Культурологический анализ научной парадигмы в психиатрии (1102239), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Сама линия развертывания идеипсихоза как регрессии к стадии расщепления найдена мной, но нельзя поручиться, чтовпервые: статей за рубежом, посвященных психоанализу, так много, что нет никакойвозможности ознакомиться даже с общей картиной знания, существующего на сегодняшний момент в этой области.Экзистенциально-феноменологическая психиатрия находится в поле пристального интереса скорее философов, чем психиатров.
В ней присутствуют такиефигуры, как Ясперс, Хайдеггер и Сартр (последние два оказали влияние на психиатрию скорее непреднамеренно). Разумеется, самому тщательному анализу их философии посвящено множество трудов. С самого начала - то есть с Ясперса - это былостоль же психиатрическое, сколь и философское направление. Сам Ясперс прямо определил его основные черты и задачи, поэтому их не приходится задним числом осмысливать со стороны, как в случае с психоанализом (я имею в виду, что основнаяценность его лежит не в том, в чем думал ее положить Фрейд), и, тем более, формулировать заново, как в случае с сциентистской "физиологической" психиатрией. Относительно истории проблемы тоже имеется много работ, которые посвящены вкладуЯсперса [Schwartz, Wiggins, 1989], Хайдеггера [Sass, 1992; Mills, 1997;.
Kockelmans,1978], Босса, Бинсвангера [Ghaemi, 2001] (в меньшей степени Сартра [Frie, 1997]).Поэтому я ограничилась только тем, на что представлялось важным поставить акцентуказывает и Сосланд, в ней сильно превалирует техника над теорией, а психиатрия, даже такая как у15в связи с общей задачей работы. Почти у всех перечисленных авторов есть работыдруг о друге; я старалась внимательно относиться к тому, как сами авторы интерпретируют концепции коллег.
Лэйнга, судя по всему, никто из них не знал (Лэйнг, разумеется, знал всех.)С другой стороны, физиологическая психиатрия осмыслена очень скудно.Есть некоторое количество литературы по истории психиатрии. Здесь бесспорныйлидер культурологического анализа - книга М.Фуко "История безумия в классическую эпоху" [Фуко, 1997]. Анализ этой книги и спор с ее автором могут увести какугодно далеко от любой темы (я, впрочем, не удержалась от элементов несогласия,см.
главу "Физиологическая психиатрия"). Кроме нее, на русском языке доступныпрактически две: "История психиатрии Ю.Каннабиха [Каннабих, 1994], в котороммного материала, но лишь до того времени, когда он был написан (начало 20-го века);и книга Ф.Александера и Ш.Селесника [Александер, Селесник, 1995]3. Последняя восновном выдерживает взвешенно-объективный взгляд как на физиологический, таки на психологический подход, однако местами настолько педалирует психоанализ(Александер - психоаналитик), что напоминает идеологические произведения советских авторов. Ни один из этих трудов не может быть назван идеальным.
Каннабихглубоко уверен в правоте позитивизма, Фуко, напротив, немыслимо заостряет постмодернистскую позицию, Селесник-Александер убеждены в превосходстве психоанализа. Из зарубежных источников хотелось бы назвать французскую "Универсальную философскую энциклопедию" (Encyclopédie Philosophique Universelle; Postel,1997), авторы которой, как кажется, готовы подходить ко всему, в том числе к психиатрии, взвешенно культурологически. Кроме того, интересна недавно вышедшая книга Шортера [Shorter, 1997]. Имеются работы Уильямса [Williams, 1991] и др. Богатыйматериал для выводов дают и статьи, например, краткие обзоры в английских журналах [Braslow, 1999].Разные деятели ФПс признаны тоже не одинаково.
В конце 19 - начале 20 века,Лэйнга, не может не претендовать на то, чтобы быть общезначимой теорией.3На русский язык она переведена под странным названием "Человек и его душа: познание иврачевание от древности до наших дней". Ничего подобного не было в оригинале, где она называетсяThe History of Psychiatry: an Evaluation of Psychiatric Thought and Practice from Prehistoric Times to thePresent (История психиатрии: обзор психиатрической мысли и практики от доисторических времен донастоящего времени).16во времена торжества позитивизма, было много работ, посвященных биографии идеятельности Крепелина. Затем в моду вошло психологическое направление, но деятели, стоявшие у его истоков, еще не попали в поле интереса талантливых биографов(прежде всего это касается Моро де Тура, в меньшей степени Блейлера, который получил признание при жизни).Наука и культураПсихиатрию можно рассматривать и как науку, и как культурный проект.
