (94,9 млрд. долл. против 250,5 млрд. долл.). При этом следует иметь в виду, что в Европейском Союзе 2012 и 2013 гг. были отмечены резким снижением (почти в два раза) потоков входящих и исходящих прямых инвестиций, что позволило сократить разрыв между Россией и Евросоюзом, однако еще в 2011 г. приток и отток российских прямых иностранных инвестиций составляли лишь около 11% от соответствующих европейских показателей.

Необходимо отметить, что при увеличении общемировой доли прямых иностранных инвестиций из России с 2,8% в 2008 году до 6,7% в 2013 году (см. таблицу 18) указанная выше диспропорция между Россией и Евросоюзом сократилась: если в 2007 году отток ПИИ стран Евросоюза превышал отток ПИИ России в 27 раз (1 258 млрд. долл. против 46 млрд. долл.), то в 2013 году соотношение в пользу Евросоюза уменьшилось до 3 раз.

Для того чтобы оценить потенциал прямого иностранного инвестирования России и Европейского Союза, проведем сопоставление их экономик по некоторым макроэкономическим показателям: размеру валового внутреннего продукта (ВВП), численности населения, ВВП на душу населения, динамике ВВП (см. таблицу 32).

Таблица 32 – Характеристики валового внутреннего продукта России, Евросоюза и мира в 2007-2013 гг.

Продолжение таблицы 32

*Данные получены автором расчетным путем.

Характеристики

Список файлов диссертации