Диссертация (1100258), страница 22
Текст из файла (страница 22)
Бубера и С. Киркегора, сходным его видению человека, его вниманиедостаточно поздно привлекли студенты-теологи Чикагского университета. По сутидела, он признает только существенное влияние Отто Ранка на формированиесвоей теории и практики (Роджерс, 1994; Роджерс, Мидор, 2002). К.
Роджерспрошел психоаналитическое обучение в самом начале своей карьеры, активнообщался в Рочестере с социальными работниками, прошедшими обучение у Ранка,сам организовывал его двухдневный семинар. Техника «отражения чувств», пословам Роджерса, создана им под влиянием Элизабет Дэвис – ученицы Ранка(Kahn, Rachman, 2000).Более детально, каково конкретно это влияние, Роджерс не уточняет.С. Степанов в одной из своих работ (Степанов, 2002а) упоминает, что Роджерса неудовлетворили как раз теоретические представления Ранка, а воодушевилатехника. Но в одной из своих последних статей сам Роджерс отмечает, что егопривлекли и гуманистические идеи «волевой терапии» Ранка, и новый взгляд наотношения аналитика и пациента (Роджерс, Мидор, 2002). Учитывая крайненезначительное количество источников, обсуждающих возможные конкретныесвязи и взаимовлияния психоанализа и гуманистической психологии, мы можемтолько предполагать их характер и будем исходить из того, что общая обстановка иатмосфера в психотерапии середины ХХ века, то есть, в первую очередь, впсихоанализе, была тем «перенасыщенным раствором», в котором происходила«кристаллизация» новых идей и подходов.Как мы показали (в разделе 2.2.3), О.
Ранк в сотрудничестве с Ш. Ференцистоит у истоков «психоанализа отношениями», реализуя в том числе идеюприоритета компенсации дефицитов, возникших в межличностных отношениях, а– 99 –не решения интрапсихических конфликтов. В последние годы жизни в СШАО. Ранк развивал идеи «волевой терапии». Согласно им, высшим уровнеминтеграции человеческого духа является «позитивная воля», а прототипомчеловека, обладающего такой волей, является творческая личность (художник),способная выйти за рамки группового мышления и стереотипного поведения, статьтем, кем она хочет быть. Соответственно, и терапия должна быть некорректирующей, а утверждающей, предназначаться не только больным, но и тем,кто обычно считается психически здоровым, так как и эти люди живут в ситуациипостоянноговнешнегоподавляющегои«позитивнуювнутреннеговолю»,апринуждения,сдругойсоднойстороны,стороны,вызывающего«негативную» – силу неконструктивного протеста и сопротивления (Лейбин, 2006;Менжулин, 1997; Ранк, 1997).Возможно, именно эти идеи имеет в виду К.
Роджерс, говоря о влиянии нанего О. Ранка. По сути дела, эта концепция находится в едином поле с различныминаправлениямисоциальногоигуманистическогопсихоанализа,теориямиГ. Салливана, К. Хорни и Э. Фромма. Идеи «патогенности» условного принятия,важности творческой самоактуализации, развития «организмического» доверия,центральные для философии К. Роджерса перекликаются с этими теориями.
Такимобразом, «психоаналитические корни» Карла Роджерса, представляют собой одиниз вариантов гуманистического и «отношенческого» психоанализа того времени. Вэтой версии психоанализа уже признавалась первичность актуальных переживанийклиента и вторичность генетических интерпретаций и намечалась роль эмпатии какособого отношения и способа понимания (Карягина, 2012).Ставя эмпатию в центр своей практики и теории, К.
Роджерс при этом былсвободен от традиций какой-либо «школы». Он свободен в творческом поискеновых форм в своей практике. Тем более что само содержание его практики наэтапе оформления подхода – в рамках социальной помощи неблагополучнымсемьям, «трудным» детям – требовало этих новых форм и принципов и взывало кэмпатии (Роджерс, 2006).Также нельзя не отметить, что понятие эмпатии в американской традициипрочно утвердилось за счет работ самого Э. Титченера, Дж.
Мида и Г. Олпорта.– 100 –Как мы отмечали, последний особо подчеркивал гуманистические, личностныеаспекты понятия, а популярность его книг в 1940-е годы широкоизвестна.3.2. Эмпатия в психологии самости Хайнца КохутаХайнц Кохут – психоаналитик венского происхождения, но американскогоразвития: получил великолепное гуманитарное образование в лучшей венскойгимназии, а затем медицинское – в Венском университете, с 1940 года работал вСША, куда к этому времени переместилась значительная часть континентальныхевропейских аналитиков.Эмпатия появляется в работах Кохута в трех статусах:в качестве инструмента работы аналитика;в качестве предмета универсальной потребности развития;в качестве метода психоанализа как «эмпирической науки».3.2.1.
Отношение Кохута к классическому психоанализуПоначалу Х. Кохут является преданным сторонником классической теориивлечений и конфликтов З. Фрейда, но постепенно отходит от нее и создаеторигинальную «психологию самости» (Self-psychology, иногда переводят как «Япсихология»),котораямногимирассматриваетсякакпринципиальнопротиворечащая фрейдовой, но сам Кохут видит ее как дополняющую. Его теорияродилась в результате анализа нарциссических нарушений, которые признавалисьне поддающимися лечению в ранней психоаналитической практике, так каксчиталось, что при их лечении не возникает невроз переноса. Кохут отмечал, чтонарциссические расстройства не являлись настолько распространенными вовремена Фрейда, как в середине ХХ века, в отличие от истерических и обсессивныхневрозов, на которых и создавались теория и практика психоанализа.
