Диссертация (1098466), страница 37

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 37)

⁷⁷⁸ Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея. Беседа LXVIII.

человека, здесь он возвращается в райское состояние, в котором пребывали Адам и Ева. Девственность монахов символически знаменовала их связь с прародителями до грехопадения⁷⁷⁹. Августин дает как буквальное, так и типологическое толкование Эдемского сада, переведенного им как

«услаждение», «наслаждение» ⁷⁸⁰, «красота человека» ⁷⁸¹. Зеленые лужайки

(viride agri) из книги Бытия⁷⁸² символизируют душу или духовное и незримое творение до падения. Задача людей в раю – сохранить покой блаженной жизни⁷⁸³.

В типологической экзегетике рай обозначал церковь (paradisus – ecclesia), четыре райские реки – четыре Евангелия, деревья – святых, фрукты

– плоды их деяний, древо жизни – Христа, древо познания – свободную волю.

Августин выделял три рая: первый – земной рай, Эдемский сад, ставший недоступным для людей после грехопадения прародителей, второй – местопребывание умерших душ, третий – апофеоз рая (paradisus paradisorum)⁷⁸⁴. Последний рай епископ Гиппона соотносит с третьим небом,

⁷⁷⁹ Hieronymus. Epistola XXII... Col. 405: «Eva in paradise virgo fuit: post pelliceas tunicas, initium sumpsit nuptiarum. Tua region paradisus est. Serva quod nataes, etdic: «Revertere anima mea in requiem tuam». Et utsciasvirginitatemessenaturae, nuptias post delictum».

⁷⁸⁰ Augustinus. De Genesi contra Manichaeos. II, 9,12 // PL Vol. 32. Col. 202: «Nam deliciae,

vel voluptas, vel epulum hoc verbo significari dicitur, si ex hebraeo in latinum interpretetur».

⁷⁸¹ Ibid. : «Videamus ipsam beatitudinem hominis, quae paradisi nomine significatur».

⁷⁸² Gen. 2:5.

⁷⁸³Augustinus. De Genesi contra Manichaeos. II, 9,12. Сol. 204: «…namque in tranquillitate beatae vitae, ubi mors non est, omnis opera est custodire quod tenes».

⁷⁸⁴ Подробнее см.: Wannenmacher J.E. Geographie der Unendlichen. (Räumliche)

Vorstellungen von Paradies und Infernum im Mittelalter // Frömmigkeit - Theologie - Frömmigkeitstheologie. Contributions to European church history. Festschrift für Berndt Hamm zum 60.Geburtstag / Hrsg. von G. Litz. Leiden, 2005 (Studies in the history of Christian traditions, 124). S. 54-56.

o котором упоминает апостол Павел⁷⁸⁵. Подобная типологизация и сосуществование конкурирующих представлений о рае в дальнейшем даст возможность для создания самых разных ментальных моделей идеального пространства, подкрепленных авторитетом латинской патристики.

На изменение представлений о рае влияли новые условия, сложившиеся в Европе к началу XII в. Крестовые походы, участившиеся паломничества к святым местам свидетельствовали о росте религиозного сознания и индивидуального благочестия. Повышаелся также интерес к образованию. Кафедральные школы готовили классифицированных теологов, которые писали богословские трактаты, посвященные церкви, таинствам и священству, а также полемические сочинения, направленные против еретиков, язычников и нехристиан. Католические авторы должны были отвечать на вызов «еретиков», которые идеализировали раннехристианскую церковь и нападали на церковь современную, богатую и увлеченную телесными благами. Таким образом, широкое распространение взглядов, признанных «еретическими», влияло на более глубокое осмысление места и значения монастырей в жизни Церкви.

Монастырь трактовался как отблеск, прототип, модель земного рая. Согласно цистерцианской и клюнийской традиции, монастырь сочетал в себе черты града (через архитектурные формы), запертого сада (hortus conclusus) и рая. Дерево, посаженное посредине зеленой лужайки, должно было напоминать о Древе жизни, в то время как квадратная форма клуатра сопоставлялась с четырехугольной формой небесного Иерусалима из Книги Апокалипсиса. Родной монастырь святого Лаврентия Руперт Дойцкий описывал как град Давидов, и как высокую гору, и как сад удовольствий, и

как изобильное поле⁷⁸⁶. Образ «садового источника» (fons hortorum),

⁷⁸⁵ 2 Кор. 12:2.

