Диссертация (1099872), страница 4
Текст из файла (страница 4)
В настоящей диссертациипредставленапопыткапсихологическогоанализатеррористическойдеятельности и ее участников на примере японской религиозной секты «АумСинрикё».211.2. Изучение вовлечения людей в террористическую деятельностьГлавным действующим лицом террористического акта является фигуратеррориста, которую часто окружает множество мифов, затрудняющихобъективное понимание мотивов, подвигающих людей к террористическойдеятельности.Ксамымраспространеннымстереотипамвосприятиятеррористаотносится представление о том, что террористом становятся по двум основнымпричинам – из бедности и недостатока образования.
Однако исследованияпоказывают, что это не всегда так. По мнению британских военных,противостоявших террористам из Ирландской Республиканской Армии,«существует группа образованных, проницательных и опытных террористов,составляющих ядро организации... Наши данные об уровне подготовки этихтеррористов позволяют констатировать, что это далеко не безрассудныехулиганы, не имеющие ни образования, ни работы» (цит. по [142, стр.
71]).Подобным образом, бедность и плохое образование не являются ключевымихарактеристиками террористов Аль-Каиды в Юго-Восточной Азии [170] иличленов этой организации, совершивших теракт 11 сентября [73]. Нельзя непризнать, что «материальные условия в случае терроризма не являютсяопределяющими; иначе теракты совершались бы беднейшими людьми избеднейших регионов мира, а это, как показывает исторический опыт, не так»[142, стр. 71].Следующий удобный для объяснения феномена терроризма стереотипсвязан с тем, что террористы – это сумасшедшие фанатики: психопаты,безразличные к страданиям своих жертв. Распространение этого стереотипакажется совершенно закономерным: террористические организации совершилиакты, невероятные по своей жестокости в отношении ни в чем не повинныхлюдей.Самиисполнителиэтихактовпоказываютбеспримернуюприверженность своему делу и зачастую не только заставляют страдать других,но и сами готовы к самопожертвованию.
Экстремальное поведение любого22рода предполагает экстремальную трактовку таких поступков. В результате, вобщественаблюдаетсяопаснаятенденциясчитатьтеррористовдушевнобольными фанатиками. Так, Дж. Гиллиган заметил, что ярлыки –«ненормальный», «плохой», «виновный», «не в себе» - могут играть важнуюроль в правосудии. Но истинная цель состоит в том, чтобы узнать о причинах ипредотвратить жестокость, а ярлыки позволяют нам вместо этого закрытьдверь, забыть о человеке и никогда не прислушаться к нем, а не постараться егопонять.КаксчитаетГиллиган,подобныеярлыкислужатзаменойпсихологическому пониманию [99].Как отмечает английский психолог Джон Хорган, было предпринято уженемалопопытокпсихологическихисследованийианализаличноститеррориста. Так, в начале 1970-х годов, в частности, существовало убеждение,что террористы страдают от личностных расстройств и что в террористическойгруппе обычно много психопатов и параноиков.
В то время считалось, чтотолькопсихическинездоровыелюдиспособнынатежестокиетеррористические акты, которые совершались тогда террористическимиорганизациями [102].Такие убеждения преобладали с начала 70-х годов, и немалое числопсихологов и психиатров настаивали на том, что террористы страдают отличностных расстройств и обладают нездоровой изувеченной психикой.
Всвете событий 11 сентября 2001 г. эти мнения вновь появились на страницахжурналов и книг. Например, Вальтер Лакёр, авторитетный специалист потерроризму, писал в первые недели после атаки 11 сентября:«Расстройства личности, в особенности паранойя, играют большую рольв современном терроризме. Не все параноики – террористы, но все террористыверят в существование враждебных сил и страдают от различных форм маниипреследования.
Элемент… сумасшествия играет важную роль, даже еслимногие и не готовы это признать». [122, стр. 80].23Идея о том, что террористы психически нездоровы, окончательно неподтверждается, хотя многие психологи настаивали и продолжают настаиватьна этом. В результате современные исследователи видят, что «эксперты потерроризму разделены в своих мнениях о психике террориста» [184, стр.
15].При таком расхождении во мнениях, свидетельства обеих сторон следуетвнимательно проанализировать.Рассмотрим пример Андреаса Баадера, одного из лидеров печальноизвестной немецкой террористической организации под названием ФракцияКрасной Армии (RAF) 1 .
В 1977 г., когда Баадер содержался в тюрьмеСтаннхайм, он был охарактеризован в статье одного американсокго психологакак «социопат» [86]. Купер утверждал, что Баадер «умеет управлять людьми,прирожденный лжец… выказывает характеристики психических расстройств».Два года спустя – и через полтора года после того, как Баадер совершил втюрьме самоубийство, – вышла статья иной психологической характеристикойэтого террориста.
