Диссертация (1098466), страница 40

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 40)

По мысли цистерцианцев, чтобы построить монастырь по лекалам града Божьего, необходимо полностью отдалиться от внешнего мира. В одном из писем Бернард упрекал одного из братьев в том, что тот остался в городе. Городское пространство являлось визуальным образом жизни века сего и монаху, отрекшемуся от мира, не следовало находиться в городе: «Что ты делаешь в городе, о духовный воин? Товарищи твои, которых ты бросил, убегая, сражаются и побеждают, стучатся и входят, вырывают небеса силой и правят, а ты, сидя на лошади, одетый в пурпур и виссон, обходишь площади,

гуляешь по улочкам?» ⁸²⁹

Монастырь является градом Божьим, его насельники – братья, живущие в едином духе – его жителями, и благодаря монашеской киновийной жизни можно было достичь царства Божия. Хотя Устав св. Бенедикта видел идеал жизни в отшельничестве и относил монахов- анахоретов к великим духовным подвижникам⁸³⁰, сам Бернард к такому виду

⁸²⁹ Idem. Epistola 2 // SBO VII. P. 22: «Quid agis in urbe, delicate miles? Commilitones tui, quos fugiens deseruisti, pugnant et vincunt, pulsant et intrant, caelum rapiunt et regnant, et tu, sedens super ambulatorem tuum, indutus purpura et bysso, circuis plateas, vicos perambulas?». ⁸³⁰ Benedicti regula / Ed. R. Hanslik. Wien, 1960 (Corpus scriptorium ecclesiasticorum Latinorum 75) P. 17: «Deinde secundum genus est anachoritarum, id est eremitarum, horum qui non conversationis fervore novicio, sed monasterii probatione diuturna, qui didicerunt contra diabolum multorum solacio iam docti pugnare, et bene exstructi fraterna ex acie ad singularem pugnam eremi, securi iam sine consolatione alterius, sola manu vel brachio contra vitia carnis vel cogitationum, Deo auxiliante, pugnare sufficiunt» (Второй тип [монахов] называют анахоретами, то есть еремитами. Не рвением обращения новиция, но долгим пребыванием в монастыре, они научились при помощи многих вести борьбу против бесов. Хорошо

подготовленные среди братского воинства для одиночных битв в пустыне, уже способные

аскетики относился с определенной долей недоверия, поскольку осознавал опасности и трудности в жизни отшельника. В письме к монахине из конвента в Труа, которая спрашивала его совета, покинуть ли ей обитель и удалиться в пустынь, аббат Клерво отвечал, что «для желающего творить дурное пустынь дает изобилие [возможностей], чащоба – прикрытие, одиночество – молчание» ⁸³¹. В отличии от жизни в пустыни, подвижничество в монастыре более безопасно для стремящегося служить Господу, поскольку благие дела там совершать никто не запрещает, однако если монах замыслит дурное, совершить это будет сложнее – товарищи увидят его поступок, начнут увещевать, наставлять и исправлять.

В жизни отшельника Бернард видит множество опасностей: «Скольких из монастырей пустынь приняла пылающих духом и [затем] или извергла теплыми, или удержала против закона пустынников» ⁸³². Желание уйти от братьев в пустынь Бернард объясняет ложным стремлением к большей чистоте жизни: «Сколько раз, завидуя продвигающимся во благе в обителях, [искуситель] убеждал под предлогом большой чистоты искать пустыни, и познавали там несчастные, насколько истинны слова, которые в отчаянии читали: Горе тому, который если упадет, не имеет того, кто бы поднял» ⁸³³.

Бернард возвращает набожных и ретивых монахов в городское пространство, но это не пространство земного города, но пространство града духовного – Церкви. В этом городе есть своя ночная стража, охраняющая покой горожан. Обращаясь к Песни Песней, аббат Клерво пишет: «Насколько

без поддержки других, при помощи Божией, они ведут борьбу против пороков плоти и помышлений лишь одной рукой своей).

⁸³¹ Bernardus Claraevallensis. Epistola 115 // SBO VII. P. 294: «Nam volenti perperam agere, et

desertum abundantiam habet, et nemus umbram, et silentium solitudine».

⁸³² Idem. Sermones super Cantica... Sermo 64 // SBO II. P. 168.

⁸³³ Ibid. Sermo 33 // SBO I. P. 240: «Quotiens bene proficientibus in coenobiis invidens, quasi obtentu maioris puritatis eremum petere persuasit, et cognoverunt miseri tandem quam verus sit sermo quem frustra legerant: Vae soli, quoniam si ceciderit, non habet sublevantem!».

