Диссертация (1101749), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Come fa tu questo se non ha testa?""Ma non hai mai notato che non ha il collo, e dopo il collo quella cosa rotonda che anche tu hai sul collo e lui no?"/.../"Forse tu dice che lui non è tutto uguale a me, che mia madre non può confondere me con lui. Ma anche tu non èuguale a questo tuo amico perché lui ha segno su guancia e tu non ha. E tuo amico è diverso da quello nero come uno diMagi, e lui diverso da quello altro con barba nera da rabbino."[P. 374]243242 «Потом он проделал то, что по всем описаниям делают исхиаподы: лег на землю, задрал ногу и прикрылсяею для тени…» [C.
378].243— Вы не дружите, потому что отличаетесь?— Что такое отличаетесь?— Ну, в смысле что ты отличаешься от нас...— Чем я отличаешься от вас?— Господи Иисусе, — вышел из себя Поэт. — Потому хотя бы, что ты вон на одной ноге! Мы на двух, иблегмы тоже на двух!— Вы и блегмы, если поднимешь от земли вторую ногу, будешь на одной ноге.— Да, но у тебя нет второй, чтоб ее поднять!— Зачем мне поднимать ногу, которой нет? Ты разве поднимаешь третью ногу, которой у тебя нет?Примирительно вмешался Бойди.
— Гавагай, ну согласись тогда, что у блегма нет головы.— Почему нет головы? Глаза есть, нос и рот есть, он говоришь, он ешь. Разве ешь и говоришь, если неимеешь головы?— Но ты что, не замечаешь, что у блегма нету шеи, а на шее нет той круглой штуки, которая и у тебя и у нас нашее есть, а у него нет? 107 В этом сказочном государстве оказывается «выключенным» принципчеловекоподобия, который для Баудолино и его друзей, как представителейзападного мира (тем более средневекового), является основополагающимкритерием различения: представления об антропоморфности вытекают из догматао творении человека по образу и подобию Божию. Надо сказать, уже однимфактом своего существования люди-монстры ставят под вопрос этот важнейшийдля западной культуры принцип, отсюда споры средневековых философовотносительно категориальной принадлежности ужасных созданий.
Так, например,Фома из Кантимпрэ в «Книге о чудовищных людях востока» оспариваетпроисхождение уродливых существ от Адама, лишая их человеческого статуса иутверждая, что они не наделены ни разумом, ни душой. При данной трактовкемонструозностиносителяминетождественностьантичеловеческого,ачудовищобразуследовательночеловекаиделаетихантибожественного,враждебного начала. Это возвращает нас к средневековой концепции чуда инагляднодемонстрируетотношениявзаимногоотталкивания,которыесуществовали между христианством и языческими по свое природе mirabilia.«Дегуманизация вселенной» – так Ле Гофф определяет одну из главных функцийчудесного, которое, в альтернативу средневековой христианской идеологии с ееидеей богоподобия, предлагает антиантропоморфный образ вселенной –вселенной животных, монстров, камней, растений244.
Однако если однисредневековые философы обрекают mirabilia на периферийное существование, тодругие, напротив, пытаются интегрировать чудо в христианскую традицию. Так, кпримеру, поступает св. Августин: в XVI книге трактата «О граде Божием» онобосновывает происхождение монструозных людей от Адама; что же касается /.../— Ты, верно, хочешь сказать, что он не совсем такой самый, как я.
Что моя мать не перепутаешь меня и его.Но и ты не такой самый, как этот твой друг, потому что он имеешь полоску на щеке, а ты не имеешь. И твой другне такой самый, как вон тот черный, наподобие Волхва. А тот черный отличаешься от этого, с чернойбородой, как у раввина.[C. 381]244Il meraviglioso nell’Occidente medievale. // Le Goff J. Il meraviglioso e il quotidiano nell'Occidente medievale.
/Trad.it. Michele Sampaolo. Bari: Laterza, 2007. P. 12-13. 108 всякого рода отклонений и несоответствий, то они, так же как и норма, являютсяпроявлениембожественнойволи,которуючеловеческийразумпостичьнеспособен245. Эту идею развивает Исидор Севильский: по его мнению, монстробнажает не несовершенство мира, а кризис наших эпистемологическихкатегорий.
Здесь срабатывает принцип антиподобия, который лучше всеговыразил Псевдо-Дионисий, давая определение Бога через отрицание (в«Баудолино» Эко вкладывает обширные пассажи из Дионисия в уста Гипатии) ииспользуя для обозначения божественного наиболее неадекватные образы246.
