Диссертация (1101253), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Григорий Декаполит,чей путь однажды преградила шайка варваров, без колебаний направилсяпрямо к ним. По словам автора, дикари были настолько потрясеныхрабростью и уверенностью этого человека, что помогли ему переправитьсячерез реку и указали дальнейший путь278, при этом нет никакого намека наиспользование святым собственных сверхъестественных возможностей.Упорство и рвение Германа из Козиницы проявляется в описании того, как276Vita Germani, p.
9*-10*.Vita Eliae Iunioris, p. 106-112.278Vita Gregorii Decapolitae, p. 54-55.277117тщательно и с какими трудами он разыскивал гору, на которой, понаставлению ангела, должен был построить храм (см. c. 39-40).До сих пор мы рассматривали отдельные черты житийных путешествийвне контекста каждого конкретного повествования. Это может создатьневерное впечатление, что описание движения распределено по всемтекстам-путешествиям IX-X вв. более или менее равномерно.
Однако, этосовсем не так. Общую схему действительно можно представить какобозначение маршрута, в ходе которого фрагментарно возникает описаниедвижения, обусловленное определенными факторами. Тем не менее, в однихтекстах это всего лишь несколько эпизодов, теряющихся в общей массенарратива, сконцентрированного совсем на другом - жития Власия, НиколаяСтудита, Феодора Студита. В других – подобных элементов намного больше,они занимают значительный объем текста, как, например, в жизнеописанияхИлии Нового, Григентия, Григория Декаполита.
Причем если в житииГригентия путешествие выглядит, в основном, как заранее продуманнаясюжетная схема, в которой к разным населенным пунктам приписаны разныепроисшествия, то для агиографа Григория Декаполита – это уже нечтобольшее, чем просто сюжет, использованный для рассказа о чем-то. По сути,путешествие превращается в основной предмет изображения, его внешняяфункция теряется, что, конечно, связано с самой сутью аскезы странничества.С ней же связано и развитие важного для житийных путешествиймотива специфических проблем странника, а именно добывание пропитания,денег и крова над головой.
Если в ранних текстах он практическиотсутствует, то позднее проявляется очень отчетливо. Григорий Декаполитдолжен сам постоянно заботиться о хлебе насущном, и то, как он справляетсяс этими проблемами, подробно описывается. Интересно выглядит житиеГригентия, так как физические потребности у него такие же, как у всехпутешественников, но его таинственный и могущественный проводникполностью обеспечивает их, оставляя святому лишь моральные мучения, окоторых часто упоминает агиограф. Это переживания от разлуки с родными,118страх неизвестности, ощущение, что все вокруг чужое279. СтранствияГригентия – это путь его духовного роста посредством общения и страдания,пока он, наконец-то, не достигает уровня, необходимого для исполненияепископскогослужения280.Удивительнымобразомситуацияпереворачивается в житии Николая Студита.
Все его странствия – это простожестокая необходимость вследствие ссылки или бегства из Константинополяна время, пока там господствуют его политические противники. Всепроблемы скитаний лишены ореола святости, для него это лишьнеблагоприятное стечение обстоятельств, которые он рад преодолеть припервой возможности. В этом смысле агиографы Феодора Студита разделяюттакое отношение к скитаниям, поскольку в обеих версиях сделан акцент намучительном пути в Смирну.
Авторы пишут о тяжелом состоянии здоровьяФеодора, о жестоких конвоирах, которые днем гнали пленных, а на ночьзаковывали в колодки281.Отдельно остановимся на наблюдениях о том, как соотносятся междусобой путешествия, представленные в разных версиях одного и того жежития из числа отобранных для анализа282. Что касается жизнеописанийФеодора Студита, то обе рассмотренные редакции практически одинаковоописываютпутешествиягероя.Так,когдаподвижникассылаливФессалонику и на Принцевы острова, оба текста ничего не сообщают обэтом, кроме констатации самого факта283, оба же дают дополнительные279Vita Gregentii, p.
230, 232.При этом в тексте есть забавный эпизод, где с помощью второстепенного персонажа, намдемонстрируют, что не любое скитание есть путь к духовному росту. В Риме у Григентияпоявляется мнимый последователь, юноша, который якобы так же, как и он, скитается радиаскезы. Но одна женщина, имевшая пророческий дар, разоблачает этого молодого человекатакими словами: «Да разве ты занимался чем-то другим, кроме как бродить по городу ивыискивать, словно кобель, нет ли где шлюхи, чтобы заполучить ее себе в подружки и совершитьс ней грех. (Σὺ γὰρ εἰς οὐδὲν ἕτερον ἦς ἐν εὐκαιρίαις ἤπερ ὡς τὸ περιέναι τὴν πόλιν καὶ ὡσανεὶ σκύλακαἰχνηλατεῖν, ποῦ ἄρα γε πόρνη ἵνα κτήσεις ἑαυτῷ φίλην καὶ μετ’ αὐτῆς ἐκτελέσεις τὴν ἁμαρτίαν)» (VitaGregentii, p.
