Диссертация (1098466), страница 39

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 39)

⁸¹⁵ Bernardus Morlanensis. De contemptu mundi / Ed. H.C. Hoskier. London, 1929. P. 4: «Patria luminis inscia turbinis, inscia litis».

⁸¹⁶ Ibid.: «Hic furor, hic mala scismata, scandala, pax sine pace;

Pax sine litibus et sine luctibus in Sion arce».

⁸¹⁷ Ibid: «Hortus odoribus affluet omnibus hic paradisus».

ревностно стремятся к Иерусалиму, который прекрасен и исполнен изобилия. Бернард Клюнийский рассказал о достоинствах небесного рая и его жителей, применяя стандартные методы гомилетики – призывы отклоняться от греха и стремиться к добродетели. Наградой за благочестие будет вечная жизнь.

Регулярный каноник Гуго Фольетский дал подробное толкование небесного града Иерусалима на анагогическом уровне. По словам Гуго, и земной Иерусалим, и анагогический находятся в Иудее, которая также имеет иносказательное толкование. В тропологической интерпретации Иудея трактуется не только как «исповедание», но и как «хвалящий». Небесный Иерусалим пребывает в Иудее: ведь ангелы на небе и люди на земле хвалят Господа⁸¹⁸.

Этот город обладает идеальными пропорциями: «Мы знаем, что длина,

ширина и высота упомянутого города – как сообщает Писание – имеет равные значения. Об этом говорит Иоанн в Апокалипсисе: «Длина, широта и высота города одинаковы» ⁸¹⁹. О плане Иерусалима в форме квадрата в свое время писал еще Григорий Великий в «Комментариях на пророка Иезекииля»: «Поскольку святой град Иерусалим, в котором обитает Бог, одновременно созидается из людей и ангелов», – а потом ангельские чины находятся наверху, а люди – внизу, то эти творения Божьи могут быть обозначены как высота и ширина этого града. Они – одинаковых пропорций, ведь смирение людей к равенству с ангелами приведет» ⁸²⁰. В описании

⁸¹⁸ Hugo de Folieto. De claustro... Col. 1162A.

⁸¹⁹ Откр. Гл. 21.

⁸²⁰ Hugo de Folieto. De claustro... Col. 1162A.: «Longitudinem, latitudinem et altitudinem supradictae civitatis novimus esse, sicut Scriptura refert, ejusdem aequalitatis. Unde Joannes in Apocalypsi: Longitudo, latitudo, et altitudo civitatis aequalia sunt Unde beatus Gregorius super Ezechielem: «Quia civitas sancta Hierusalem quam inhabitat Deus, ex angelica simul et humana natura perficitur:» per hoc quod angelica creatura sursum est, et humana deorsum, potest per altitudinem et latitudinem civitatis haec utraque creatura signari, quoniam adhuc ista in imis degit, illa vero in sublimibus permanet. Sed latitudo et altitudo aequalia sunt, quoniam humilitas hominum quandoque ad aequalitatem perducetur angelorum».

небесного града Гуго также следует Книги Апокалисиса: «Вышний град Иерусалим окружен со всех сторон непреодолимой стеной совершенной безопасности. В этом городе есть двенадцать врат, через которые спешат войти к тому нетварному монастырю, что на небе, души блаженных. Отдельные врата сделаны из цельных жемчужин, поскольку через единство веры и чистоту мысли стремящиеся к небесной отчизне праведные люди войдут. Его площади из чистого золота и украшены драгоценными камнями, поскольку в них не найти ничего, кроме чистоты. Во всех его кварталах поется «Аллилуйя», поскольку повсюду в этом граде проповедуется слава

божественной хвалы» ⁸²¹. Нововведением средневекового монаха стало

упоминание о «непреодолимой стене», важного элемента совершенного города.