Такв Средневековье намечается один из путей нейтрализации чудесного –растворение mirabilia в универсуме христианских символов.В романе Эко монструозность также связана с проблемой божественнойприроды, однако по сравнению с постановкой этого вопроса в Средневековьеакцент существенно смещается: жители Пндапетцима не превращаются врезультат эманации Единого, в некие абстрактные символы – они более чемконкретны. Отсутствие божественного начала компенсируется в «Баудолино»дискуссиями о Боге. Эко особенно привлекала идея создать на страницах своегоромана государство, в котором отсутствуют проявления телесного расизма, нопри этом господствует расизм идеологический, а точнее даже теологический247.Для обитателей Пндапетцима критерием самоидентификации, различения себеподобных от чужих становится точка зрения на природу Христа и СвятойТроицы.
Исхиаподы убеждены, что Христос не единосущен Богу-Отцу, асотворен им, блегмы отвергают доктрину воплощения Христа, считая его чистойвидимостью, привидением (phantasma, отсюда их наименование –phantasiastoi),паноции уверены, что Святой Дух исходит только от Отца, а их основные245 См. Августин Блаженный.
О граде Божием. Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. C. 784-787.246«…именно благодаря такому несоответствию и возникает сладостное усилие истолкования. Хорошо, чтобожественные вещи символизируются весьма неожиданными образами, такими, как образ льва, медведицы,пантеры; ведь именно причудливость символа делает его осязаемым и побуждает читателя (зрителя) к егоистолкованию (De coelesti hier. II)» // Цит. по: Эко У.
Искусство и красота в средневековой эстетике. / Пер. с итал.А.П. Шурбелева. СПб.: Алетейя, 2003. C. 75.247Stauder Th. Un colloquio con Umberto Eco intorno a Baudolino // Il lettore di provincia, gennaio-agosto 2001.XXXII 110/111. P. 7. 109 противники пигмеи – что только от Сына... Так на далеком Востоке находятпристанище все ереси, изгнанные из западного мира.Оказавшись в землях людей-монстров, Баудолино и его спутники вочередной раз сталкиваются с проблемой адаптации к новому для нихкультурному контексту.
Оценив ситуацию и расставив акценты, Баудолиноприходит к следующему заключению: необходимо понять (а отчасти перенять)образ мыслей местных жителей – подавить в себе склонность к телесномурасизму, при этом стараясь не вмешиваться в их теологические прения. Врезультате герои образуют новое сообщество внутри социума монстров, так чтодействительно перестают воспринимать существующие в нем физическиеразличия.
Погружение в иную культуру, отождествление себя с «другим»развивает в них гибкость мышления: именно два года, проведенные вПндапетциме, подготовили почву для любви Баудолино к Гипатии. Дажепередовой путешественник Средневековья Марко Поло, при всей документальнойточности и любопытстве, с которым он описывает чужие страны и обычаи, все жеостается по отношению к изображаемому сторонним наблюдателем. Вовступлении к итальянскому изданию книги Серджо Солми комментирует этотфактследующимобразом:радостьвсестороннегопонимания,полногопроникновения в другую культуру можно испытать лишь в эпоху плюрализма248.«Книга» Марко Поло проникнута духом надменной самоуверенности Европывремени Крестовых походов: ее автор довольно дистанцированно повествует обиндийских религиозных ритуалах, пренебрегая их философским и моральнымаспектом.ВспособностиассимилироватьсяперсонажиЭкоопережаютСредневековье на много веков.
Подобного рода анахронизм влечет за собойопределяющие последствия для жанра mirabilia: оказавшись внутри сказочногомира, герои утрачивают вкус к чудесному. Таким образом, meraviglioso в романе«Баудолино» трансформируется в quotidiano.248 “... il gusto e la possibilità di una comprensione virtualmente illimitata è proprio delle epoche di cultura divisa epluralistica, che guadagnano in capacità di acquisizione del diverso e del lontano quanto hanno perduto di proprioimpeto creativo”. / Solmi S. Introduzione // Polo M.
Il Milione. Torino: Einaudi, 2005. P. XXVII. 110 Убедившись в эмпирическом существовании монстров, Баудолино ожидаетувидеть в Пндапетциме также и многочисленные богатства, обещанныетрадицией. Однако же здесь веское книжное слово – впрочем, уже не впервые –дает сбой. Большинство жителей города не имеет ни малейшего представления ометаллах, и только глава касты евнухов Праксей, получив в дар золотуюшкатулку с черепом Иоанна Крестителя, говорит, что не раз слышал об этойнаиценнейшей субстанции желтого цвета (как видно, отсутствие предмета вданном случае влечет за собой и отсутствие соответствующего слова в языке).Дворец Дьякона Иоанна оказывается более чем скуп на всякого рода диковины,так что Поэт в который раз выражает свое негодование: «Noi siamo partiti eabbiamo subìto quel che abbiamo subìto per vedere cascade di smeraldi; quandoscrivevamo la lettera del Prete tu Baudolino avevi nausea di topazi, ed eccoli qui condieci sassolini e quattro cordicelle e pensano di essere i più ricchi del mondo!» [P.387]249.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
