Диссертация (1098142), страница 81

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 81)

Тем самым, ихвзаимоотношения являются иллюстрацией идеи об амбивалентностидобродетели. Контраст между ними и происходящая по ходу драмыпереоценка добродетелей Федры и Ипполита весьма напоминаютаргументацию двойных софистических рассуждений «против природы» и «заприроду», известных нам из Антифона, Платона, Аристотеля и другихавторов конца 5-4 вв.Важной композиционной особенностью «Ипполита» является двойнойдраматический конфликта.

В «Ипполите» Еврипид использует некоторыеэлементы трагедии мести вроде «Медеи», создавая драматический конфликтмежду Федрой и Ипполитом, но вносит в нее существенное изменение: несами персонажи симметрично становятся виновниками несчастий друг друга,но виновницей несчастий обоих персонажей оказывается Афродита. Темсамым, композиция трагедии складывается из двух конфликтов, один изкоторых – человеческий – оказывается относительным и мнимым, второй –между людьми и богами – абсолютным и подлинным. Ответственность запроступки и гибель людей и за конфликты между ними, таким образом,переносится на богов, и необходимость прощения становится логическимследствием всего драматического развития трагедии.В то же время люди и боги находятся в отношениях контраста друг сдругом: счастье, радость и легкость жизни богов противопоставленыстраданиям и тяготам людей, но люди обнаруживают моральноепревосходство перед богами, проявляющееся в их способности к прощению,отсутствующей у богов.

Способность к прощению оказывается в «Ипполите»483специфически человеческим качеством и связывается с главнойособенностью, отличающей людей от богов – со смертью.Сквозные поэтические образы «Ипполита» имеют символическоезначение и подчинены выражению главной темы трагедии. Во-первых, этообраз моря, который обычно связывают с Афродитой и ее силой.

Сравнение«Ипполита» с другими трагедиями, где данный образ играет значительнуюроль, а также более внимательное чтение самого «Ипполита» показывает, чтоморе несет в себе значительно более широкий смысл. Оно выражает собойвраждебность и губительность для человека той реальности, в которой онсуществует, и выступает символом приносимых миром несчастий.Повторяемая в «Ипполите» ассоциация моря с богами подчеркиваетпроявляющуюся в этих несчастьях злую волю богов.

Таким образом, образморя оказывается чрезвычайно удобным способом выразить отношенияактивности/пассивности, существующие между богами и людьми ислужащие для оправдания людей, выступающих пассивными жертвами.Второй столь же важный образ – это образ дикой природы. Обычноисследователи на основании параллелей из лирической поэзии предполагают,что образ «нетронутого» луга Ипполита в прологе соединяет в себедевственность и сексуальность: он наводит на мысль о приходе любви к тем,кто прежде был девственен, что звучит диссонансом к решимости Ипполитасохранить невинность; таким образом, он подчеркивает несоответствиеотказа Ипполита от сексуальной любви естественным требованиямреальности.

Я оспариваю этот вывод, показывая совершенно иную функциюобраза луга. Он появляется в качестве одного из случаев повторяющегося иразвивающегося в течение «Ипполита» образа умыкания на лоне дикойприроды. Этот образ, происходящий из гомеровского гимна Деметре,встречается и в других произведениях, например, в еврипидовой «Елене», исимволически выражает неожиданное наступление крайнего несчастья.Сценические мотивы также подчинены выражению главной темы«Ипполита». Семантическое развитие и трансформация элементов484сценического пространства соответствует концептуальному развитию всегоспектакля в целом, суть которого – в том, чтобы показать субъективность иошибочность конфликтов между людьми и противопоставить их подлинномуи неразрешимому конфликту между людьми и богами.

Наряду сосценическим пространством важную роль в создании целостной структурытрагедии играют сценические жесты, которые вписываются в общеедвижение лексических и драматических мотивов и с их помощью наделяютсясмыслами. Жест открытия и покрытия головы Федры в начале первогоэписодия связан с проводимым сквозь всю трагедию мотивом губительноговоздействия света.

