Диссертация (1098494), страница 26

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 26)

⁴²⁰ Winternitz E. Muses and Music… P. 273; Sale J.R. Op. cit., р. 357. О музыке – утешении и очищении ду- ши см. также: Cumont F. Recherches sur le symbolisme funéraire des romains. P., 1942. P. 18–19.

⁴²¹ У Платона и Климента Александрийского. (См: Sale J.R. Op. cit., р. 365.)

⁴²² По преданию, цикады некогда были людьми, еще до рождения Муз. А когда родились Музы и появи- лось пение, некоторые из тогдашних людей пришли в такой восторг от этого удовольствия, что среди

песен они забывали о пище и питье и в самозабвении умирали. От них после и пошла порода цикад: те

получили такой дар от Муз, что, родившись, не нуждаются в пище, но сразу же, без пищи и питья, начи- нают петь, пока не умрут, а затем идут к Музам известить их, кто из земных людей какую из них почита- ет. Известив Терпсихору о тех, кто почтил ее в хороводах, они снискивают к ним у нее расположение; Эрато – к тем, кто почтил ее в любовных песнях, и то же с остальными Музами, соответственно виду почитания каждой из них. Самую старшую из Муз – Каллиопу – и следующую за ней – Уранию – они извещают о людях, посвятивших свою жизнь философии и почитающих то, чем ведают эти Музы. Ведь среди Муз эти две больше всех причастны небу и учениям, божественным и человеческим, потому их голос всего прекраснее. – Пер. А.Н. Егунова.

⁴²³ Winternitz E. Muses and Music… P. 283, Sale J.R. Op.cit., P. 359–364.

⁴²⁴ Mazzanti A. Filippino Lippi… Р. 140–142.

Неаполь, Национальный археологический музей). В этой связи под иници- ированными, то есть посвященными, можно понимать людей, причастных некому знанию, доступному лишь избранным, которое воспринимается как сакральное и необходимое для спасения души⁴²⁵. Слово «премудрость» (sapientia) входит и в акроним GLOVIS, эмблему Джулиано Медичи, по- мещенную на откосах окна капеллы⁴²⁶.

Примечательно, что при изображении Муз Филиппино обращается к разным иконографическим типам. Муза, помещенная слева от окна и име- нуемая в литературе Музыкой, представлена как раз в русле средневековой традиции аллегорических изображений Свободных искусств⁴²⁷ – сидящей на троне и передающей путто свое мастерство. Аналогии нетрудно найти среди памятников второй половины XV в., происходящих из студиоло – Леонелло д’Эсте в Бельфиоре («Терпсихора», Анджело Макканьино, Ко- зимо Тура, – Милан, Музей Польди-Пеццоли) и Федериго да Монтефель- тро в Губбио (Юс ван Гент, «Астрономия», «Диалектика» (утрачены);

«Музыка», «Риторика», – Лондон, Национальная галерея). Фреска обнару- живает сходство и с рельефом портала студиоло Изабеллы д’Эсте («Евтер- па», Джан Кристофоро Романо, – Мантуя, Кастелло ди Сан Джорджо). Как и для фресок алтарной стены капеллы Строцци, для иконографической программы студиоло было характерно соединение темы знания с пред- ставлением о добродетелях, чьи персонификации присутствовали в их де- корации наряду с изображениями Муз. Кабинет, предназначенный для ин-

⁴²⁵ Sale J.R The Strozzi Chapel... Р. 332–390. В мемориальном контексте аллегории Свободных искусств впервые появляются в надгробии короля Роберта Анжуйского работы Джованни и Пачио Бертини (1434– 1345 гг., Неаполь, Санта Кьяра), и их присутствие в этом комплексе Э. Панофский связывал с опреде- ленным пассажем из эпитафии Петрарки. (См.: Panofsky E. Tomb Sculpture: Its Changing Aspects from An- cient Egypt to Bernini. London, 1964. P. 87.). В дальнейшем они также не станут общим местом в мемори- альной пластике. Подробно об истолковании аллегорий Свободных искусств в контексте гробницы см.: Schüssler S. Das Grabmal Sixtus IV. in Rom. Zusatz zur Ikonographie der artes liberalis. Mainz: Chorus-Verlag für Kunst und Wissenschaft, 1998.

⁴²⁶ Schwarzenberg E. Glovis, impresa di Giuliano de' Medici // Mitteilungen des Kunsthistorischen Institutes in Florenz. 1995. Bd. 39. S. 148.

