Диссертация (1098294), страница 16

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 16)

91

ждают каких-то правовые последствия, то уж во всяком случае не из об­ласти вексельного права. Конечно, такие сведения имеют значение только для того, кому они непосредственно адресованы, т.е. точнее, для того ли­ца, в правоотношениях с которым состоит тот, кто поместил в вексель со­ответствующие сведения. Примером может служить указание номера век­селя, помещение отметки о номере и дате аккредитива, для акцепта или учета по которому соответствующий вексель был выдан, постановка иных отметок в целях бухгалтерского учета, иные вспомогательные и техниче­ские сведения. Даже если в последующем лицо, заинтересованное в том, чтобы посредством ссылки на подобную отметку изменить правовой ре­жим векселя, будет настаивать на ее вексельно-правовом значении, то та­кая ссылка не должна приниматься во внимание.

Подобная практика широко распространена в сфере международной торговли. «В траттах, используемых во внешнеторговом обороте, наибо­лее часто встречается ссылка на номер инкассового поручения, аккреди­тива или контракта. Ссылка на контракт или договор, если она ни тексту­ально, ни по смыслу не обуславливает безоговорочный приказ о платеже, может быть признана допустимой с точки зрения Женевского вексельного закона (ЕВЗ) и разрешена английским правом, признающим вексель дей­ствительным, несмотря на то, что в нем содержится указание на основа­ние, из которого он возник .... Можно считать допустимым наличие на ли­цевой стороне векселя пометок с указанием номера контракта, аккредити­ва или иного договора, являющегося основанием выдачи векселя, если эти пометки не включены в текст самого векселя и не затрагивают безуслов­ности вексельного обязательства. ... Такие пометки юридически ней­тральны: они не изменяют характера взаимоотношений сторон по вексе­лю, не дают никаких дополнительных прав вексельному кредитору и не ограничивают ответственность вексельного должника» ¹.

¹ Иванов Д.Л. Вексель. Изд.-е 2-е. М., 1994. С. 12.

92

Теперь рассмотрим несколько примеров явления вексельного плеоназ­ма, весьма характерных для современной российской практики.

Постановлениями Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 июня 1998 г. №№ 7033/97 и 7034/97 сделан вывод о том, что документ, по форме соответствующий требованиям вексельного законодательства, предъявляемым к форме простого векселя, но содержащий оговорку об оплате его суммы только определенной продукцией (шинами), не является векселем. Требования по такому документу могут заявляться и обсуж­даться по нормам гражданского, но не вексельного законодательства. В постановлениях совершенно справедливо обращено внимание на то, что данное условие было включено в текст бланка векселя и располагалось перед подписью лица, выдавшего вексель. Этот факт свидетельствует о том, что содержанием воли векселедателя нельзя считать обещание упла­тить деньги, но следует считать обещание поставки шинной продукции на указанную в нем сумму. Поскольку такое обещание исключает одновре­менное существование обязательства векселедателя по уплате денег, сле­дует признать, что документ не соответствует требования ст. 75 Положе­ния о векселях, и не удостоверяет простого и ничем не обусловленного обещания уплатить определенную денежную сумму, т.е. не является век­селем.

Сделанные судом выводы подтверждались в данном конкретном случае и еще одним документом - т.н. гарантией векселедателя к вышеуказанно­му векселю, где ответчик гарантировал оплату своего векселя шинной продукцией в определенном ассортименте со своих складов в Московском регионе по отпускным ценам заводов-изготовителей, зафиксированным на дату предъявления векселя. Суд совершенно правильно заключил, что при таких условиях документ, представленный истцом и названный им вексе­лем, следует рассматривать не как вексель, а как долговое обязательство, правоотношения из которого регулируются нормами гражданского права. Но правильность подхода, примененного в описанном деле, не означа-

93

ет, что таковой может быть автоматически распространен на любые дела, в которых фигурируют векселя с излишними вещами. К сожаленью, об этом нередко забывают, расценивая отсутствие у документа вексельной силы как обстоятельство, неизбежно свидетельствующее о наличии у до­кумента силы общегражданской. Это далеко не всегда так. Излишние све­дения в векселе могут быть такими, что лишают документ не только силы векселя, но и не позволяют квалифицировать его как общегражданское долговое обязательство. В обсужденном случае суд признал наличест­вующим обязательство поставки продукции (автомобильных шин) благо­даря содержанию не столько «векселя», сколько приложенной к нему «га­рантии векселедателя», определявшей не просто родовую принадлеж­ность, но и наименование подлежащего отгрузке товара, его количество, ассортимент и даже отпускную цену, словом - все существенные условия, необходимые для заключения договора купли-продажи и возникновения обязательства по передаче в собственность партии определенного товара. Всегда ли данные условия могут быть определены из сведений, содержа­щихся в псевдовекселе? Практика показывает, что далеко не всегда, под­тверждением чему служат два следующих случая.