Этот мотив выражает важную тему трагедии – жизнь с еесветом есть зло, а смерть с ее мраком, которая несет с собой и избавление отнесчастий и боли, и нравственное очищение, и подлинное знание, есть благо.Наконец, морального смысла «Ипполита», каковым он предстает врезультате предложенной интерпретации, связан с качеством ἐπιείκεια –качеством, которое в эпоху Еврипида считалось специфической афинскойдобродетелью.Главный общий вывод второго раздела работы – о приуроченности покрайней мере некоторых из трагедий Еврипида к конкретным событиямполитической жизни Афин.Анализ структуры «Алкесты» выявляет два сюжетных движения этойпьесы – к смерти Алкесты и к ее спасению, показывает близость первогодвижения к трагедии, а второго – к сатировой драме, и находит главноеразличие между ними в различии между образами Аполлона и Геракла,определяющими ход событий в каждом из этих двух движений. Контрастмежду Аполлоном и Гераклом оказывается структурным центром драмы, иего религиозно-политическое истолкование становится основой дляинтерпретации всего произведения.

Аполлон должен был символизироватьмирный, интеллектуальный и политический, способ избавления от бед длягорода, а Геракл – способ, связанный с применением физической и военнойсилы. Таким образом, смысл «Алкесты» – утвердить необходимость485применения военной силы.

Этот смысл не может быть актуален всегда и влюбой ситуации, он должен быть связан с определенными конкретнымиобстоятельствами. Мотивы гостеприимства и военной помощи, центральныев «Алкесте», позволяют увидеть в пьесе отражение формулы договоров «огостеприимстве и военном союзе», встречающейся в договорах справителями других государств, а восхваление Фессалии и появление втексте пьесы некоторых реалий Фессалии и Фер 5 в.

позволяютпредположить, что ее постановка была приурочена к заключению союза справителем Фер.Анализ «Андромахи» позволил оспорить традиционный взгляд на этутрагедию как на произведение, лишенное единства. Целостность этой драмыобнаруживается в сходстве и контрасте ее эпизодов, в которыхобыгрываются общие повторяющиеся темы. Важнейшие из этих тем –вражда, злопамятство и брак.Значение и место этих тем в структуре драмыстановится понятным, если предположить, что они несли в себе смысл непрямой, а символический, и отсылали к событиям политической жизни.Постановка «Андромахи» могла быть приурочена к заключению договораАфин с молоссцами в начале 20-х годов 5 века.Детальный структурный и контекстный анализ заставляет по-новомупрочитать трагедию «Троянки», которую обычно трактуют как антивоеннуютрагедию, написанную под впечатлением от жестокости, проявленнойафинянами во время захвата Мелоса. Анализ структуры пьесы показывает,что главная ее тема – не столько сама по себе жестокость завоевателей,сколько неизбежность расплаты ахейцев за совершенные ими преступленияпротив троянцев.

Исследование содержащихся в пьесе аллюзий насовременную политическую ситуацию позволяет предположить, что миф овине дорийских ахейцев перед троянцами и о ждущем их наказаниииспользован Еврипидом для пропаганды военной помощи жителямсицилийского города Эгесты, возводившим себя к троянцам, противдорийских городов Селинунта и Сиракуз.486Наконец, анализ «Елены» показывает функционирование в трагедии еецентрального мотива – мотива обмана и иллюзии (ἀπάτη). В ходе пьесызначение этого мотива меняется с отрицательного на положительное: впервой половине обман является причиной горя и бед, а во второй –приносит счастье и оказывается нравственно благим. С одной стороны, такаяструктура близка построению софистических рассуждений за и против,известных как «Двойные речи». В то же время, мотив обмана может бытьсвязан с историческим контекстом постановки пьесы. Губительный обманпервой половины «Елены» мог отсылать к представлению публики оСицилийской экспедиции и причинах ее поражения, а спасительный обманвторой части пьесы – к театральной иллюзии, освобождающей публику отболи, причиненной тяжелым поражением и утратой близких.Политический смысл трагедий обусловлен той ролью, которую игралмиф в классической греческой культуре.