Кроме того, в центр небесного града Гуго поставил монастырь: «В этом граде Иерусалиме, который переводится как видение мира, построена обитель совершенной красоты. Эта обитель в основании представляет прочнейший квадрат – с равными сторонами, фундаментом стойкости, колоннами добродетелей, капителями божественной защиты. В этом монастыре обитает конвент ангелов, и в нем сохраняет порядок совершенной любви. Здесь различным ангельским духам поручаются различные должности, каждому отдельному – свое. Здесь есть ангелы, архангелы, престолы и господства, троны, начала и власти, силы, херувимы и серафимы. Над этим конвентом ангелов по образу аббата предстоит Бог-Отец, а сама обитель управляется Богом-Сыном (который вследствие своей человеческой

⁸²¹ Ibid: «Illa superna civitas, quae Hierusalem dicitur, inexpugnabili muro perfectae securitatis undique munitur. In hac civitate duodecim portae sunt, per quas beatorum animae ad illud claustrum non manufactum, quod est in coelis, festinant introire. Ex singulis margaritis singulae portae fiunt, quoniam per unitatem fidei, et puritatem mentis ad coelestem patriam justi pervenientesintrabunt. Plateae ejus auro mundo, et lapidibus pretiosis sternuntur, quoniam nihil in ea, nisi puritas invenitur. Per omnes vicos ejus alleluia canitur, quia ubique per eam divinae laudis gloria praedicatur».

природы меньше Отца⁸²²) и руководствуется милостью Святого Духа. К этому монастырю, оставив все, что имеют, спешат праведные, чтобы в нем облачиться в одеяние совершенной жизни, т.е. одежды бессмертия и невинности» ⁸²³. Этот «топографический» элемент небесного града свидетельствует о синтезе идеи paradisus claustralis, характерной для монашеской теологии, с конкретными историческими особенностями городского развития северной Франции и немецких земель, на которых многие городские поселения возникали возле монастырских стен. Так, среди 120 немецких городов в XI в. около 40 были резиденциями епископа, 20 возникли возле монастырей и около 60 – вокруг королевских объектов, в том числе, 12 – возле королевских дворцов⁸²⁴.

Гуго подробно описал жизнь в обители небесного града: он дает

анагогическую интерпретацию колоннам клуатра и их цветам (глава 30), самому клуатру (глава 31), монашеской форме общежития (ordo – глава 32), чтению из Книги жизни (глава 33), монастырской лужайке (глава 34) и находящейся в ее центре Древу жизни (глава 35), дисциплине молчания (глава 36). Бог-Отец является аббатом монастыря (глава 42), Христос – его

⁸²² Вероятно, автор руководствуется евангельской цитатой «Pater maior me est» (Joh. 14:28).

⁸²³ Hugo de Folieto. De claustro... Col. 1162A: «In hac civitate Hierusalem quae

interpretatur visio pacis, fundatur claustrum perfectae beatitudinis. Hoc claustrum habere dicitur firmae stabilitatis quadraturam, aequitatis latera, perseverantiae bases, columnas virtutum, divinae protectionis capitella. In hoc claustro angelorum conventus residet, et in eo perfectae charitatis ordinem tenet. Ibi diversis angelorum spiritibus diversa commendantur officia, singulis singula. Sunt enim ibi angeli, archangeli, throni et dominationes, principatus et potestates, virtutes, cherubin et seraphin. Huic angelorum conventui Deus Pater omnipotens abbatis more praeponitur. Hic conventus per sapientiam Filii (qui minor est Patre secundum humanitatem) more prioris regitur, et Spiritus sancti gratia moderatur. Ad hoc claustrum justi relictis omnibus quae possident, pervenire properant, ut in eo perfectae religionis habitum, id est immortalitatis et innocentiae vestem sumant».

⁸²⁴ Smith C.T. An Historical Geography of Western Europe before 1800. London, 1969.

приором (гл. 43): «Основатель нашего ордена (или сословия) был послан из обители высшего аббата, а именно Бога-Отца. Он пришел в этот мир, принял одеяние смирения и платье плоти, он призвал грешников в обитель совершенной веры. Он предпосылал благодать, явил пример добродетели и обещал прощение. Он собрал конвент, определил твердое число, то есть двенадцать апостолов и многих новициев, а также конверсов. Он возвел церковь, которая распространилась по всему миру, и представил общее житие, которая велась по уставу при святых апостолах» ⁸²⁵.

