Диссертация (1099853), страница 26
Текст из файла (страница 26)
При этом данный скрипт вбольшей степени актуализировался спонтанно, без специальной сериивопросов с интервью. При анализе были выделены все основные элементы,отмеченные в поисковом исследовании: (1) категоризация эмоции, (2) выборобъекта, (3) атрибуция эмоции объекту, (4) аргументация сделаннойатрибуциисвоими(5) модификациядействиями,схемычувствами,ситуации.Рассмотримэкспрессиейипоследовательнот.д.,этиэлементы, как они проявились в эксперименте.Условия возникновения эмоции удивления.
Категоризация эмоциональногоэпизода как удивления происходила практически во всех случаях. Интереснорассмотреть механизм этой категоризации как условия возникновенияэмоции. Для этого необходимо сопоставить случаи, когда испытуемыеговорили о переживании удивления, с теми случаями, когда удивления непроизошло: с помощью этих эпизодов можно выделить основные критерии,по которым испытуемые относили этот эпизод именно к удивлению. В однойиз ситуаций, когда удивления не было, испытуемые отметили, что появлениефотографии или чего-то подобного было ожидаемо, как благодарностьиспытуемым за участие, тогда как для других испытуемых появлениефотографии было неожиданным (даже если испытуемые ожидали какое-тозатруднение в эксперименте). Но когда оказалось, что предъявлениефотографий – это не конец эксперимента, то у рассматриваемых испытуемыхнаступил «сумбур», но без эмоциональных проявлений, что может говорить ократкости удивления: если удивления не происходит при первичномвосприятии ситуации, то оно может не произойти и потом.
Однако делатьвывод, основываясь только на одном случае нельзя, поэтому данный тезисможет быть выделен только на уровне предположения. В другом случаеиспытуемые ожидали от эксперимента «подвоха»,и поэтому появлениефотографии не вызвало у них удивления.В целом данный результат соотносится с другими исследованиями138удивления, в которых удивление обозначается как эмоция, возникающая присобытии, противоречащем ожиданиям, однако остается нерассмотренным,что же это за ожидания.
Данные ожидания следует рассматривать по двумнаправлениям,которыеможновыделитьвситуациинастоящегоисследования – это ожидания в рамках карточной игры и это ожидания врамках эксперимента. Критический стимул (фотография) получается невписывающимся в ожидания в рамках игры. Игра задается рядом правилдействий и норм соответствия объектов правилам. Например, карта 6соответствует 6 очкам по правилам игры, при этом масть этой карты неявляется релевантной правилам, но определяет, что данный объектсоответствует нормам карточной игры.
Фотография испытуемого невписывается в правила и нормы игры, о чем говорят высказывания некоторыхиспытуемых, которые попытались определить фотографию как рубашку карт.Однако предположение, что фотография представляет собой рубашкупротиворечило правилу, что все карты даются игроку в развернутом виде.Большинством игроков была сделана попытка вписать фотографию в правилаигры, присвоив ей 10 очков (фото=карта с картинкой), однако это делалосьтолько через некоторое время после предъявления, соответственно, до этогопроисходил анализ ситуации. При этом даже при таком допущении,фотография не соответствует нормам карточной игры, о чем говорит общаянеуверенность испытуемых в таком решении. Стоит отметить, что такоерешение может говорить о вовлеченности испытуемых в игру, чтосвидетельствует о высокой внутренней валидности эксперимента.Второй способ рассмотрения ожиданий – через рассмотрение ожиданийиспытуемых в рамках эксперимента.
В этом случае появление критическогостимула соотносилось с правилами и нормами эксперимента, что видно врядеситуаций,когдаиспытуемыеатрибуировалисобытиенормамэксперимента. Согласно ответам испытуемых, они ожидали чего-то в рамкахэксперимента, т.е. появление фотографии вписывается в нормы экспериментаи, соответственно, может ожидаться. Однако в 10 из 12 случаев, когда у139испытуемых были такие ожидания, они категоризовали эпизод как удивление,что может говорить всё-таки о восприятии ими фотографии в контексте игры,и, соответственно, вовлеченности именно в игру, а не участии вэксперименте.
В двух случаях, когда эпизод не был категоризован какэмоциональный, испытуемые воспринимали ситуацию не как игру, а какэксперимент, и, следовательно, стимул не вызвал у них удивления.Таким образом, при рассмотрении условий возникновения удивленияследует опираться на тот контекст, в котором происходит событие,противоречащее ожиданиям.