Предъявленный иск о денежном взыскании имел в своем основании до­кумент, который по всем иным внешним признакам соответствовал поня­тию простого векселя, но сверх этого содержал включенную векселедате­лем оговорку: «Вексель подлежит оплате продукцией векселедателя». Ка­ким - вексельным или общегражданским - следовало считать удостове­ренное этим документом требование? Определенное сходство со случая­ми, разрешенными Президиумом в постановлениях 9 июня 1998 г. здесь, безусловно, налицо. Но столь же определенно можно утверждать, что на­лицо и не менее существенное различие: если в предыдущем примере шла речь об оплате суммы векселя только определенной продукцией (шинами) и на определенных условиях, то в данном случае нет определенности не только в этих последних (условиях), но даже и в родовой принадлежности

94

подлежащей отпуску продукции. Сходство ситуации проявляет себя в том, что в обоих случаях документы лишаются силы векселей; различие влияет на общегражданские последствия данных оговорок.

Предмет обязательства по передаче вещей может быть определен как «продукция такого-то производителя» только в том случае, если этим производителем выпускается один вид продукции. Но обычно так не бы­вает; промышленные предприятия-векселедатели выпускают продукцию весьма широкого ассортимента. Шины, конечно, тоже бывают разными и по назначению, и по качеству, и по стоимости, но в этом случае у держа­теля документа было гарантийное обязательство «псевдовекселедателя», в котором определялись количество и ассортимент подлежащих поставке шин. В обсуждаемом же случае действие, не отличающимся определенно­стью своего предмета, явно не может быть признано содержанием обяза­тельства, хотя бы и общегражданского, а значит, таковое следует признать вовсе отсутствующим. Такое же решение должно было бы быть и у пер­вой ситуации (с шинами), не имей кредитор на руках «гарантийного письма».

Обратимся к третьему случаю. В вексель была включена следующая оговорка: «Векселедержатель вправе потребовать по своему выбору опла­ты векселя либо деньгами, либо такой-то продукцией векселедателя в та­ком-то количестве». Возможны варианты: «деньгами ли продукцией» (с определенным наименованием и без такового), «деньгами или продукцией по таким-то ценам» и др. Вправе ли векселедержатель выбрать, как ему поступить: рассматривать ли этот документ как вексель или как долговую расписку? Используя сформулированные выше правила, легко найти пра­вильное решение: перед нами общегражданский долговой документ, ибо оговорка, подобная приведенной, относится к обязательству платежа, удостоверенному документом, усложняет таковое и, следовательно, ли­шает силы векселя. Возможность его признания общегражданским долго­вым обязательством зависит от того, определен ли его предмет указанием

95

на наименование и количество продукции (либо наименование продукции и ее цену или способ определения - таким образом может быть высчитано и количество). Иные условия передачи продукции вполне могут быть оп­ределены по диспозитивным правилам Гражданского кодекса.

Следующий случай: на векселе (до подписи векселедателя типограф­ским способом) выполнена фраза «Принимается в качестве оплаты за продукцию векселедателя». Этакое своеобразное «напоминание» векселе­держателю: дескать, конечно, документ удостоверяет обязательство упла­тить, но если хотите - можете потребовать, чтобы он был принят в каче­стве средства платежа за продукцию векселедателя. Иными словами, ис­следуемая оговорка вовсе не настаивает на том, что принятие векселя в оплату за продукцию является единственно возможным, исключительным способом прекращения удостоверенного им обязательства, не исключает и даже никоим образом не стесняет его нормального способа прекраще­ния - платежа. Очевидно, что подобная оговорка никоим образом не отно­сится к вексельному обязательству, не усложняет его и не обусловливает. Следовательно, с точки зрения вексельного законодательства данная фра­за считается ненаписанной, и недействительности документа как векселя не влечет. С другой стороны, она не имеет и самостоятельного общеграж­данского значения, ибо один и тот же документ не может одновременно обсуждаться и по нормам специальным (вексельным) и по нормам общим (гражданским) в ситуации, когда применение общих норм исключено спе­циальными¹.