Идея небесного Иерусалима глубоко прорабатывалась в монашеской

теологии XII в. Представление о граде Божьем, обретение которого мыслилось как главная цель монашеского служения, находило выражение в литургической практике конвента, визуализировалось в архитектуре обители. Богословие бенедиктинцев (Руперта и Бернара Клюнийского) предложило синтез двух конкурирующих моделей рая, где град Господень являлся одновременно и благоуханным садом. Его земной проекцией мог быть сам монастырь, сочетавший черты и рукотворного архитектурного ландшафта, и

«запертого сада». Августинский каноник Гуго предлагает оригинальное видение анагогического Иерусалима, в центре которого расположился небесный конвент. С одной стороны, это свидетельствует о том, что идеальное пространство воспринимается в архитектурных реалиях города, а с другой – говорит об осознании каноником особой значимости жизни по Уставу в конвенте.

⁸²⁵ Hugo de Folieto. De claustro... Col.1181В: «Inventor siquidem nostri ordinis missus fuit a claustro summi Abbatis, a sinu videlicet Dei Patris. Venit in hunc mundum, induit humilitatis habitum, induit vestem carnis: vocavit peccatores ad claustrum perfectae religionis. Praemisit gratiam, proposuit misericordiam, promisit veniam. Collegit conventum, constituit numerum, duodecim scilicet apostolos, et discipulos complures quasi conversos. Construxit Ecclesiam per totum orbem terrarum diffusam, proposuit communem vitam secundum regulam sub sanctis apostolis constitutam».

1. Цистерцианский рай

Если Гуго Фольетский поместил монастырь в небесном граде – обитель оказывается в центре небесного Иерусалима – то цистерцианская традиция восприняла монастырь как осуществление идеала человеческого общежития на земле⁸²⁶. Согласно распространенной интерпретационной модели, град небесный был общиной, и монашеская литература предполагала, что монастырь – это община, прообразом которого является рай. Таким образом, монашеская жизнь отражает жизнь горожан небесного града. Град Божий – монастырь – это место, где братья живут вместе в едином духе, во взаимной любви и в служении Господу теми дарами и талантами, которыми наградил их Бог. «Прекрасно, когда люди одного нрава обитают в доме, прекрасно и приятно жить братьям в одном духе⁸²⁷. Взгляни: тот плачет о своих грехах, другой возносится в хвалах Богу, тот всем служит, этот других наставляет, тот молится, этот читает, тот сострадает, этот карает за грехи, тот цветет любовью, этот смирением обогащается, этот в успехе смиренен, тот в неудачах возвышенный, этот в активной жизни работящ, тот умолкает в созерцании, и сможешь сказать: «Это укрепления Господни. Это ничто иное, как дом Господень и врата небес» ⁸²⁸. Таким образом, монастырь представляет собой сакральное пространство – место, посвященное Богу, где

⁸²⁶ См. подробнее: Редькова И. С. Град Небесный и город земной в представлении Бернарда Клервоского /// Вестник Московского Государственного Университета. Серия "История". 2014. № 4. С. 16-29.

⁸²⁷ Пара фраза из Пс. 133 :1.

⁸²⁸ Bernardus Claraevallensis. Sermones de diversis. Sermo 42.4 // SBO VI, 2. P. 258: «Gloriosa res, homines unius moris habitare in domo; bonum et iucundum habitare fratres in unum. Videas illum peccata sua flentem, alium in Dei laudibus exsultantem, hunc omnibus ministrantem, illum alios erudientem, hunc orantem, illum legentem; hunc miserentem, illum peccata punientem; hunc caritate flagrantem, illum humilitate pollentem; hunc in prosperis humilem, illum in adversitate sublimem; hunc in activa laborantem, illum in contemplativa quiescentem, et poteris dicere: Сastra Dei sunt haec. Non est hic aliud nisi domus Dei et porta caeli».

служат Всевышнему – на земле, то есть град Божий, в анагогической перспективе - рай. Это место имеет свои укрепления – вал, построенный из дисциплины монашеской жизни. Насельник монастыря является жителем Иерусалима, но не Иерусалима земного, а града Божьего.

Характеристики

Список файлов диссертации