Она была написана Вильфредом Рашем, немецкимпрофессором психиатрии. Он написал, что не было найдено ничего, что моглобы подтвердить отношение Баадера (как и других участников ФКА) кневротикам, фанатикам или психопатам [152]. Несмотря на то, что Баадер иостальные решились на самоубийство, Раш отметил, что он не может назватьих «параноиками», и это особенно относится к Баадеру.Каким образом Купер и Раш могли прийти к таким диаметральнопротивоположным выводам об одном и том же человеке? Полученныерезультаты в первую очередь связаны с методами, которые использовалипсихологи.Рашимелдлительныйличныйконтактспойманнымитеррористами, встречался с ними, помогал им во время их заключения. Купер,напротив, никогда не встречался с Баадером и сделал свои заключения «черезвторые руки», на основе газетных и журнальных статей.1Фракция Красной Армии, названная так в честь революционных армий СССР, Китая и Кубы, была основана вФРГ в 1968 году.
Террористы совершили ряд убийств, банковских налетов и покушений навысокопоставленных лиц. Заявила о самороспуске в 1968 году.24Аналогичную картину нередко можно наблюдать в исследованиях,посвященных терроризму и террористам. Например, К. Лаш [120] писал, чточлены Канадской террористической группировки «Фронт ОсвобожденияКвебека» страдают от нарциссического расстройства личности. Это мнениепротиворечило взглядам Дж. Морфа [144], не нашедшего клиническогоподтверждения диагнозу нарциссического расстройства (как и другихпсихических расстройств) среди пойманных террористов. Как выясняется, Лашосновывал свои заключения на вторичных источниках, а суждение Морфа былорезультатом его личных встреч с террористами.Оба рассмотренных случая с очевидностью подтверждают, как важнадостоверность сделанных выводов, особенно по отношению к людям,обвиняемым в террористическом насилии.
В то же время, разумеется, на основедвух приведенных примеров нельзя делать широких обобщений, утверждая, чтосреди террористов нет психически нездоровых людей. Напротив, такиеисследователи как Раш [152] и Лайонс и Харбинсон [129] упоминали такихлюдей в своих исследованиях. Но они скорее являются исключением, нежелиправилом.
Этому, в частности, посвящено исследование об итальянскихтеррористах Ф. Ферракути и Ф. Бруно в 1981 г. (Ferracuti, Bruno). Однако и этаработа показывает, что даже если такие личности и появляются в организации,они чаще становятся незаметными членами, а не центральными фигурами. Насегодняшний день можно, пожалуй, сказать, что общим местом большинстваработ о террористах является оценка террористов как психически здоровыхлюдей. Еще в 1981 г. американский терролог Марта Креншоу заключила: «Судяпо тем ограниченным сведениям о террористах, которыми мы располагаем,…самой неожиданной общей чертой террористов является их нормальность» [89,стр. 385].Посколькуоднозначнопричислитьтеррористовкпсихическинездоровым людям (впрочем, как и уверенно заявлять об их полнойадекватности) не удается, ученые пытались разработать и другие подходы к25этому феномену.
Так, для того, чтобы объяснить то, какие именно люди сбольшей вероятностью станут террористами, предлагались самые разныетеории, даже связанные с генетикой человека.До сих пор не существует научного подтверждения влияния генетическихфакторов на формирование террористов, и биологические подходы кобъяснению феномена терроризма считались недостаточно доказательными.Одним из характерных примеров является работа Хаббарда [107], изучившего80 заключенных террористов из 11 стран мира. Хаббард выяснил, что у 90процентов этих террористов были нарушены вестибулярные функции (среднееухо). Помимо плохого чувства равновесия и нарушенной координациидвижений, Хаббард связал это с антисоциальным поведением, направленным напривлечение к себе внимания и неспособностью находить общий язык сдругими людьми.Аргументы Хаббарда вызывали серьезные сомнения у специалистов,ввиду недостаточной научной обоснованности.
Он так и не опубликовалподробные описания собранных им данных, анализов или процедур, и с тех порне было ни одного подтверждения его необычной теории. Данное исследованиене позволяет принять выводы Хаббарда, но наводит на мысль о существованиилюбопытных корреляций, за которыми, возможно, стоят какие-то общиефакторы, носящие, в частности, и генетический характер. Когда мы ищемпричину в биологических характеристиках, не стоит надеяться на единыйуниверсальный ответ.Важно подчеркнуть, что это ни в коем случае не исчерпывающиеобъяснения того, почему люди становятся террористами. Тот факт, что человекстановится террористом, определяется сочетанием множества факторов: какбиологических, так и социальных, культурно-исторических и др.Наиболее важными биологическими характеристиками, связанными совступлением в террористическую организацию, являются пол и возраст. Успециалистов есть достаточно данных о связи между этими факторами и26людьми, приходящими в террористическую организацию.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
