Диссертация (1098294), страница 33

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 33)

§ 4. Вексельные сделки в системе

оснований динамики вексельных

обязательств

Два из четырех юридических фактов, которые образуют состав, приво­дящий к возникновению вексельных обязательств, являются сделками, причем - односторонними сделками. Действия по выдаче вновь состав­ленного векселя, передаче векселя уже выданного и находящегося в об­ращении, а также действия по возврату векселя его презентанту акцептан­том и авалистом после учинення акцепта или аваля составляют первый вид вексельных сделок. Все они имеют одинаковое внешнее выражение -в виде подписи совершившего их (обязанного) лица, учиненной на вексе­ле или ином вексельно-правовом акте. Вексельные односторонние сделки другого вида совершаются управомоченными лицами и представляют со­бой волевые акты, направленные на приобретение ими права собственно­сти на предварительно составленный (выдаваемый), индоссированный (передаваемый), акцептованный или авалированный (возвращаемый) век­сель. Следствием совершения таких сделок становится формальная век­сельная легитимация приобретателя в качестве законного держателя век­селя.

Закономерен вопрос: как объяснить тот факт, что в то время, как объек­том сделок обоих видов становится вексель как вещь (ценная бумага), ре­зультатом таковых становится не только перенесение права собственно­сти на вексель как вещь, что было бы естественно и понятно, но и уста­новление новых вексельных обязательств? Указание на «ценно-бумажную» и, следовательно, презентационную природу векселя ответом на этот вопрос служить не может. Презентационная природа векселя объ­ясняла бы другой феномен - следование векселя за правом из него: коль скоро для осуществления переданного права необходим сам вексель, зна­чит, он должен следовать за переданным правом. Здесь же стоит противо­положная задача: объяснить, как удается сохранить в неприкосновенности

205

основной принцип теории ценных бумаг - следование права из векселя за правом на вексель.

Ответ в том смысле, что такова природа ценной бумаги, что это - ак­сиоматический постулат, т.е. что ученые договорились о принадлежности данного свойства понятию ценной бумаги, тоже по сути ничего не объяс­няет. Договорились - это понятно; действительно, всякая ценная бумага -вещь специфическая и «ценная» не столько в силу своего естества, сколь­ко в силу вложенных в нее социальных свойств - информации о субъек­тивных имущественных правах. «Вложены» же эти свойства в бумагу так глубоко и столь прочно, что без бумаги никак не могут проявить себя -удостоверенное бумагой право не может быть ни осуществлено, ни пере­дано. При таком положении вещей право из бумаги никак не может «от­делиться» от права на бумагу и неизбежно должно следовать его судьбе (судьбе самой бумаги). Оспаривать эти положения невозможно. Но имен­но эта специфика ценной бумаги и порождает вопрос: объектом каких именно сделок становится ценная бумага? какова юридическая природа сделок с ценными бумагами? Что это за сделки, которые одновременно переносят и право на вещь и в то же время переносят право, удостоверен­ное этой вещью, вытекающее из нее?

Классические договоры - купли-продажи и мены - способны создать обязательства по передаче вещи, но без самой ее передачи во исполнение созданных обязательств права собственности на вещь не перенесут. В свою очередь, передача вещи сама по себе, рассматриваемая вне связи с тем или иным договором, может иметь самые разнообразные юридиче­ские последствия. Так, передача вещи может иметь своей целью исполне­ние обязательств, направленных на передачу права собственности на вещь, но может осуществляться и во имя иных целей. Например, передача вещи залогодателем во владение залогодержателю или арендодателем во владение арендатору права собственности на вещь не переносит, но при­водит к установлению новых, ранее не существовавших прав - залогового

206

и арендного; передача вещи перевозчику для доставки в пункт назначения или хранителю, по господствующему мнению, вовсе каких-либо особых прав на вещь не создает , как, впрочем, и возврат вещи, являвшейся пред­метом залога, найма, перевозки или хранения ее собственнику.

Совсем иное в сделках с ценными бумагами. Сделка по выдаче векселя является действием по выражению воли векселедателя не только на отчу­ждение (создание возможности приобретения в собственность) состав­ленного им векселя, но и на возникновение своего вексельного обязатель­ства. Совершенно аналогична сделка индоссамента: направленная вроде бы на перенесение права собственности на вексель, на создание возмож­ности его добросовестного приобретения, она, вместе с тем, становится предпосылкой к возникновению и новых вексельных обязательств - век­селедателя и правопредшественников индоссата перед этим последним. Сделка акцепта, выражаемая отмечаемым на векселе актом акцепта (над­писью об акцепте), имеет своим последствием, во-первых, принятие офер­ты трассанта и заключение с ним договора об уплате в пользу третьего лица, во-вторых, - создание предпосылок для установления прямого век­сельного обязательства в пользу всякого законного держателя векселя и, наконец, в-третьих, отчуждение акта акцепта² в собственность законного держателя векселя. Два последних результата характерны и для сделки аваля.

