Диссертация (1098466), страница 45

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 45)

Интерпретация библейских женских образов не была свободной от существовавших в это время гендерных стереотипов.

Один из собирательных образов Писания – дщери Иерусалимские из Песни Песней (1:4); их призывают пойти посмотреть на царя Соломона в венце, которым увенчала его мать в день его бракосочетания , 3:11). Невеста в смятении ищет своего возлюбленного и встречает дщерей Иерусалимских (5:8).

Интерпретируя эти образы, Бернард Клервоский крайне негативно пишет о жительницах Иерусалима, отмечая, что из-за своей завистливости и развратности их следовало называть дочерьми Ваала или еще каким-нибудь имечком похуже⁹¹⁰. В своих проповедях на Песнь Песней он трактует дщерей Иерусалимских как блудливых и завистливых женщин. Они суетливые (commotas per se) и терзаются завистью (stimulis invidiae qua torquebantur). В письме к аббату Сугерию Бернард критикует прежние обычаи Сен-Дени; в аббатстве можно было встретить солдат, в нем также велись торговые дела, был слышан крик спорящих, а иногда там даже «терпели женщин» ⁹¹¹. В такой обстановке невозможно было размышлять о божественном, небесном и духовном, и монастырь, посвященный Богу, превращался в синагогу сатаны.

Следует отметить, что нормативные документы цистерцианского ордена категорически запрещали присутствие женщин в монастырских стенах. «Ни под каким предлогом, ни из-за приготовления пищи или заготовок, ни из-за стирки каких-либо вещей монастыря, как это до этого было необходимо, не из-за каких либо других необходимостей, нам и нашим

⁹¹⁰ Bernardus. Sermo XXV // SBO I. P. 163: «…filias Ierusalem vocans, quae magis pro sua nequitia filiae Babylonis vel filiae Baal aut si quod aliud nomen improperii ocurrisset appellari meruerunt» ((невеста) обращается к дщерям Иерусалимским, которые из за своей развратности скорее дщерями Вавилона или Ваала или если какое другое имя упрека придет на ум, заслуживали называться).

⁹¹¹ Idem. Epistola 78.4 // SBO VIII. P. 204.

конверсам запрещено проживание рядом с женщинами» ⁹¹². «Им (женщинам) запрещается быть гостями в пределах грангий, и запрещается переступать ворота монастыря» ⁹¹³.

Один из ярких примеров того, что эти нормативные предписания действительно претворялись в жизнь, является эпизод из жизни самого Бернарда. Однажды его сестра, замужняя дама, мать двоих детей, приехала в Клерво навестить брата. Она безрезультатно стучалась в монастырские врата, ноБернард отказывался с ней встречаться, назвав ее stercus involutus. Сестра упросила брата все-таки встретиться, не ради ее прекрасного вида, но исключительно ради спасения ее души. По словам аббата, одна их самых больших опасностей и искушений – это совместное проживание мужчин и

женщин под одной крышей.⁹¹⁴.

По мнению цистерцианца, красота женщины является, служит источником соблазна, и даже брачные узы не защищают от похоти и вожделения: «Ведь, например, у того, кто имеет красивую жену, более красивая женщина вызывает дерзкий взгляд или помысел, носящий дорогую одежду желает иметь более роскошную, а обладающий значительным состоянием завидует более богатому....». Этот порок в глазах Бернарда был непосредственно связан и с другими телесными пороками – страстью к роскошным дворцам, стремлению постоянно строить и перестраивать свои жилища: «Можно видеть обитателей царских палат и просторнейших

⁹¹² Carta caritatis, XVII: «…remota omni occasione sive nutrimentorum augendorum vel conservatorum sive rerum monasterii quarumlibet ut quando necesse est lavandarum sive denique cujuscumque necessitatis feminarum cohabitatio nobis et conversis nostris omnino interdicta est».

⁹¹³ Ibid. XVIII: «…sed nec intra curtes grangiarum hospitari nec portam ingredi permittantur».