Послетаких работ, как "История безумия" Фуко, с этим невозможно спорить. В первомсмысле существуют много историй психиатрии, но поскольку они не обращают специальное внимание на вопрос об истоках собственного теоретизирования, они обычнодовольно ангажированы (речь как раз о книгах Каннабиха и Селесника-Александера).Конечно, я не претендую на то, чтобы своей работой исправить их недостатки. Повозможности, однако, ангажированности следует избегать. Во втором смысле - способом культурного анализа - психиатрию рассмотрел Фуко. Но - уже не говоря о егоангажированности и явной предвзятости - его блестящая книга представляет собойбольше исследование в жанре (постмодернистской) культурологии, а не истории науки. Например, с точки зрения культурологии безразлична идея прогресса науки: общество предъявляет к науке социальный заказ исходя из собственной надобности, ане из ее внутренней логики.
Поэтому во времена модерна социальный заказ наукепсихиатрии со стороны общества был репрессивный; Фуко показывает это весьмаубедительно. Социальный заказ психиатрии в конце 20-го века иной. Демонстрировать это следует анализом общества, а не науки. Но до какой-то степени можно сказать, что такого рода подход ограничен. Можно сказать, что анализ науки как науки,исходя из ее собственного развития и ее собственной логики - то есть изнутри, а не состороны - является анализом самой истины.
(Это рискованное заявление в эпоху "неклассических парадигм", потому что идея истины нынче сильно релятивизирована иуж точно ниспровергнута идея познания истины. Однако в жанре истории науки я невижу убедительных причин отказываться от нее. "Неклассические" истории науки,такие как работа Фуко, весьма часто богаты глубокими философскими идеями, они ввысшей степени представляют интерес как работы по теории культуры и, прежде всего, как философские произведения, но как истории науки они терпят неудачу, по17скольку не принимают в расчет неотъемлемое свойство любой науки накапливатьинформацию и стремиться к истине.
Я буду предполагать, выражаясь математическими аналогиями, что научная истина существует если не как факт, то как пределкакой-то последовательности приближений; что познание ее, может быть, невозможно, но это не значит, что на доступном уровне ее нельзя анализировать).Наука психиатрия, как и любая другая наука, после нескольких веков своего существования не та же, что в начале; поэтому, конечно, в наше время она не такая, какбыла в 19-м веке. Наука развивается, ее прогресс неотъемлемо принадлежит к еесущности.
А общество - не наука, в его сущности развитие не заложено (хотя само посебе возможно). У Фуко совершено отсутствует идея прогресса науки. А однако онаинтересна и неоднозначна. Насколько заложена логика развития науки в свойствах еепредмета? (Идеальная философия науки полагает так). Насколько она определяетсяпараллельным развитием внешней мысли, общества? (Так полагает культурологический подход к истории науки).Для того, чтобы попытаться ответить на этот вопрос, следует рассмотреть историю науки, исходя по возможности из нее самой (отвлекаясь, конечно, от неизбежного факта, что сознание историка тоже является продуктом его культуры).
Если быоказалось, что наука независимо от общественной моды приходит к некоторым выводам, а затем к ним приходит - независимо от науки - общественная мода, это можнобыло рассматривать как косвенное свидетельство в пользу Гегеля (то есть что общественная мода - и, значит, само общество - развивается по практически научным, тоесть трансцендентным, законам). Если бы оказалось, что те выводы, к которым приходит наука, целиком вписываются в культуру - то, что происходит вне науки (и какбы, значит, не имеет связи с истиной) - это бы означало, что истины нет, что "человекесть мера всех вещей". Главный, если можно так выразиться, гносеологический вопрос моей работы: порождается научное знание объективными свойствами предметаили господствующими в это время в культуре ходами мысли?18I. Культурологический анализ истории психиатрии1. Взаимодействие физиологического и психологического подходовС одной стороны, динамику психиатрии как культурного явления можно рассматривать через противоположность сциентизма и антисциентизма (об этом в моейработе речь впереди).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