Позволительно спросить: неужели же вексельные сделки одновременно производят ряд принципиально различных юридических последствий, т.е. устанавливают и прекращают, с одной стороны, правоотношения на век­сель как вещь, а с другой - обязательственные правоотношения из вексе­ля? Не идет ли, в действительности, речь о нескольких сделках, одна из которых имеет своим предметом вексель как документ (вещь), а другая

¹ Но создает фактическое владение вещью, защищаемое от нарушений со стороны любых лиц
посредством виндикационного иска (ст. 305 ГК).

² Здесь под актом акцепта имеется в виду документ, содержащий надпись об акцепте - акцеп­
тованный вексель.

207

направляется на динамику вексельных обязательств? Наконец, как объяс­нить тот феномен, что всякое вексельное обязательство создается век­сельным должником не только перед своим непосредственным контраген­том, но и перед всяким преемником в его праве собственности на вексель? Скажем, выдавая вексель, векселедатель устанавливает вексельное требо­вание в пользу первого приобретателя, - это понятно; но что происходит с этим требованием в момент, когда первый приобретатель сменяется по­следующим? Оно переходит к новому приобретателю векселя? Возможно, но как тогда объяснить, что оно переходит к нему свободным от дефектов прав правопредшественника? Быть может, возникает новое требование? Но на каком основании? И какова судьба требования, ранее созданного в пользу первого приобретателя - оно прекращается, будучи замененным новым (требованием к последующему приобретателю), или сохраняется наряду и рядом с ним, но в каком-то своеобразном «дремлющем» виде?

Прежде всего, нужно отметить, что единство внешнего выражения (формы) разнообразных вексельных сделок - подпись с одной стороны и владение векселем формально легитимированным лицом - с другой, не должно создавать иллюзий о единстве и однообразии их гражданско-правовых последствий. Совсем не обязательно, чтобы все подписи на век­селе имели одинаковое гражданско-правовое значение; не обязательно, например, чтобы последствия подписи, скажем, индоссанта, совпадали с последствиями подписи авалиста (а иначе - зачем вообще оговаривать, что одна из них - подпись индоссанта, а другая - авалиста?). Юридическое значение (качество) вексельных подписей различно и зависит от того, в каком качестве то или иное лицо ее поставило и, в некоторых случаях, от того, на каком вексельном акте оно это сделало (уникате векселя, его не­акцептованном экземпляре, копии, бланке и т.д.). А отсюда следует, что вексельная подпись может быть формой совершения многих разнообраз­ных вексельных сделок.

Как правило, качество подписи определяется содержанием сделанной

208

при ней надписи («Акцептую. Такой-то», или «Платите приказу такого-то. Такой-то», или «Такому-то валюта как доверенному. Такой-то», или «Ва­люта в залог такому-то. Такой-то», или «Как посредник за счет трассанта. Такой-то»), но иногда может быть определено по признаку топографии ее выполнения. Так, подпись плательщика на лицевой стороне векселя счи­тается подписью акцептанта (абз. 1 ст. 25 Положения о векселях); под­пись, следующая непосредственно под текстом векселя - подписью вексе­ледателя (ст. 1 и 75), иная подпись на лицевой стороне векселя - подпи­сью авалиста за векселедателя (абз. 3 ст. 31) и, наконец, подпись на обо­ротной стороне векселя или аллонже - подписью индоссанта (абз. 2 ст. 13). В обоих случаях будет налицо вексельная сделка, совершенная в про­стой письменной форме, но в первом случае содержание воли совершив­шего ее лица прямо выражено, а во втором - устанавливается по сопутст­вующим (конклюдентным) признакам.

Тот факт, что формально легитимированное векселем лицо является также и его фактическим владельцем, тоже может свидетельствовать о со­вершении различных вексельных сделок. Конечно, чаще всего он свиде­тельствует о приобретении права собственности на вексель как ценную бумагу и об установлении в свою пользу требований ко всем лицам, под­писавшим вексель. Но возможны и исключения. Так, фактическое владе­ние векселем со стороны лица, легитимированного в порядке ст. 18 Поло­жения о векселях, свидетельствует лишь о наличии у данного лица пред­ставительских полномочий и возможностей осуществить удостоверенные векселем требования, принадлежащие доверителю (препоручителю). Дру­гой пример: фактическое владение векселем со стороны лица, легитими­рованного в порядке ст. 18 Положения о векселях, свидетельствует о со­вершении им сделки по приобретению залогового права на сам вексель, а также - сделки, приведшей к установлению в свою пользу требований ко всем лицам, подписавшим вексель. Возможно приобретение залогового права на вексель и владельцем, легитимированным не залоговым, а обык-

209

новенным оборотным индоссаментом - т.н. «скрытым залоговым индос­саментом» ¹; наконец, владение преюдицированным векселем легитимиру­ет лицо как совершившего такую сделку, которая привела только к при­обретению им прав из векселя, да еще и в виде, обремененном дефектами прав предшественников (см. ст. 20 Положения о векселях).