Поэтому егопсихология самости дополняет теорию и практику психоанализа, вводя в работу иобъясняя новую симптоматику.Пытаясь понять принципы работы с нарциссическими нарушениями,Х. Кохут подвергает критическому анализу метатеории психоанализа и, неудовлетворившись«противоречивыми,абстрактнымиконцептуализациями»,обращается к непосредственному наблюдению клинических феноменов (Кохут,– 101 –2000а). Приближение к реальности переживаний анализируемого и созданиетеории, подходящей для этого, станет для него важной задачей: «…теоретическаяработа без постоянного контакта с материалом, который можно получить лишьблагодаря эмпатии, вскоре станет бесплодной и бессодержательной, тяготеющей кчрезмерному увлечению нюансами психологических механизмов и структур ипотеряет контакт с разнообразием и глубиной человеческих переживаний, накотором в конечном счете и должен основываться психоанализ» (Кохут, 2002, с.325).Х.Кохутподробноописываетнарциссическиетипыпереносаисопротивления пациентов и стратегию работы с ними (Кохут, 2003), создаеттеорию развития самости (Кохут, 2002).
Он в деталях останавливается напревратностях соответствующих контрпереносов аналитика и на особых задачахличного анализа, решение которых должно способствовать развитию эмпатиитерапевтов (Кохут, 2003).3.2.2. Понятие самости и эмпатия родителей и аналитика.Понятие самости, по мнению Кохута, существенным образом отличается отпонятий Эго, Суперэго и Ид. С его точки зрения, эти понятия описываютпсихический аппарат и являются абстракциями высокого уровня, далекими отопыта.
Самость же относится к структурам организации опыта, переживанияличностью самой себя, с ее помощью переживание себя приобретает связность,целостность и непрерывность во времени. Самость состоит из двух основныхсоставляющих – ядерных амбиций и идеалов, которые образуются в процессеразвития в ходе интернализаций20 отзеркаливающих и идеализирующих функцийобъекта самости (Кохут, 2002). При этом Кохут сознательно отказывается отстрогого определения самости, утверждая, что нам доступны только ее проявления:«Мы можем собрать данные о том, как постепенно формируется совокупностьинтроспективно или эмпатически воспринимаемых внутренних переживаний,которые мы затем называем “Я”, и мы можем наблюдать характерныетрансформации этого опыта.
Мы можем описать различные связные формы, вИнтернализация у Кохута – процесс, благодаря которому регуляция со стороны окружениясменяется саморегуляцией (Столороу и др., 2011, с. 49). Это близко к определенным аспектам понятияинтериоризации.20– 102 –которых проявляется самость, – ее два полюса (амбиции и идеалы) и областьталантов и навыков, которые расположены между этими двумя полюсами, – иобъяснить их происхождение и функции. И наконец, мы можем выделитьразличные типы самости и объяснить их разные особенности, основываясь напреобладании тех или иных элементов. Мы можем все это сделать, но мы попрежнему не будем знать сущность самости, отличную от ее проявлений» (Там же,с.
290–291).Такое понимание самости дважды подразумевает появление эмпатии. Вопервых, самость проявляется через переживания, дана в переживаниях, апереживание – это то, что в первую очередь познается путем интроспекции (свое)или эмпатии (чужое). Здесь Кохут находится в русле традиции понимания эмпатии,идущей от В. Дильтея, феноменологов и К. Ясперса. Также нельзя не отметитьблизость понятия самости и «реального Я» Т. Липпса.Во-вторых, «отзеркаливание объектами самости» обозначает у Кохутаэмпатическое отражение заботящимися о ребенке лицами его потребностей исостояний. Иногда он называет это «эхоподобными реакциями». Это близко кпониманию эмпатии К. Роджерса.
Трудно определить, оказала ли влияние напоявление метафор «зеркало», «эхо» уже распространенная к тому временитехника отражения чувств. В данной ситуации эта метафорика вполне естественна:Нарцисс, зеркало, нимфа Эхо – персонажи одного мифа.Развитая, «нефрагментированная» самость, способность структурироватьсвои переживания, свою психику зависит, по Кохуту, от успешности эмпатииродительских фигур. Таким образом, потребность ребенка в эмпатическомпринятии становится важнейшей потребностью развития. В случае хроническихэмпатических «провалов» родителей у ребенка происходит фрагментация самости:ее компоненты сохраняют свою архаическую форму и отщепляются отгармоничного и зрелого влияния Эго. Это проявляется в неуверенности в себе,нестабильной самооценке, нарциссической пустоте и депрессии, отсутствииинициативы и ощущения способности влиять на свою жизнь и т.д.Причиной эмпатических провалов в детстве может быть потеря родителей,ночащевстречаютсяслучаиигнорированияпотребностейребенкавподтверждении, восхищении, признании в связи с собственными трудностями– 103 –родителей.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