286).281Michaelis vita Theod. Stud., col. 297, 300; Theophanis (?) vita Theod. Stud., col. 201.282Мы учитываем некоторые переложения из собрания Симеона Метафраста, но не ставим задачуохарактеризовать его манеру, т.к. по-нашему мнению, это должно быть темой отдельногоисследования, так как требует привлечения большого числа ранневизантийских текстов.283Michaelis vita Theod. Stud., col. 253, 269; Theophanis (?) vita Theod. Stud., col. 140, 160.280119детали о пути в Смирну, и, наконец, оба чуть более подробно пишут отриумфальном возвращении Феодора в столицу в 821 г. Это длительноепутешествие представлено в виде перечисления мест, где проходил святой(озеро Митата, Птелеи, Прусса, Халкидон, Крискентиевы места), и описанияпочестей, которые оказываются Студиту по дороге, а также его чудес.Как мы видим, никакого внимания собственно движению в этихжизнеописаниях нет (кроме пути в Смирну).
Сравним полученные данные списьмом самого Феодора, где он описывает дорогу в Фессалонику284.Контраст с житиями действительно впечатляющий. Феодор в подробностяхпишет о том, как он и его спутники преодолевали те или иные участки пути(верхом или морем), приводит названия восемнадцати населенных пунктов,где делались остановки, сообщает и о времени ожидания кораблей, и опреодоленных расстояниях, о людях, с которыми удалось повстречаться.Наличие стольких подробностей вполне соответствует выводам М. Маллетто влиянии жанровых особенностей на манеру описания пути. По ее мнению,в письмах частное всегда превалирует над общим. Личные послания непоказывают общей картины, а дают какую-то конкретную зарисовку,поэтому для них характерна большая сосредоточенность на деталях285.Однако же, мы увидим, что в XI в. в пределах нашего жанра можнозафиксировать определенные изменения. Например, в житие ЛазаряГалесиота инкорпорирован огромный кусок из текста, посвященногонепосредственно его путешествию в Святую землю, таким образом, вжизнеописании святого появляется паломничество, описанное как ряд яркихдорожных зарисовок (см.
с. 137-139). Кроме того, сравнение письма Феодорас письмами о путешествиях XII в. тоже обнаруживает очевидное развитие всторону еще большей детализации, что связано с тем, как подробно авторыначинают описывать свои ощущения в пути (см. с. 143).284285Epistula 3/ Theodori Studitae Epistulae, ed. G. Fatouros. Bd.
1. Berolini, 1992. S. 11-16.Mullett, p. 280-281.120Особый интерес для нас представляют жизнеописания Иоанникия, таккак мы располагаем тремя текстами об этом святом и, соответственно,возможностью сравнить их. Это жития, написанные Петром, Саввой иСимеоном Метафрастом286.ВеликийИоанникий-известныйиконопочитания. Однако, личность егоивлиятельныйревнитель- полная противоположностьФеодору Студиту.
Это отшельник, человек вне поля официальнойполитическойборьбы. К тому же,в его первом житии отчетливотранслируется нелюбовь к студитам и их непримиримой политике.Путешествия Иоанникия носят характер, соответствующий его типуподвижничества. Это не ссылки, а постоянные скитания из одного монастыряв другой.Описания бесконечных странствий Иоанникия в двух его житияхтипологически схожи.
Есть некоторые различия в последовательностипунктов,которыеонпосетил,нодлянашегоисследованияонинепринципиальны287. Общей чертой является то, что авторы сообщаютмножество мелких местных топонимов, горных вершин, монастырей,метохов, чем воссоздают реальную топографию этого горного массива.Также описания пути схожи и в том, что какие-то подробности о дороге чащевсего связаны с упоминанием того или иного чуда. Однако, если однидорожные эпизоды почти не отличаются друг от друга (эпизод с поискомконя для одного их персонажей288, помощь пастухов в пути289), то другиесодержат некоторые небольшие, но интересные различия.
Во-первых, это286При составлении метафразы Симеон использовал текст Саввы, и в описании путешествий онпрактически ничего не изменил. Поэтому в нашем сравнении учитываем только жития Саввы иПетра.287Эти различия С. Манго представил в сводной таблице. Mango C. The two lives of St. Ioannikiosand the Bulgarians/ Oceanos: Essays presented to I. Ševčenko on his Sixthieth Birthday. HarvardUkranian Studies 7, 1985.
P. 401-402.288Путь от Трихаликса на гору Воронова Голова, когда Иоанникий встретил пастухов и объявилим, что если они проводят его до нужного места, то найдут там свою разыскиваемую овцу (гл. 60 уПетра, гл. 34 у Саввы). См. с. 97.289Эпизод, описывающий, как монах Петр намеревался отправиться к Иоанникию вместе со своимдругом Платоном, но в итоге поехал один, т.к. для Платона не нашлось лошади (гл. 60 у Петра, гл.34 у Саввы). См. с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
