Диссертация (1102013), страница 12
Текст из файла (страница 12)
Активный, положительныйотличник превращается в доносчика и соглядатая, а образцовая пионервожатая — в сухую бюрократку, не любящую детей. Она сама не чувствует всебе призвания к тому, что ей приходится выполнять: «Вам, конечно, все ещеэто интересно, в новинку… А поработали бы вы лет пять… Все говорят:любить детей, любить детей… Про призвание еще… Да будь хоть какоепризвание, за пять лет все так надоест! И не полюбишь всех. Один нравится,а другого… Отвратительные есть мальчишки»107. Лидия Михайловна нелюбит детей — и оправдывает это своим чересчур большим опытом общенияс ними, в то время как на самом деле является сухой формалисткой,предпочитающей порядок любым естественным проявлениям детского иподросткового возраста — веселым шалостям, и считающей, что дети, какописал В. Притуленко, должны в первую очередь заниматься общественнополезной работой.ЛидияМихайловнаиВалерийНовиков —носителитогомировоззрения, которое пыталось изжить новое время.
Пьеса, а затемсценарий и фильм «Друг мой, Колька!» — для советской культуры рубежа1950-1960-х годов явление неслучайное. Та же идея — идея избавиться отгруза подозрений и доносительства, накопленного за предыдущие мрачныедесятилетия, воплотилась в картине «Чистое небо» (1961, сценаристы —107Хмелик А.
Друг мой, Колька! М.: Советский писатель, 1980. С. 34.55Даниил Храбровицкий и Григорий Чухрай; режиссер — Григорий Чухрай),вышедшей не только в том же году, что фильм «Друг мой, Колька!», но дажев том же месяце. Главный герой этого фильма — летчик, который в годыВеликой Отечественной войны попал в фашистский плен, но вернулся изнего и, заподозренный в предательстве, оказался фактически отвергнутобществом. В одной из сцен он восклицает: «Кто это выдумал — чтобдительность — это всеобщая подозрительность?!»108.
Этот же риторическийвопрос словно задают авторы фильма «Друг мой, Колька!». Они меняют уголзрения на персонажей: во взятом ракурсе «отрицательный» Колькастановится героем, а «положительные» Лидия Михайловна и Валерий словноотражаются в кривом зеркале, которое высвечивает и преувеличивает все ихнедостатки бюрократов. Таким образом, авторы фильма «Друг мой, Колька»нашли образы, которые в дальнейшем станут каноническими для несколькихдесятилетийсоветскогокинематографадлядетейиюношества, ―положительной «белой вороны» и отрицательных активистов и бюрократов.Причем эти роли примеряются равно как взрослыми, так и подростками.Если в героине Лидии Михайловне образ наставника впервые всоветском детском кино был дегероизирован, то учительница немецкогоязыка Мария Павловна из киносценария Иосифа Ольшанского, ЮлияРайзмана и Нины Рудневой, по которому в том же 1961 году была снятакартина «А если это любовь?», приобрела еще более драматизированныечерты — даже инфернальные. По сути, именно из-за этой героини в сценарииразыгрывается настоящая трагедия подростков.Сценарий фильма, написанный Иосифом Ольшанским, ставил важныйвопрос: как на подростковую любовь должны реагировать взрослые.Киносценарий продемонстрировал один из вариантов разрешения даннойпроблемы — максимально приближенный к реальности конца 1950-х —начала 1960-х: недаром в его основу легли настоящие трагические108Появление этой картины и подобных ей практически совпало с выходом ряда литературныхпроизведений, в которых также появляются герои с неоднозначным прошлым – бывшие узникиконцлагерей: самые яркие представители темы – «Судьба человека» (1956-1957) М.А.
Шолохова и «Одиндень Ивана Денисовича» (1962) А.И. Солженицына.56события — история о несчастной любви и самоубийстве109. Вернее, не толькоо любви (или ее зарождении), но и о реакции на нее взрослых. Или, еслиобобщить, — о человеческом непонимании, недоверии и косности сознания.И здесь именно те самые новостройки сыграли символическую роль: новыеквартиры заполнила прежняя мещанская мораль, проповедующая принципы«как бы чего не вышло» и в качестве основного аргумента использующаяуже знакомый нам по сценарию «Друг мой, Колька!» аргумент — историю,произошедшую в Березовской школе: «Извините, Анастасия Григорьевна, —подошла к ней Марья Павловна.