прекрасны стражники, которые ради нас, спящих, сами бодрствуют! Сколь прекрасны стражники, которые духовно охраняют и в молитвах проводят ночи, проницательно выведывая козни врагов, предвосхищая совет злодеев, замечая ловушки, обходят западню, сносят решетки, разрушают орудия» ⁸³⁴. Город/град понимается как общность «горожан», которую составляют монахи, строящие свой небесный град в своем монастыре.

Таким образом, идея строящейся сivitas Dei рассматривается в контексте конкретной монастырской общины. Бернард проводит параллель между civitas Dei (градом Божием) и domus Dei (домом Божиим). Подобное сопоставление становится возможным благодаря использованию ветхозаветных текстов, в первую очередь, Псалтири (ср. Пс. 121): И дом Божий (то есть ветхозаветный храм), и град Божий в латинской экзегетике традиционно толковались как ecclesia Dei. Такое наложение и совпадение экзегетических фигур позволяет Бернарду описать град Божий при помощи тех же образов, которые прежде использовались для рассказа о доме Божием, возводящегося из «живых камней», то есть верующих и ангелов. Поскольку из разрозненных камней и бревен не сложить полноценное жилище, domus Dei созидается по определенным принципам – через совершенную любовь и полное познание. Старшие между собой связаны узами братской любви и помогают ближним своим (то есть младшим братьям) испытывать любовь,

которая есть Бог⁸³⁵.

Бернард показывает не только идеальный образ общины – небесного града – но и реальный монастырь со своими трудностями и проблемами. Он прекрасно понимает и осознает сложности и трудности киновийного жития. В письме Гумберту, аббату Иньи Бернард писал: «Знаю, что тяжело несобранному человеку принять дисциплину, болтливому – терпеть

⁸³⁴ Idem. Ibid. Sermo 76. P. 258: «Quam boni custodes, qui vigilantes animo atque in orationibus pernoctantes, hostium insidias explorant, anticipant consilia malignantium, deprehendunt laqueos, eludunt tendiculas, retiacula dissipant, machinamenta frustrantur».

⁸³⁵ Bernardus Claraevallenis. In dedicatione... P. 374.

молчание⁸³⁶, бродящему – оставаться все время на месте» ⁸³⁷. В то же время монастырский конвент – это ессlesia Dei здесь и сейчас и одновременно укрепленный город (urbs fortitudinis), Сион, замок (castrum). Град Божий, укрепление Божье – это монастырь, сражающийся против козней врага рода человеческого, его насельники – ополчение Божье.

Монашеская община для Исаака из Стеллы является местом, откуда братия начинает свое восхождение к небесному граду. Саму обитель сложно назвать небесным градом. Для аббата Стеллы его монастырь – это

«удаленный, окруженный океаном остров», куда последовали монахи, нагие, потерпевшие кораблекрушение, обняв нагой крест нагого Христа» ⁸³⁸. Суровая и скудная природа Стеллы должна была научать смирению, сама обитель была расположена в столь глухом месте, что становилась словно очагом, островом человеческого общежития. Уход в пустынь означал отказ от всего мирского, сам монастырь становился миром для монаха: «Именно поэтому вас, дражайшие братья, привели в эту отдаленную, скудную и невозделанную пустынь…, где вы сможете быть смиренными, но не богатыми. Она расположена далеко от моря, и у нее нет почти ничего общего с миром земным. Вы, удалившиеся от всякого светского и даже просто человеческого утешения удаленные, умолкните для мира, поскольку для вас,

кроме этого маленького островка на краю земель нет никакого иного мира» ⁸³⁹.

⁸³⁶ Бернард пишет об обетах stabilitas, obedientia и taciturnitas, которые были предписаны Уставом св. Бенедикта.

⁸³⁷ Bernardus Claraevallensis. In obitu Domini Humberti / SBO V. P. 447.

⁸³⁸ Isaac de Stella. Sermo XVIII. Р. 28: «…in hanc semotam, et inclusam Oceano insulam nudi ac naufragi, nudam nudi Christi crucem amplexi, pauci evasimus».

⁸³⁹ Ibid. 14.11. P. 326: «Eapropter, dilectissimi, et vos in hanc semotam, aridam, ac squalentem

induximus solitudinem; … ubi humiles esse potestis, divites non potestis. In hanc, inquam, solitudinem, ut in mari longe jacentem, cum orbe terrarum nihil fere commune habentem, quatenus ab omni saeculari, et fere humano solatio destituti, prorsus sileatis a mundo, quibus, praeter modicam hanc insulam, omnium terrarum ultimam jam nusquam est mundus».