Во всех приведенных примерах внешнее выражение факта совершения сделки по принятию векселя одно и то же. Если допустить, что во всех случаях перед нами одна и та же сделка - сделка принятия (приобретения) векселя - то придется признать, что в различных условиях эта сделка по­лучает различное юридическое значение. В принципе, это возможное яв­ление: изменение условий, в которых совершается сделка, может изме­нить последствия сделки. Так, например, договор купли-продажи с недее­способным продавцом породит совершенно иные последствия, нежели содержательно идентичный договор, в котором дееспособность продавца не подвержена каким-либо ограничениям. Но в приведенных примерах единственным изменяющимся фактором является содержание изъявлен­ной во вне воли лица, совершившего одностороннюю сделку, а вовсе не условий, в которых такое изъявление воли осуществляется. Следователь­но, будь перед нами одна и та же вексельная сделка - по приобретению векселя - она не могла бы породить различных юридических последствий. Следовательно, перед нами просто различные сделки.

В свете поставленных выше вопросов нужно попытаться установить, сколько сделок выражается в каждой вексельной подписи и каждом факте владения векселем - одна или более одной? Являются ли многочисленные вексельно-правовые последствия производными от одной или нескольких вексельных сделок? Это важнейший юридический вопрос, от решения ко­торого зависит правильность выполненной далее систематизации век­сельных сделок. Прибегнем к содержательному анализу сделок выдачи и

¹ См. о таковом, например: Вошатко А.В. Скрытый залоговый индоссамент // Хозяйство и Пра­во. 2001. № 12, приложение.

210

приобретения вновь составленного переводного векселя.

Допустим, что подпись всякого трассанта под любым переводным век­селем является формой двух сделок. Первая из них - это сделка по выдаче векселя непосредственному контрагенту и направленная на создание воз­можности установления его права собственности на вексель. Вторая же его сделка будет напоминать делегационное обещание, сделанное как в пользу ремитента, так и неопределенного круга последующих добросове­стных приобретателей векселя, обладающих необходимой формальной легитимацией, оградив вексель от всевозможных эксцессов его обраще­ния, доставить вексельную сумму через посредство платежа третьего лица - плательщика. В таком случае и факт владения неакцептованной траттой будет свидетельствовать о совершении двух различных сделок - первой, направленной на приобретение права собственности на вексель и второй, состоящей в принятии сделанного делегационного обещания. Образуется своеобразная система из двух пар вексельных сделок, которые, в рамках каждой пары, дополняют друг друга, в то время, как сами пары друг другу противостоят («система четырех сделок»). Рассмотрим, насколько работо­способной она является.

Какова судьба векселя в случае недействительности одной из четырех названных сделок? Например, при выдаче векселя от имени публичного образования пришлось бы констатировать недействительность сделки де­легационного обещания, но не было бы основания для признания недей­ствительной сделки по установлению права собственности на вновь со­ставленный вексель. Получился бы абсурд: в обороте оказался бы пере­водной вексель ... не удостоверяющий вексельного обязательства трас­санта. Вывод: пресловутая «система четырех сделок» не работоспособна при характеристике правовых последствий недействительности одной из них.

Далее. Если каждый из векселеучастников совершает по две сделки, то спрашивается: допустимо ли совершение кем-либо из них только одной

211

сделки и каковы последствия такой ситуации? Скажем, ремитенту пришла в голову следующая блажь: он с удовольствием реализовал предоставлен­ную ему возможность получить вексель в собственность, но по неким со­ображениям отверг делегационное обещание трассанта. Или, допустим, трассант оговаривает при своей подписи: вексель выдаю, можете, дескать, приобретать его в собственность, но ни акцепта, ни платежа по нему обеспечивать не берусь¹ (делается это оговоркой «без оборота на меня»), т.е. делегационного обещания не даю. Следуя концепции двух вексельных сделок, в обоих случаях следовало бы ответить положительно: и ремитент вправе отвергнуть делегационное обещание трассанта, и трассант вправе его не давать. Но в обоих случаях ремитент окажется в довольно странном положении: он станет собственником вовсе не векселя, а некоей бумаги ... не удостоверяющей вовсе никакого обязательства и ни одного его имуще­ственного права. Но будет ли такая бумага векселем? Вряд ли. Не случай­но российское вексельное законодательство даже не предусматривает ка­ких-либо формул, которые позволяли бы трассанту или ремитенту осуще­ствить подобное «раздробление» своего волеизъявления.

Рассмотрим другой случай раздробления волеизъявления векселеучаст-ника на две сделки: трассант дает делегационное обещание гарантировать акцепт, платеж и вообще обращение векселя без эксцессов, но оговарива­ет при подписи, что намерения передавать вексель в собственность реми­тента он не имеет и сделки, направленной на создание возможности его приобретения в собственность, не совершает. В таком случае вексель окажется документом, не воплощающим, а всего лишь доказывающим обязательственное требование ремитента к трассанту и следующим за этим требованием по правилам п. 1 ст. 385 ГК. Снова приходим к тому, что такой документ не может быть признан векселем; в лучшем случае перед нами будет ректа-вексель - документ, который по действующему

¹ Объективности ради надо отметить, что подобная оговорка допускается вексельными зако­нами ряда государств, в частности - ст. 16 Английского закона о переводных векселях.

Характеристики

Список файлов диссертации