— Но ведь вам-то известно, что произошлов Березовской школе? — и, повернувшись к остальным, сообщила свозмущением: — Там девочка из девятого класса родила!»110. Смысл,который хотели донести киносценарий и кинофильм, был верно схвачен вдокладной записке, раскритиковавшей картину: «Изображая трагедиюмолодых людей на фоне башенных кранов и новостроек, фильм нарочитосоздает ощущение, что затхлая мещанская среда неистребима в жизни,а общество враждебно живому человеческому чувству, душит и уродуетего»111.
Картина не вмещается в рамки определения «подростковая» нетолько по этой причине. Самыми яркими характерами здесь наделены неподростковые персонажи, а взрослые герои, вмешавшиеся в романтическиеотношения, — учительница Мария Павловна, описанная выше, и матьКсении.Учительница немецкого Мария Павловна, которая первая поднимаеттревогу, не сомневается в собственной педагогической правоте и считаетсебя обязанной предотвратить зарождающийся роман Ксении и Бориса:«Подождите! — остановила ее с досадой Мария Павловна и повернулась кинженеру. — Кто же, по-вашему, тут посторонний? Мы, педагоги? Или вотдиректор школы? Или родители?»112.
И если к старшей вожатой авторы109Об этом подробнее: Туровская М. По ту сторону жалости // Да и нет. М., 1966.Ольшанский И., Руднева Н. Киносценарии. М.: Искусство, 1964. С. 277.111Докладная записка отдела культуры ЦК КПСС о фильме Ю. Райзмана «А если это любовь?» 7 июня1961 г. ЦК КПСС // Кинематограф оттепели: Документы и свидетельства / НИИ киноискусства; ГоскиноРФ; Сост., коммент. В.И. Фомина. — М.: Материк, 1998.112Ольшанский И., Руднева Н. Киносценарии. М.: Искусство, 1964. С. 277.11057сценария фильма «Друг мой, Колька», зрители и даже некоторые персонажиотносятся иронически, то Мария Павловна своей иезуитской верностью делународного воспитания внушает настоящий страх.Мать Ксении, также объясняя свои поступки благими намерениями,изводит дочь подозрениями и нравственными увещеваниями.
Образ этойгероини нельзя расценивать однозначно: она действительно одержимо любитсвою дочь, но «мещанская» мораль и страх перед общественным мнениемослепляют ее и лишают всякой чуткости.Эту картину Марк Зак очень точно определил как «фильм-диспут»113:действительно, взрослые герои здесь интересны, прежде всего, как носителикакой-то идеи, а подростки являются для них белым листом. В сценарииэтого фильма нет героев с ярко выраженными чертами «белых ворон» ипрагматиков, но поставлена важная тема взаимоотношений между взрослымии детскими персонажами. Условно говоря, этот фильм о «плохих» взрослыхи «хороших» подростках — этот смысл весьма органичен для оттепельногокино.
Признание за юными героями права выбирать жизненные ценности,самостоятельно входить во взрослую жизнь и идеализация «детстваотрочества-юности»,какиутверждаеткиноведЛ.А. Зайцева,процитированная ранее, становится для многих фильмов, снятых в 1960-егоды, общим местом.Через год после выхода на экраны фильмов «Друг мой, Колька» и «Аесли это любовь?» появляется еще одна картина, знаковая в смыслепостижения психологии подростка, — «Дикая собака Динго», в основусценария которой легла повесть Рувима Фраермана, написанная в 1939 году.Трудно представить себе экранизацию этого произведения в предыдущиедесятилетия, а в атмосферу оттепели она вписалась очень органично, вомногом — из-за особенностей характера главной героини.Таня Сабанеева — девочка, которую писатель и вслед за ним идущийсценарист изображают сильно отличающейся от своих сверстников: она113Зак М., Юлий Райзман. М.: Искусство, 1962.
С. 216.58молчалива и задумчива, принадлежит к числу тех людей, кто живет будто быбольше «внутри» себя, а не снаружи, то есть общественной активисткой ее неназовешь. К тому же ситуация, которая становится сюжетообразующей дляписателя и сценариста, сама по себе личная — это история о первой любви.Переживая первое глубокое чувство, Таня, и без того по характеру «белаяворона», еще больше замыкается, все больше прислушивается к себе,благодаря чему учится лучше понимать окружающих, в особенности —своих родителей, которые много лет назад были вынуждены расстаться. Эточуткое внимание к тончайшим движениям души — отличительная чертаоттепельного кино, которое пытается найти главное в обыденном. Такойгерой, как «белая ворона», оторванный от коллектива и не принимающийактивное участие во внешней жизни, а больше замкнутый на изучениисобственных чувств, становится идеальным.Сталкивается с чувством первой любви и благодаря ему начинаетлучше понимать себя и окружающих другая «оттепельная» школьница —Таня Нечаева из фильма А.Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