⁹¹⁴ Bernardus Claraevallenis. Epistola 78.1 // SBO VII. P. 211: «…periculum, quod maxime ex virorum et feminarum cohabitatione non immerito timetur ab his qui, in schola Dei diu jam contra diaboli tentamenta luctati».

дворцов, беспрестанно прибавляющих дом к дому и обуреваемых беспокойным стремлением рушить, строить и круглое заменять квадратным».

Между тем, следует отметить, что такие острые высказывания по отношению к женщинам не были, тем не менее, характерными для монашеской культуры того времени. Особую категоричность к женщинам проявляла цистерцианская традиция; орден отказывался от практики приема облатов, в монастырь вступали люди с жизненным опытом и имевшие конкретные представления о супружеской жизни и плотских удовольствиях В проповеди на освящение церкви Бернард особо подчеркивал разницу между тем образом жизни, что вели монахи до своего обращения– почти ежедневное пьянство и гулянки с продажными женщинами – и после, когда они, отказавшись от пороков сего мира, живут в чистоте, воздержании и терпении: «Насколько удивительно, когда тот, кто раньше едва ли мог и два дня удерживаться от разнузданности, пьянок, пирушек, спален распутников и других схожих и разных пороков, теперь от них воздерживается многие

годы, всю свою жизнь?» ⁹¹⁵ Образ жизни, который видел аббат Клерво в

Париже или в Кёльне, привел его к мысли, что единственной возможностью спасения для людей должен был стать полный разрыв с мирской жизнью ради жизни в монастыре..

Руперт Дойцкий, напротив, не был столь категоричным в своих суждениях. Поясняя в комментариях на Песнь Песней, зачем женщины носят украшения, аббат Дойца отмечал, что «женщины закрывают ожерельями свои стыдливые груди... дабы не хватали их руками чужаки бесстыжие» ⁹¹⁶. Следует заметить, что это оригинальная интерпретация Руперта, и видимо, он сам имел возможность наблюдать подобные сценки в своем монастыре в Кёльне.

⁹¹⁵ Bernardus Claraevallenis. In dedicatione ecclesiae. Sermo 1 / SBO V. P. 371.

⁹¹⁶ Rupertus Tuitiensis. Commentaria... P. 121: «Sicut enim monilia muniunt matronarum pectora pudica, unde et dicuntur monilia, eo quod pectus muniant, ne quis extraneus, est impudicus, manum suam injiciat, ita et collum tuum munit verba tua».

Руперт поясняет, почему Мария отправилась беременной к Елисавель: это было необходимо, чтобы не давать соседям повода для сплетен, что Мария родила ребенка всего шесть месяцев спустя после того, как была обручена с Иосифом⁹¹⁷. Руперт подмечает, что женщинам своейственно

«перемывать косточки» (pugnas verborum, pugna linguarum)и отмечает их

болтливость и острый язык, а также сварливость (garulla, vaga). Дщери Иерусалимские отличались болтливостью: невеста из Песни Песней хотела спать и не желала просыпаться и бодроствовать среди болтливых женщин⁹¹⁸. Поскольку, хотя среди дщерей Иерусалимских были и женщины, которые обладали доброй волей (benevolae essent), те не менее, далеко не всегда они хранили необходимое молчание.

Контакты между монашеством и мирянами существовали, несмотря на предписания stabilitas loci, и состояли, прежде всего, в пасторском окормлении городских приходских церквей. О том, что между мирянами и духовным сословием, могли складываться неформальные, может быть, даже и дружеские связи, свидетельствует совет Руперта не посещать духовным лицам брачные пиршества, потому что на это тяжело и опасно взирать из-за того, что супружеское ярмо оставляется с трудом⁹¹⁹. В 1115- 1116 гг. Руперт писал, что те, кто вел активную жизнь (либо в браке, либо ведя честную предпринимательскую деятельность) могут спастись, если будут давать милостыню; на Страшном суде они будут стоять в конце среди

⁹¹⁷ Ibid. P. 147: «Fieri occasio loquendi».

