Диссертация (1098466), страница 11

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 11)

super libros suos in claustris conquiniscunt, ad lectiones in oratoriis stertunt, vel ad vivam vocem sermonum in capitulis dormiunt».

структурирования по методу questio – responsum¹⁹⁹, характерному для соборных школ.

Совершенно иначе шел процесс образования в кафедральных школах – их посещали клирики, цель которых была пасторское служение, vita activa. В этих школах возникает «схоластическая теология», то есть богословие, которое изучают в школах. И когда ученые XII в. говорили ad scholas ire (идти в школу), они понимали под этим городские школы, а не монастырские²⁰⁰.

1. Особенности изучения sacra pagina в кафедральных школах:

«Ранняя схоластика»

Естественно, Библия занимала центральное место в процессе обучения как в монастырских, так в городских школах. Однако из-за социальных, экономических и институциональных особенностей экзегеза кафедральных школ была существенно иной. Урбанизация XII в. имела одним из последствий рост школ в городах, чаще всего при кафедральных соборах, преимущественно на севере и западе Франции и в западных землях Империи. Главными центрами изучения sacra pagina были Лан, Шартр и Париж.

Богословские школы Лана и Парижа (Сен-Виктор, Сен-Женевьев и Нотр-Дам) создали свой особый тип экзегезы, который называется некоторыми учеными «ранней схоластикой». С. Йегер отмечает, что начиная с X и в XI вв. в кафедральных школах возникает и развивается такая форма образования и обучения, которая сильнее соотносится с политическими структурами, что обусловило тенденцию к относительной секуляризации

¹⁹⁹ Verdeyen Р. Un théologien de l’expérience // Bernard de Clairvaux. Histoire, Mentalité, Spiritualité. Paris, 1992. P. 562.

²⁰⁰ Leclercq J. Wissenschaft und Gottverlangen… S. 11.

знания и образования²⁰¹. «Мобильность» наставников и студентов, не связанных обетом stabilitas loci, стала предпосылкой для возникновения новых ученых сообществ²⁰². Учителя в cоборных школах были по преимуществу членами кафедрального капитула. Многие из них позже становились епископами, архиепископами и кардиналами, например, Петр Ломбардский стал епископом г. Париж, Петр Кантор – епископом Турнэ, Стефан Лангтон – архиепископом Кентерберийским²⁰³.

Обучение в кафедральных школах значительно отличалось от преподавания в монастырях. Если монаха в первую очередь интересовали темы, важные в пределах обители, как-то: монашеская община, индивидуальная религиозная жизнь и индивидуальное спасение, а уход в монастырь означал отказ от деятельности в миру и от занятий мирским делами, то перед клиром стояли иные задачи, пасторские по своей сути²⁰⁴, а именно:

1. Укрепление веры в верующих (догматика).

2. Защита веры против ее врагов (апология, полемика).

3. Дидактика и катехизация.

Это задачи были сформулированы еще в Уставе Августина и стали общими для XII в.

Чтобы выполнять свой пасторский долг, каноники должны были быть открыты миру и его вызовам, уметь профессионально вести диалог и полемику. Развитие «богословия городских школ» определялось этими задачами.

²⁰¹ Jaeger C. S. Envy of Angels. Cathedral Schools and Social Ideals in Medieval Europe, 950 – 1200. Philadelphia, 1994.

²⁰² Classen P. Die geistesgeschichtliche Lage. Anstösse und Möglichkeiten // Die Renaissance

der Wissenschaften im 12. Jahrhundert / Hrsg. von P. Weimar. Zürich, 1992. S. 11-28.

²⁰³ Baldwin J.W. Masters at Paris, 1179-1215 // Renaissance and Renewal in the Twelfth Century

/ Ed. R.L. Benson, G. Constable. Cambridge, 1982. P. 138-172.

²⁰⁴ Köpf U. The Institutial Framework of Christian Exegesis… Р. 158.

Основой переворота, произошедшего в начале XII в. в кафедральных школах, стала разработка и повсеместное использование методов исследования, которые до этого времени применялись с большой осторожностью: магистры этих школ проводили грамматический и логический анализ текстов. Таким образом, закладывался фундамент для рационального понимания любого фрагмента авторитетных текстов, формулировались принципы различения истинных и ложных толкований.