⁷⁸⁶ Rupertus Tuitiensis. Carmina de calamitatibus ecclesiae Leodiensis carmen. Р. 635:

«Tu quoque modo, Leodium sedes, Quondam meus flos, dulce decus meum,

«колодезя живых вод» (puteus aquarum viventium), который встречается в Песни Песней⁷⁸⁷, Руперт соотносил с Девой: fons hortorum – это мать Церквей, где Церкви (ecclesiae) – это сады, а не civitas, puteus aquarum viventium – это потайное хранилище всех святых Писаний⁷⁸⁸. По своей природе вода является соленой и горькой, однако, протекая через «грудь земли», то есть через райскую землю, соленая и горькая вода становится пресной и пригодной для питья⁷⁸⁹ и превращает землю в пригодное для обитания человека место.

1. Богословие Иерусалима: небесный конвент

В первой половине XII в. концепция небесного Иерусалима как идеального пространства все больше связывается с контекстом монашеской жизни. Кардинал Анри Любак, авторитетнейший западный специалист по средневековой латинской экзегетике, видел в распространении архитектурной метафорики рая в конце XI–XII в. свидетельство перехода к систематическому схоластическому мышлению⁷⁹⁰. В XI в. кафедральные школы стали организовывать теологические диспуты, и их участники должны были уметь как можно более точно выражать свои мысли. Можно

Urbs Dauidis, mons altus, hortus Deliciosus ager [que] plenus…». ⁷⁸⁷ Песн. 4:15.

⁷⁸⁸ Rupertus abbas Tiutiensis. Commentaria in Cantica… Bd. 2. P. 354: «Tu fons hortorum,

puteus aquarum viventium; fons, inquam, hortorum, id est mater Ecclesiarum; puteus aquarum viventium, id est secretarium omnium Scripturarum sanctarum».

⁷⁸⁹ Ibid. P. 362.: «Aquae etenim suapte natura falsae erant et amarae, ascendendo autem per illam

quasi terrae mammam, scilicet paradisiacam terram, versae sunt in dulcedinem, ut irrigarent universam terrae superficiem, ipsaeque dulces atque potabiles captivo, quod futurum erat, generi humano, terram extra paradisum facerent habitabilem, scilicet herbarum, lignorum, seminumque feracem».

⁷⁹⁰ De Lubac H. Exégèse médiévale. Vol. 2. P. 205-218.

предположить, что понимание таких традиционных теологических концептов, как «рай», «Иерусалим», «град земной» и «град небесный» изменилось и стало более интериоризированным. XI в. стал временем роста благочестия среди мирян, что находило выражение в строительстве церквей и монастырей, приобретении и почитании реликвий, развитии гимнографии. Все это поощрялось со стороны монашества, и крепнущие контакты между монахами и мирянами приводили первых к переосмыслению своего служения и своей роли за пределами монастырских стен. Монахи новых орденов создавали собственную духовную генеалогию и подчеркивали религиозное призвание, где особое место занимало отношение к небесному отечеству⁷⁹¹.

Подъем образовательного уровня в среде монашествующих делал их

более внимательными к библейским текстам, наследию патристики и монашеской теологии⁷⁹². Их логика была более чем понятной: если отдельный монах стремится «возвратиться» к небесному граду, почему же целой общине не вернуться к своим истокам – небесной отчизне? В таком богословском контексте идея небесного града Иерусалима часто ассоциировалась с реформой Церкви.

Особое значение в монашеской реформе отводилось длительной и торжественной литургии и строгому соблюдению распорядка молитв, что должно было подчеркнуть единство и постоянство монашеского ордена в

⁷⁹¹ Особенно ярко это можно увидеть в письме Бернарда Клервоского епископу города Линкольн, где Бернард подчеркивает, что каноник из Линкольна, отправившийся в паломничество в святой град, обрел его в монастыре Клерво. См. ниже.