При этом следует учитывать многостороннююприроду данного контекста и то, что разные люди могут по-разному пониматьэтот контекст и действовать в нём. В настоящем эксперименте мы выделили 3различныхвозможностипониманияконтекстаикатегоризацииэмоционального эпизода: действие в контексте игры, действие в контекстеэксперимента и совмещение этих контекстов.Данное исследование можно соотнести с исследованиями события,вызывающегоудивление.Отчастиданныенастоящегоисследованияподтверждают предыдущие, в том пункте, что удивление соотносится сожиданиями субъектов удивления, однако в некотором смысле дополняютпредставленияособытии,вызывающемудивление.Ранеесхемарассматривалась достаточно абстрактно, как особо структурированныезнания [Schützwohl, 1998], но какие это знания в конкретной ситуации – нерассматривалось.
В данном случае ожидания рассматриваются в контекстесоциального познания как скрипт ситуации, определенный в некоторыхправилах и нормах, однако показано, что одна и та же ситуация можетактуализировать различные скрипты, и тогда происходящее событиесоотносится с тем скриптом, который актуализировался. Таким образом, мывидим категоризацию эмоционального эпизода как первый этап социальногопознаниясобытия,противоречащегоожиданиям,каксложныймногокомпонентный процесс.Рассмотрим следующий процесс, подлежащий обсуждению – атрибуцию140удивления объекту.
В данном компоненте получился очень интересныйрезультат: один и тот же эпизод понимался испытуемыми по-разному. Мыуже отчасти рассмотрели некоторые возможные объяснения появленияразных видов атрибуции в теме категоризации – через соотнесение события сразными группами норм: таким образом, различаются атрибуция событиянормам эксперимента и другие виды атрибуции. Однако из этого не до концапонятно, каким же образом разделяются другие выделенные в анализеатрибуции.
Исходя из анализа ответов испытуемых, а также из анализапостроения эксперимента, можно рассмотреть еще одну характеристикувозникновения удивления – то, что игра была компьютерная. Можнозаметить,чтоответыобстоятельственнойиспытуемых,атрибуции,свидетельствующиесодержатобоколокомпьютернуютерминологию: «глюк», «баг», «вирус» и т.д. – т.е. появление фотографиисвязывалось со сбоями в работе компьютера.
Ответы же испытуемых,приписывающие событие действиям экспериментатора: «шутка», «тысмотришь на нас по видео и смеешься» - тоже подразумевали взаимодействиес компьютером. Тогда, кроме рамки эксперимента и рамки игры, появляетсяеще одна нормативная рамка использования компьютера, содержащей такжеопределенные правила, нормы.Изпредставленныхв§1.3.2моделейрезультатамиэкспериментаподдерживается скорее вторая модель, согласно которой удивление вызываетпроцессы атрибуции, поскольку удивление оказалось связано с различнымитипами атрибуции, возникшими в эксперименте, а не с одним типом, какследует из модели Б. Вайнера [Weiner et al., 1978, 1979]. Интереснымрезультатом представляется тот результат, что одна и та же ситуациявызывает разные атрибуции, что можно трактовать как активное пониманиеэпизода удивления, а не пассивное его восприятие.
Активность испытуемогоздесь строится на актуализации, понимании и введение в анализопределенных нормативных рамок, рассмотренных нами выше. Этопозволяет расширить полученные в поисковом исследовании данные по141поводу анализа позиционирования, которые в данном случае смотрелисьвесьма статично ввиду большого разнообразия и отсутствия типовыхситуаций. Позиция в данном случае проявляется через те нормативныерамки, в которых происходит удивление.
Тем самым проясняется пунктмодели (см. §1.3.2 рис. 1.2 и [Meier et al., 1997]), который говорит о влиянииряда когнитивных и некогнитивных факторов (которые в этой модели необозначены) на оценку неожиданности. В нашем исследовании получилось,что таким фактором может являться та нормативная рамка, с которойсопоставляется произошедшее событие, и соответственно, исходя из этойнормативной рамки, могут запускаться различные элементы скриптаудивления, и социальное познание события, противоречащего ожиданиям,может различаться.Таким образом, возможно говорить о связи между категоризациейэмоционального эпизода, его атрибуцией и той нормативной структурой, какона понимается участником эпизода.Экспрессияиеевосприятиеучастниками.Рассмотримтеперьособенности поведения испытуемых и их понимание – собственно,выделенные нами компоненты удивления: экспрессия, ее восприятия ипереживание удивления.
Наиболее интересные результаты получились присопоставлении наличной экспрессии и ее восприятия испытуемыми.Основным результатом стоит считать то, что испытуемые подстраивали своевосприятие экспрессии под ту эмоцию, которую они чувствовали, удивление. Если сопоставлять экспрессию и ее восприятие, можно сделатьряд любопытных выводов. В большинстве случаев восприятие экспрессииидет по одной схеме: испытуемые говорили о наличии у себя экспрессииудивления (в виде тех элементов, как они понимали эту экспрессию) сразупосле появления критического стимула, а затем говорили о появлении какойто другой, дополнительной экспрессии, которой чаще всего являлась улыбкаи смех.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