⁴²⁷ См.: D’Ancona P. Le rappresentazioni allegoriche delle Arti Liberali nel medioevo e nel Rinascimento // L’Arte. 1902. Vol. 5. P. 137–155, 211–228, 269–289, 370–385.

теллектуальных занятий и хранения коллекций, мыслился как мусейон⁴²⁸, открытый «обученным и проэкзаменованным во всех семи науках» ⁴²⁹.

В свою очередь, прямое заимствование мотива из классической скульптуры в правой группе отсылает зрителя напрямую к античным пред- ставлениям об апофеозе богоподобных героев и о ценности земного бес- смертия, за которое были ответственны Музы⁴³⁰. Таким способом в роспи- си капеллы вводится классическая по своей природе тема – тема апофеоза через учение, решенная классическими же средствами. Придерживаясь устоявшейся иконографической традиции – и античной, и средневеко- вой⁴³¹, Филиппино делает дополнительный акцент на теме знания как за- слуги и добродетели, которая присоединяется к числу теологических и кардинальных добродетелей, необходимых для обретения жизни вечной. Знание, особенно высшее, доступно лишь избранным: в левом картуше, одном из двух, которые поддерживают на лентах коленопреклоненные ан- гелы, начертано: SACRIS SUPERIS INITIATI CANUNT, «Вышние таин- ства посвященные воспевают». Надпись, помещенная в правом тондо, «Ес- ли бы ты знала дар Божий», слова Христа, сказанные Самаритянке (Ин. 4:10) также можно истолковать применительно к абстрактному высшему знанию. Таким образом, зашифрованное в росписях послание оказывается доступным лишь человеку посвященному, знающему, и знание выступает гарантией его спасения.

Фрескам капеллы Строцци, очевидно, не чужд живой интерес к об- рядовой стороне античной религиозной практики. Однако проявлений нео-

⁴²⁸ См.: Liebenwein W. Studiolo. Storia e tipologia di uno spazio culturale. Modena, 2005. P. 95–99; Cieri Via C. Il luogo della mente e della memoria // Ibid. P. XXVI–XXXII.

⁴²⁹ Так, Филарете в «Трактате об архитектуре» описывает Casa di Virtù, куда помещает Добродетель, Свободные искусства и Муз (Antonio Averlino, detto Il Filarete. Trattato di architettura / A cura di A.M. Finoli, L. Grassi. Milano, 1972. P. 542).

⁴³⁰ Cumont F. Recherches sur le symbolisme funéraire des romains. P., 1942. P. 256–288. По поводу прослави- тельной риторики в средневековом надгробии см.: Bøggild Johannsen B. Zum Thema der weltlichen

Glorifikation des Herrscher- und Gelehrtengrabmals des Trecentos // Hafnia. 1979. Vol. 6. S. 81–105.

⁴³¹ Заметим, что художник не обращается к единичным собственно мемориальным памятникам XV в., эксплуатирующим тему Свободных искусств – рельефам Агостино ди Дуччо в капелле Свободных ис- кусств в церкви Сан Франческо в Римини, восходящим к изобразительной традиции так называемых «та- рокки Мантеньи» и, безусловно, хорошо известному ему надгробию папы Сикста IV работы Антонио Поллайоло (Рим, собор св. Петра).

язычества, в котором некоторые авторы, начиная с Я. Буркхардта и А. Варбурга, подозревали флорентийскую культуру позднего Кватроченто, в них нет. Возрождение представляло собой «фундаментально христиан- скую эпоху» ⁴³², а привлечение языческих визуальных образов следовало из ее философских увлечений. Надпись об initiati (посвященных), которая может вызвать ассоциации с античными мистами, перекликается с фразой Марсилио Фичино «Священные таинства черни преподаются проникно- венно, а открываются избранным ученикам». Впервые на это сходство ука- зал А. Шастель⁴³³, и со второй половины ХХ в. в науке прочно утвердилось мнение, что в основе иконографической программы капеллы Строцци ле- жит развернутый комплекс представлений в духе богословия Фичино. Суть его учения заключалась в толковании языческой мудрости как прооб- раза христианского вероучения, и в таком контексте присутствие античных персонажей, олицетворяющих интеллектуальную культуру, вполне кор- ректно. Более того, как отмечал Д. Домбровский, влияние теологии Фичи- но на флорентийскую культуру простиралось значительно шире конкрет- ных метафор и выстраиваемых на их основе художественных образов, ко- торые так увлекают исследователей: оно определяло метод взаимодействия с визуальными образами и сознание вообще⁴³⁴. Применительно к алтарной стене капеллы Строцци уместно вспомнить пассаж из «Платоновского бо- гословия бессмертия душ», где идет речь о бессмертии, достигаемом бла- годаря virtù intellettiva, добродетели познания (XVIII, I): «После того, как разум возведет свой взор вплоть до божественной идеи, она окажется под- ле него, он обретет себя в божественном свете» ⁴³⁵, которую, однако необ-