Миф был не просто красивойсказкой, мифологические истории были интересны не сами по себе.Мифологические примеры соотносились с современными событиями ипоступками, служа образцом и аналогией для их характеристики.423 М. Л.Гаспаров в статье «Поэзия Пиндара», описывая роль мифа в эпиникияхПиндара, предположил, что главной целью обращения к мифологическимпримерам было утвердить новое событие, победу атлета, «включив его всистему мирового уклада», что означало «выявить в прошлом такой рядсобытий, продолжением которого оказывается новое событие».424 Прошлыесобытия могли быть связаны с новым событием связью или метафорической(по сходству), или метонимической (по смежности).

«Зевс когда-то подарилпобеду старику Эргину на Лемносских состязаниях аргонавтов – что жеудивительного, что теперь в Олимпии он подарил победу тоже старику,седому Псавмию Камаринскому» (Ол. 4) – пример метафорической423Об этой роли мифа в поэмах Гомера и в архаической лирике см., например, Andersen 1987, 10; Noussia-Fantuzzi 2010, 67.424Гаспаров 1997, 32-33.487ассоциации. «Зевс когда-то благословлял подвиги прежних отпрысков Эгины– Эака, Теламона, Пелея, Аякса, Ахилла, Неоптолема, – что жеудивительного, что теперь он подарил победу такому эгинскому атлету, какАлкимедонт (Ол.

8), или Аристоклид (Нем. 3), или Тимасарх (Нем. 4), илиПифей (Нем. 5) и т.д.» – образец метонимического ряда». Подобныеметафорические и метонимические ассоциации существуют между мифом исобытием и в трагедии. Пример метафорической связи – по сходству –например, «Андромаха»: миф показывает, что бывают семьи плохие ихорошие, и используя его, трагедия отмечает вступление молоссов вхороший «брак» – в союз с афинянами. «Троянки» являют примерметонимических отношений между мифом и реальностью: в мифе ахейцысовершили преступление против троянцев, и теперь их потомки должны бытьнаказаны и потерпеть поражение. Чаще всего метафорические иметонимические ассоциации присутствуют одновременно: в «Алкесте»,например, история о гостеприимстве и помощи силой аналогичнаотношениям между Афинами и их фессалийскими союзниками(метафорическая ассоциация), и в то же время союзники, очевидно,происходят из того же места – города Фер – в котором происходит действиемифа (метонимическая ассоциация).Мы не можем, конечно, обобщить результаты анализа этих четырехтрагедий и, отталкиваясь от них, сделать вывод о том, что всякая трагедиябыла приурочена к какому-либо событию и что наша неспособность связать сполитической жизнью Афин каждую трагедию проистекает только лишь изнедостаточного знания исторических реалий.

Тем не менее, не исключено,что круг трагедий, получающих политическую интерпретацию, может бытьрасширен. Если есть пьесы, которые невозможно понять, не учитывая ихполитического контекста, то, возможно, политический контекст стоит иметьв виду и в некоторых других случаях – читая те трагедии, которые кажутсяпонятными и сами по себе. Например, трагедия «Ипполит» может бытьистолкована как произведение с общечеловеческим или общеполитическим488смыслом – как пьеса, воспевающая прощение и доброту, всегда важные дляжизни полиса. Однако нельзя исключать и того, что внимание к темепрощения, особенно прощения и убеждения в невиновности, приходящихперед смертью, могло быть связано с той ситуацией, в которой оказалисьафиняне накануне постановки «Ипполита», в конце 429 г. В 430 г.

Характеристики

Список файлов диссертации