Природа в этих краях была чрезвычайно суровой⁸⁴⁰, и необработанную землю тяжело было обрабатывать в зной: «Вот, обрабатывая себе целину, чтобы не сеять среди терния, мы обливались потом, а полуденное солнце палило нас сверху» ⁸⁴¹. Условия проживания в Стелле были настолько тяжелыми, что это вызывало у монашеской братии ропот: «Бедность, слишком строгий образ жизни, или слишком долгое паломничество, или отвращение к столь отдаленной пустыньке, глубокое молчание, – это преодолевается через чтение, размышления и молитву» ⁸⁴². Аскетический подвиг был необходим, поскольку мирские заботы угрожали духовной жизни монашеских общин. По словам Исаака, среди людей духовного звания возникали споры, распри, вражда из-за лесов, полей и скота. Из-за споров и распрей обесценивалось значение религиозного подвига в глазах простых людей, ведь в таких случаях монахи начинали сутяжничать ради суеминутной выгоды и интереса⁸⁴³.

В отречении от мира, в аскезе и труде монахи искали небесный Иерусалим: «Вот и мы поднимаемся в Иерусалим, ведь именно из-за этого мы сошли на этот маленький, потерянный в море остров, на краю земли, после которого, как говорит пророк, нет ничего другого, чтобы подняться в

⁸⁴⁰ О природе и природным условиях, где цистерцианцы создавали свои монастыри, см.: Ефремова Ю.А. Основание цистерцианских монастырей в XII в.: природные условия и их восприятие // Средние века. М., 2013. Вып. 73 (3–4). С. 83–103.

⁸⁴¹ Isaac de Stella. Sermo. XXIV.1. P. 450: «Ecce succidentes nobis novale, ne super spinas

seminemus sudore defluimus, urente nos desuper sole meridiano».

⁸⁴² Ibid. Sermo. XV. 7. P. 336: «Ideo, fratres, quotiescunque tentatio vos apprehendit, sive infirmitatis, sive paupertatis, sive durioris disciplinae, aut prolongatioris incolatus, taedii etiam tam remotae solitudinis, et profundi silentii, sive cujuscunque generis, quae prorsus

innumerabilia sunt, legendo, meditando, orando, excitemus nobis Christum dormientem».

⁸⁴³ Ibid. Sermo 37. P. 628 : «Quid aliud est, rogo, religiosorum, maxime monachorum hodie contentio, aemulatio, et provocatio, pro terris, pro nemoribus, pro pascuis, pro pecudibus: quibus nec terrae hominibus…? Nam quod in oculis hominum viluerit religionis nomen et opinio propter haec, qui nescit, nihil scit. Pro se enim litigant, et suas causas, etsi nesciant, agunt».

Иерусалим, не в тот Иерусалим, что на земле и в рабстве со своими детьми, но в вышний, свободный, матерь всем нам, где нет рабство но все царствуют» ⁸⁴⁴.

Примечательно, что Иерусалимом у Исаака становится сама сотворенная Богом природа, разумно созданная, чтобы зреть Бога, который есть истинный мир, и быть храмом, где Он обитает⁸⁴⁵. Идеальное пространство – это гармоничное соразмерное и разумно структурированное пространство. Эту соразмерность можно обнаружить как в природе, так и в архитектуре. Град небесный Исаак понимал как societas sanctae congregationis⁸⁴⁶, место, куда стекаются обращенные, испытанные и проверенные. Давая тропологическое толкование града как души человека аббат из Стеллы создает своеобразную «карту» небесного города, которая одновременно является «планом» духовных упражнений по восхождению в рай. Этот план квадратной формы⁸⁴⁷, поскольку такая форма более устойчива и совершена⁸⁴⁸.

На первой стороне (стене) находятся святые желания, на второй – чистые мысли, на третьей – труды добродетелей, на четвертой – добродетели труда, и все в соответствующем порядке⁸⁴⁹. У каждой стены расположены по трое врат. К стене святых желаний относятся врата страха (от наложения

⁸⁴⁴ Ibid. Sermo XXI.1. P. 486: «Ecce enim et nos ascendimus Jerosolymam. Ideo enim in hanc insulam omnium terrarum ultimam, postquam, ut ait propheta non est alia, modicam, et in mari magno occultatam descendimus, ut Jerosolymam ascendamus. Verumtamen non in eam, quae terrena est, et servit cum filiis suis; sed in coelestem, quae sursum libera est, mater omnium nostrum, ubi nemo servit, sed reges sunt universi».

Характеристики

Список файлов диссертации