Новизна экзегезы соборных школ состояла в том, что информация, почерпнутая из «свободных искусств», использовалась не для объяснения духовного смысла текста, а для интерпретации буквального. Экзегеты этой эпохи, такие как Ансельм Ланский, Роберт Меленский, Петр Ломбардский, заложили фундамент для создания новой науки – схоластической теологии – компилируя коллекции высказываний отцов Церкви или разрабатывая отдельные теологические проблемы в своих комментариях.

В кафедральных школах возникают новые формы экзегетического комментария. Хотя толкования еще не имели фиксированной структуры, можно выделить общую тенденцию, а именно стремление к внутренней организации текста в соответствии с различными уровнями интерпретации. Комментарии структурировались разделением на главы, первоначально изъяснялся буквальный смысл, затем шел иносказательный, который обозначался либо общим термином – spiritualiter или конкретным – allegorice, moraliter. Именно в XII в. в соборных школах происходит методологический переворот, когда комментариям на отдельные пассажи Библии приходят на смену цельные трактаты сотериологического или

космологического характера²⁰⁵.

Самой распространенной формой комментариев городских школ стал жанр Questiones. Его наиболее простая структура – это вопрос и ответ. Вид

²⁰⁵ Meier Ch. Wendepunkte der Allegorie im Mittelalter. Von der Schrifthermeneutik zur Lebenspraktik // Neue Richtungen in der hoch- und spaetmittelalterlichen Bibelexegese / Hrsg. von R.L. Lerner. München, 1996. S. 46.

этих вопросов и степень подробностей могли варьироваться: это могла быть простая формулировка с коротким ответом или более сложная, с детальной аргументацией. В простой форме questio можно обнаружить в комментариях отцов Церкви (уже у Псевдо-Августина есть труд Questiones veteris et novi Testamenti, у самого Августина, например, «Вопросы на Семикнижье» ²⁰⁶, Исидора Севильского²⁰⁷, Беды Достопочтенный²⁰⁸). В XII в. форма questio изменилась: ее структура стала более сложной. С одной стороны,

диалектическая аргументация придала ей более систематическую форму, с другой стороны, она часто выступала против auctoritates. В таких комментариях богословы касались не только проблем толкования собственно сакрального текста, но также и труов отцов Церкви, и памятников канонического права. К середине XII в. такой тип толкований развивается в теологическую аргументацию диспутов²⁰⁹. Во Франции со времен тринитарных споров именно в разработке рациональной аргументации Священного Писания и систематического анализа патристики возникла раннесхоластическая теология – первоначально в пределах кафедральных школ.

Одним из наиболее видимых и значимых достижений по систематизации знания стала glossa²¹⁰, позже получившая название ordinaria, которая оказала принципиальное значение на эволюцию методологии соборных школ: она стала характерным элементом раннесхоластической экзегезы: когда средневековый богослов думал о Библии, то имел в виду не

«чистый текст» Священного Писания, известного нам по современным изданиям, а книгу с многочисленными замечаниями, пояснениями на полях и

²⁰⁶ Augustinus. Locutiones et Quaestiones in Heptateuchum // Ed. J. Fraipont. Turnhaut, 1958. P. 1-377.

²⁰⁷ Isidorus Hispalensis. De Veteri et Novo Testamento questiones // PL Vol. 83. Col. 201-208.

²⁰⁸ Beda Venerabilis. Questiones 30 in libros Regum // PL Vol. 91. Col. 715-736. ²⁰⁹ Dahan G. Genres, Forms and Various Methods in Christian Exegesis... Р. 223. ²¹⁰ Казбекова Е. В. Glossa Ordinaria // ПЭ. Т. 11. М., 2006. С. 596-598.

между строк. Этот вид экзегетического жанра обусловил одну из важнейших особенностей ранней схоластики – более краткие и более концентрированные по смыслу тексты. Разработанная вначале в Ланской школе в первой половине XII в., а затем в Париже, глосса возникла на перекрестном пути монашеской экзегезы, от которой она позаимствовала онтологический аспект, и экзегезы школ, от которой она взяла системность и относительную краткость толкования. К корпусу текстов, используемых Глоссой, магистры добавили сочинения многих других авторов, ставших известными в XII в.: это греческие отцы – Псевдо-Дионисий, Григорий

Нисский, Иоанн Златоуст²¹¹, а также еврейские интерпретации этого

времени, отличавшиеся от тех, что цитировалось в работах латинских отцов (Исидор Севильский, Ремигий Осерский), а также получивших признание (auctoritas) авторов современных (moderni), таких, как Гуго Сен-Викторский или Бернард Клервосский²¹².