⁹¹⁸ Ibid. P. 212 : «Inter verbosas filias».

⁹¹⁹ Idem. Commentaria in Euangelium // PL Vol. 169. Col. 278A: «Iam non est spiritualis propositi viris eumdum, exemplo Domini, ad nuptias saecularium…Et non quod juxta Tatianum et Marcianum, alios quenonnullos haereticos, nuptiis detrahant, aut fornicationi comparent; sed, quia melioris ipsi votum propositum que habentes, bonum hoc post tergum dereliquerunt: quod tale est, ut non sine periculo respiciatur, quia non sine labore relinquitur».

судимых и оправданных, тогда как те, кто отказался от активной жизни ради созерцательной в монастыре, будут среди судей⁹²⁰.

***

Экзегетические трактаты первой половины XII в. являются уникальным источником о жизни и быте горожан. Свои объяснения библейских сюжетов авторы порой сопровожают комментариями, основанными на собственном жизненном опыте. Так, в небесном граде Иерусалиме можно обнаружить бордель, а невеста из Песни Песней носит нагрудные украшения, чтобы они защищали ее тело от посягательств грубых мужчин. Бернард Клервоский подробно описывает, с какой тщательностью монах выбирает ткань для своего облачения, как обходит лавки и оценивает качество материи и как происходит процесс покупки. Гийом из Сен-Тьерри замечает, что обмирщение и страст к роскоши стали присущи тем, кто отрекся от мира, а на городских площадях можно встретить проповедующих Христа людей. Ришар Сен-Викторский описывает поведение священников, на которых возложена задача по пастырскому окормлению горожан и которые с ней не справляются, а Руперт Дойцкий красочно описывает, как возникает новый городской квартал в развалинах римской крепости. Подобные свидетельства появляются в экзегетических трактатах при нестандартных интерпретациях библейского сюжета, когда автор привносит

«свое» видение и понимание священного текста, актуализирует его в злободневных проблемах.

4.3. Иноверцы: христиане и иудеи в средневековом городе

В настоящем параграфе мы рассмотрим отношение экзегетики к евреям и покажем, в какой степени антииудейская полемика может отражать еврейско-христианские отношения в средневековом городе XII в.

⁹²⁰ Idem. De Sancta Trinitate. 42.14 // CCCM 24. 2115-2116.

История евреев и еврейско-христианских отношений в средневековой Европе является одной из самых динамичных областей современной зарубежной историографии⁹²¹. Небольшие, но весьма активные еврейские общины можно обнаружить уже в раннее Средневековье в северной Франции и на Рейне. Евреи играли важную роль в развитии средневековой экономики. Источники упоминают, что они жили не только в городах, но и в сельской местности и даже владели земельными участками, где выращивали виноград (религиозные предписания запрещали им пользоваться нееврейским вином). В городах по ту сторону Альп евреи чаще действовали в финансовой сфере. Их общины находились под защитой и на службе местных правителей – чаще всего, у епископов⁹²². Главной сферой деятельности евреев была торговля. В первую очередь, они торговали предметами роскоши – золотом, серебром, пряностями, вином, лекарственными средствами, а также и рабами и занимались транзитной или международной торговлей,⁹²³ В городах евреи жили в отдельных кварталах и их правовое положение регулировалось хартиями, которые они получали от местных правителей. Хартии предоставляли им защиту, религиозную свободу, самоуправление и даже освобождение от некоторых синодальных ограничений (привилегия Рудигера, епископа Шпеера, 1084 г.). В XI веке весьма крупные еврейские общины находились в Кёльне, Майнце, Вормсе и Шпеере.

Многие историки полагают, что положение евреев в Западной Европе существенно изменилось в период двух Крестовых походов (1095-1149гг.)⁹²⁴.

⁹²¹ Библиографию к этой теме см. в: Toch M. Die Juden im mittelalterichen Reich. München, 2013.

Характеристики

Список файлов диссертации