⁴³² Kristeller P.O. La tradizione classica nel pensiero del Rinascimento [1955]. Firenze, 1969. P. 87–89. Зато – или более того – как образно заметил, К. Боринский, «градус религиозности» у этой культуры был вполне античный. (См.: Borinski K. Die Antike in Poetik und Kunsttheorie von Ausgang des klassischen Al- tertums bis auf Goethe und Wilhelm von Humboldt. Leipzig, 1914. Bd. 1: Mittelalter. Renaissance. Barock. S. 157.)

⁴³³ Шастель А. Искусство и гуманизм… С. 396.

⁴³⁴ Dombrowski D. Die religiösen Gemälde Sandro Botticellis… S. 28, 67–88.

⁴³⁵ Ipsem deinceps divinam ideam suspicit intellectus, sive apud se ipsum, sive in divino lumine existentem. – Пер. по: Ficino M. Teologia platonica / A cura di Michele Schiavone. Bologna: Zanichelli, 1965. Vol.1. Р. 396– 397.

ходимо скрывать от непосвященных. Таким образом, под сакральным зна- нием подразумевается вовсе не загадочная и пугающая языческая симво- лика, а истинная вера, под избранностью – причастность к ней, то есть об- ращение в христианство. Победу евангельской проповеди воспевают глав- ные эпизоды историй апостолов, и большинство надписей на алтарной стене: «Сим победиши», «Если бы ты знала дар Божий» (Ин. 4:10), «Вос- пев Бога всемогущего, поём Богу милостивому и всесильному» – имеет строго христианские коннотации. Таким образом, с включением языческих по своей природе изображений в общую программу прославления вла- дельца капеллы обычная для усыпальницы тема апофеоза приобретает но- вое звучание. Спасение тесно связывается не только, собственно, с верой, но и с принадлежностью к интеллектуальной культуре, со способностью к познанию, которая наделяет человека избранностью и, в конечном счете, приводит к Богу. То, что во Флоренции эта идея обсуждалась, ясно из кри- тики, которую обрушивает на элитарный характер гуманизма Фео Белька- ри, в своих текстах для sacre rappresentazioni предпочитавший фокусиро- вать внимание на основных и доступных для понимания христианских те- мах (жертвы, смерти) и выступавший против «ложной мудрости» тех, кто

стремится постигнуть тайну божественности⁴³⁶.

Открыто идея избранности (в смысле предопределенности к спасе- нию), которая первоначально была задана изображениями праотцев в сво- де капеллы, напомним, звучит и в витраже. Книга в руках апостола Фи- липпа раскрыта на соответствующих местах из Сираха: о благословении Господом Исаака (Сир. 44:24–27), об избранности Моисея (Сир. 45:3–7). Латинские цитаты приведены фрагментарно, часть текста вынесена на подножие тронов апостолов. Примечательно, кстати – пусть этот фрагмент текста в витраже и не приведен – что к заслугам праотцев причислено и то, что они «изобрели музыкальные строи и гимны предали писанию» (Сир.

⁴³⁶ О Фео Белькари и критике «ученой религии» см.: Hagengruber M. A. Der humanistische Einfluß auf die Florentinische Sacra Rappresentazione im 15. Jahrhundert: Gott ist ein Renaissancefürst u. die Kuppel sein Hof: Inaug.-Diss. München, 1980. S. 83–86.

44:5): это согласуется с присутствием музыкальной тематики в декорации капеллы. Превознесение личности заказчика в таком контексте также вполне созвучно идеям Фичино, который, как впоследствии и Пико делла Мирандола, признавал за человеком свободу и право распоряжаться своей судьбой и быть ответственным за создаваемый им мир⁴³⁷.

Расположение цитат, раскрывающих одну из ключевых идей декора-

Характеристики

Список файлов диссертации