⁷⁹² Понятие «монашеская теология» было введено в историографию Жаном Леклерком

(см. Leclerqc J. Wissenschaft und Gottverlangen. Düsseldorf, 1963). Дискуссии вокруг этого понятия отражены у Melve L. «The revolt of medievalist». Directions in the recent research on the twelfth century renaissance // Journal of Medieval History. 32. 2006. Р. 231-252; Simón A. "Teología monástica": la recepción y el debate en torno a un concepto innovador // Studia Monastica. Vol. 45 (2003). P. 189-233.

служении Богу. В символике литургического года (пальмовые процессии, омовение ног, воздвижение креста и др.) церковь воспринималась как град Божий. Упоминания о небесном граде во время вечерних служб и утренних хвалитн (laudes) и песнопения во время Адвента должны были напоминать о пророках, предсказавших пришествие Христа и появление его Церкви; литургия в Великий пост провозглашала радость Иерусалима (laetare)⁷⁹³. В третье воскресенье после Пасхи утреня (matutina) напоминала о новом Иерусалиме из книги Апокалипсиса⁷⁹⁴.

В круге богослужений присутствовало множество аллюзий и

воспоминаний о граде Небесном, ожидающем верующих, что во многом было связано с содержанием псалмов, в которых упоминается civitas Dei (ср. Пс. 45:5-6; 47:2,9; 86:3)⁷⁹⁵. Клюнийское богослужение было преисполнено фраз «Lauda, Hierusalem, Dominum » и соответствующими псалмами⁷⁹⁶. Богослужения на освящение церкви, и в память об этом событии также использовали символику небесного града⁷⁹⁷. Завоеванная крестоносцами в 1099 г., Святая земля оказалась в буквальном смысле освященной заново:

⁷⁹³ Четвертое воскресение Великого поста, Laetare Jerusalem. Cм. подробнее: Rose A.

Jerusalem celeste dans l annee liturgique // La Vie spirituelle. Vol. 86 (1962). P. 389-403.

⁷⁹⁴ Hymni Latini Medii Aevi / Ed. F.J. Mone. Vol. 1. Hymni ad Deum et Angelos. Friburgi Brisgoviae, 1853. P. 425 : «In urbe mea, Jerusalem summa, sunt entot luces, quot insunt felices, quas et illustro jugiter me ipso lumine vero…»; Ibid. P. 429: «Sunt mihi gratisancti conjugati, per quos fit aucta Jerusalem sancta, nam prole horum numerus meorum crescit sanctorum…» ; Ibid. P. 433: «Jerusalem luminosa, verae pacis visio».

⁷⁹⁵ Dubois J. Comment les moines du Moyen Age chantaient et goutaient les saintes Ecritures //

Le Moyen Age et la Bible / Ed. par G. Lobrichon, P. Riché. Paris, 1984. P. 261-298.

⁷⁹⁶ Leclercq J. L’idéal monastique de saint Odon, d’après ses oeuvres // A Cluny: Congrès Scientifique. Fêtes et cérémonies liturgiques en l'hommeur des Saints Abbés Odon et Odilon 9- 11 juillet 1949. Travaux du Congrès, art, histoire, liturgie / Publiés par la Société des Amis de Cluny avec l'aide du Centre National de la Recherche Scientifique. Dijon, 1950. P. 227-232.

⁷⁹⁷ См. Ломакин Н.А. Образы пространства в папском церемониале XIII-XIV вв.: дис. …

канд. ист. наук: 07.00.03. М., 2012.

значительная часть литургии в память об освобождении Иерусалима в дальнейшем перешла в обряд освящения церкви (dedicatio)⁷⁹⁸. Иерусалим земной, отвоеванный крестоносцами, символизировал новую церковь. Этот град, который был свидетелем земной жизни и крестных мук Господа, был очищен от скверны подобно тому, как оставленный или заброшенный храм после очищения и переосвящения вновь начинает исполнять свои функции.

Образ небесного Иерусалима богато представлен в иконографии. Он изображался в паникадилах романских церквей, огромное количество горящих свечей в церквях символизировали нетварный или божественный свет. Внутреннее пространство и внешнее церковное убранство представляли собой законченный образ небесного града, который актуализировался в богослужении⁷⁹⁹.

Особенно явственно это обнаруживается в гимне Urbs beata

Hierusalem, который пелся на освящение Церкви, когда литургическое пространство зримой церкви в восприятии служащих и предстоящих соединялось с пространством незримой церкви – града небесного:

Характеристики

Список файлов диссертации