Одной из принципиальных особенностей экзегетики городских школ стало внимание к текстуальной критике. Комментарии грамматического толка часто приводили к сравнению разных версий библейского текста. Сравнение перевода Иеронима, Септуагинты, старолатинских версий придавало толкованиям, которые предлагали городские магистры, научный характер. Кроме того, в это время произошел еще один принципиальный сдвиг в методологии толкования: интерпретацию привязывали уже не столько к verba (cловам), сколько к res (явлениям) и facta (событиям). Это обусловило возникновение новых типов интерпретации. Теоретическими текстами «экзегезы школ» можно считать работы Гуго Сен-Викторского «De studio legendi» и «De scripturis et scriptoribus» . Магистр Сен-Виктора переносит акцент с разъяснения темных мест Писания на классификацию определенных res (носителей смысла), как, например, люди, места, время,

²¹¹ О знании греческих авторов см. Chenu M.-D. La theologie … 1966. P. 274-308.

²¹² Ibid. P. 351-365.

факты, числа. Они представляли собой res prima, которые указывают на сигнификаты – res secunda²¹³.

В интеллектуальной жизни начала XII в. доминировала школа магистра Ансельма Ланского и его брата Ральфа. Расцвет школы пришелся на 1100 г. Ансельм умер в 1117 г., его брат – в 1134 или 1136 г. Именно в Лане магистры предприняли первые усилия по систематизации «библейского» знания. Ансельм Ланский представлял собой новый тип «учителя» – modernus magister, который ценился в первую очередь как профессионал высокого уровня. Уже в середине XII в. его называли «учителем учителей» ²¹⁴. Почитание учителя-ученого, вокруг которого группировались

ученики, стало новым феноменом интеллектуальной жизни XII в²¹⁵.

В первой половине XII в. границы и противостояние между схоластикой и монашеской теологией поляризируются настолько, что можно говорить о школьном и монашеском богословии. Это вылилось в конфликты, которые Ричард Сазерн назвал «решающими битвами» ²¹⁶ за новую форму знания. В работах по интеллектуальной истории XII в. их часто представляли как драматическую борьбу новаторов-схоластов против консерваторов- монахов (Сазерн), однако новейшие исследования показывают, что это не совсем корректный подход. Например, в процессах против Гилберта Порретанского и Абеляра было много заинтересованных сторон, и политическую составляющую богословских диспутов нельзя сбрасывать со

²¹³ Hugo de Sancto Victore. De scripturis et scriptoribus sacris // PL. Vol. 175. Col. 12.

²¹⁴ Например, Иоанн Солсберийский называет Ансельма «perpetua Lauduni Gloria illustium doctorum doctor» // Iohannis Sarisberiensis. Epistola Iohannis et quorumdam aliorum contemporaneorum / Ed. W.J. Millor, H.E. Butler and C.N.L. Brooke. Oxford, 1979. Epistola 201. P. 292.

²¹⁵ Classen P. Die geistesgeschichtliche Lage… S. 22.

²¹⁶ Southern R. Scholastic Humanism… Vol. 2. P. 115.

счетов²¹⁷. Кроме того, они служили своего рода катализатором для дифференциации границ богословских школ. Сазерн также подчеркивает, что богословские диспуты 40-х годов XII в. гарантировали кафедральным школам особое место в христианском мире как источника «верного учения» ²¹⁸, но в тоже время показали и пределы их возможностей.

1. Авторы и тексты

Исследование строится на экзегетических трактатах, а также нарративных и нормативных источников, где присутствуют элементы экзегезы (письма, хроники, монастырские обычаи) западных богословов первой половины XII в. Этот период был выбран, поскольку он является переломным и для богословия, и для социально-экономических и политических изменений в жизни Западной Европы. Я обратилась к изучению трудов представителей различных богословских традиций, чтобы выявить, как в разных стратах Церкви и в разных регионах Западной Европы общество – его интеллектуальная элита – реагировали на вызовы времени, как это преломлялось в их творчестве и в их рефлексии, какие пути развития общества в новых условиях намечала Церковь.

Характеристики

Список файлов диссертации