Имеется и содержательное препятствие для квалификации документа с таким текстом в качестве общегражданского долгового документа. Допус­тим, векселедатель откажется принять данный вексель в оплату своей продукции - что тогда? Какой иск - о защите какого права и из наруше­ния какого долгового обязательства можно было бы предъявить? Наибо­лее правдоподобно выглядит иск о понуждении векселедателя к принятию

¹ Нолькен A.M. Указ. соч. С. 51.

%

векселя в платеж по заключенному между ним и векселедержателем дого­вору поставки продукции, произведенной векселедателем. Но шансы на выигрыш подобного иска у векселедержателя невелики, потому что в до­кументе не уточнено, в оплату за какую продукцию принимается вексель и в каком количестве. Иными словами, опять перед нами беспредметное (несуществующее) обязательство.

Еще одна, несколько модифицированная ситуация, уже стала предме­том внимания Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ (см. его по­становления от 21 марта 2000 г. №№ 7430/99 и 7431/99). Предметом спо­ра стал документ, обозначенный как вексель, но содержащий включенную в текст бланка векселя и расположенную перед подписью лица, выдавше­го вексель, запись о том, что данный вексель принимается эмитентом только в уплату за поставленную продукцию. От предыдущей оговорки она отличается словом «только», которое указывает на исключительный характер возможности векселедержателя использовать вексель в качестве средства платежа. Иными словами, данная оговорка исключает обязан­ность денежного платежа со стороны векселедателя, а потому лишает до­кумент силы векселя.

В постановлениях отмечается, что суды первой и кассационной инстан­ций отнеслись к указанному условию как к ненаписанному. Это, конечно же, неправильно. Но ничуть не более правильным является и вывод Пре­зидиума Высшего Арбитражного Суда РФ. Это даже не вывод, а механи­ческое копирование мотивировочной части рассмотренных выше поста­новлений от 9 июня 1998 г. с отбрасыванием тех частей мотивировки, ко­торые по обстоятельствам данного дела, не применимы. «Согласно п. 2 ст. 75 Положения о переводном и простом векселе вексель удостоверяет про­стое и ничем не обусловленное обязательство уплатить определенную сумму. В данном случае содержащаяся в документе запись о принятии векселя только в уплату за поставленную продукцию удостоверяет не де­нежное, а иное обязательство. При таких условиях документ, оформлен-

97

ный на бланке простого векселя, следует рассматривать как письменное обязательство, правоотношения сторон по которому регулируются нор­мами общегражданского, а не вексельного законодательства».

Бросается в глаза принципиальное различие: в постановлениях от 9 ию­ня 1998 г. Президиум четко указал, какое обязательство удостоверяют пресловутые «долговые расписки» - обязательство поставки продукции определенного ассортимента, а в постановлениях 21 марта 2000 г. - нет. Просто какое-то «иное обязательство». Но такого понятия как «обязатель­ство вообще» не существует. Всякое обязательство - это гражданское пра­воотношение, содержанием которого является обязанность одного лица (должника) совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности (п. 1 ст. 307 ГК). Как видно, действие, составляющее содержание обязательства, должно быть определенным. О каком же «определенном действии» долж­ника информируют пресловутые «долговые расписки»? О том, что долж­ник обязуется принять их в платеж за поставленную продукцию? Но именно необходимой определенности здесь и не хватает, ибо непонятно, за какую продукцию, в каком количестве и по какому курсу (ведь не по номиналу же!) векселедатель обязуется «принять вексель в платеж». И ес­ли последний вопрос (о цене) теоретически еще может быть урегулирован по правилам ст. 424 ГК, то первые два - о наименовании предмета обяза­тельства и его количестве - не могут быть сняты иначе, как в условиях обязательства. Отсутствие таковых не позволяет признать соответствую­щее отношение обязательственным, хотя бы и общегражданским.

Характеристики

Список файлов диссертации