Диссертация (1098142), страница 65
Текст из файла (страница 65)
Как объясняет ей все та же кормилица, ей нечего боятся,поскольку она законная жена и ее права гарантированы ее происхождением ибогатым приданым:οὐχ ὧδε κῆδος σὸν διώσεται πόσιςφαύλοις γυναικὸς βαρβάρου πεισθεὶς λόγοις.οὐ γάρ τί σ' αἰχµάλωτον ἐκ Τροίας ἔχει,ἀλλ' ἀνδρὸς ἐσθλοῦ παῖδα σὺν πολλοῖς λαβὼν337Цитируя греческий текст «Андромахи», я в основном следую изданию Дигла (Diggle 1984).372ἕδνοισι πόλεώς τ' οὐ µέσως εὐδαίµονος.«Муж не оттолкнет от себя брак с тобой,Поверив легковесным речам варварской женщины.Ведь ты у него – не пленница из Трои,А дочь благородного человека, с большимПриданым и из очень благополучного города» (869-873).Еврипид добивается в этой сцене впечатления карикатурности,пародируя в образе Гермионы страдающих героинь своих более раннихтрагедий Федру и Медею.
Подобно Федре («Ипполит», 201-202), Гермиона,выходя из дома на сцену, сбрасывает с головы покрывало:ἔρρ' αἰθέριον πλοκάµων ἐµῶν ἄπο, λεπτόµιτον φάρος.«Лети в небо прочь с моих локонов,Покрывало из тонких нитей» (830-831);Как и у Федры, покрывало Гермионы прятало ее позор; Федра снимаетпокрывало, когда более не в силах скрывать свой позор, а Гермионасбрасывает его, поскольку ее постыдный поступок раскрыт и надобности впокрывале уже нет:δῆλα καὶ ἀµφιφανῆ καὶ ἄκρυπτα δεδράκαµεν πόσιν.«Ведь то, что мы совершили против мужа,Очевидно и явно и открыто» (834-835).338338О традиционной связи покрывала и стыда см.
Cairns 1996.373Но жест Гермионы карикатурно преувеличен. Она не довольствуетсятем, что открывает лицо – она обнажает и грудь, так что кормилицеприходится призвать ее к соблюдению приличий: τέκνον, κάλυπτε στέρνα,σύνδησαι πέπλους «Дитя, прикрой грудь, запахни пеплос» (832).Ситуация, в которой находится Гермиона, уподобляется положениюФедры. Как и Федра, Гермиона ожидает возвращения мужа, который,подобно Тесею в «Ипполите», отправился к оракулу; как и Федра, Гермионабоится, что муж, вернувшись, застигнет ее в ее позоре (ср. дословноесовпадение ἐπ' αἰσχίστοισιν в «Андромахе», 927 и αἰσχροῖς ἐπ' ἔργοις в«Ипполите», 721). Страх и стыд заставляют обеих героинь искать смерти, нои здесь порывы Гермионы чрезмерны и карикатурны: она стремится уйти изжизни всеми возможными способами сразу, и пронзив себя мечом, иповесившись, и бросившись вниз со скалы (841-850).В какой-то момент Гермиона совсем отождествляет себя с Федрой,доходя в этом почти до абсурда.
Свой проступок она хочет списать натоварок – негодных женщин, дававших ей плохие советы: κακῶν γυναικῶνεἴσοδοί µ' ἀπώλεσαν «Меня погубили визиты дурных женщин» (930) –подобно тому, как Федру погубил ее разговор с кормилицей. Из всегослучившегося Гермиона делает вывод:χρὴ τούς γε νοῦν ἔχοντας, οἷς ἔστιν γυνή,πρὸς τὴν ἐν οἴκοις ἄλοχον ἐσφοιτᾶν ἐᾶνγυναῖκας· αὗται γὰρ διδάσκαλοι κακῶν·«Разумные люди, у которых есть жена,Не станут пускать в дом к своей супругеЖенщин с визитами. Ведь они – наставницы в дурных вещах» (944946),374и эти слова совпадают с суждением Ипполита о Федре и кормилице: χρῆν δ'ἐς γυναῖκα πρόσπολον µὲν οὐ περᾶν «Не следовало бы позволять, чтобы к женеприходила служанка» («Ипполит», 645).
А далее, продолжая рассуждать одурном влиянии, которое могут оказывать порочные женщины, Гермионасовсем забывает о собственной истории и имеет в виду уже прегрешенияиного рода, более напоминающих случай Федры – о супружеской измене:ἡ µέν τι κερδαίνουσα συµφθείρει λέχος,ἡ δ' ἀµπλακοῦσα συννοσεῖν αὑτῇ θέλει,πολλαὶ δὲ µαργότητι· κἀντεῦθεν δόµοινοσοῦσιν ἀνδρῶν.«Одна помогает осквернить ложе из корысти,Другая, сама согрешив, желает, чтобы еще кто-то разделил с нею ееболезнь,А многие – от распутства.
Потому-то и страдаютДома мужей» (947-950).В то же время Гермиона уподобляется и Медее. Беседа Гермионы сОрестом, из которой тот узнает о плачевном положении героини, напоминаетразговор Медеи с Эгеем. Близки две ситуации и описывающий их образныйязык: Орест и Эгей одинаково должны стать «гаванью» для героинь,попавших в пучину бед (ср. Медея об Эгее: οὗτος γὰρ ἁνὴρ ᾗ µάλιστ'ἐκάµνοµεν / λιµὴν πέφανται τῶν ἐµῶν βουλευµάτων· «Этот человек– в момент,когда нам было особенно тяжело – явился гаванью для моих замыслов»,«Медея», 768-9). В чем-то схоже и состояние двух женщин, терзаемыхревностью к соперницам.
Но уподобляясь своему трагическому прототипу,Гермиона доходит до искажения реальности. Желая смягчить свою вину, онаизображает себя брошенной женой:375{Ορ.} ἄλλην τιν' εὐνὴν ἀντὶ σοῦ στέργει πόσις;{Ερ.} τὴν αἰχµάλωτον Ἕκτορος ξυνευνέτιν.Орест – «Муж любит вместо тебя другое ложе?»Гермиона – «Да, пленную, супругу Гектора» (907-908).на самом же деле, напротив, Неоптолем ради нее оставил ложе Андромахи,так что у ее мстительных помыслов не могло быть никакого оправдания.Гермиона – карикатурная Федра и лже-Медея.
И, конечно,одновременное отождествление ее сразу с двумя этими персонажами,имевшими совсем несхожие поводы для своих переживаний (Федрастрашилась быть неверной женой, а Медея, наоборот, страдала от неверностимужа), усиливает впечатление абсурдности ее поведения.Итак, в отличие от трагической первой части, где невиновнаяАндромаха едва не стала жертвой беспощадных врагов, здесь, во второйчасти, опасность надумана, страхи преувеличены, а истеричное поведениегероини гротескно. Отличается эта сцена и своей концовкой. Орест нестолько избавляет мир драмы от несчастья – поскольку никакого подлинногонесчастья здесь и не было – сколько, напротив, сеет семена новой беды: онзамышляет новое жестокое злодейство, убийство Неоптолема.В последней части мы возвращаемся из фарса вновь в трагедию.
Здесьопять, как и в начале пьесы, страдания героев изображены всерьез и должнывызывать наше сочувствие. Финал отличается разве что своим космическиммасштабом; его главная тема – это преодоление смерти: персонажипереживают здесь уже не просто опасность смерти, а действительную гибельблизкого человека, в роли спасителя выступает богиня, появляющаяся сверхув небе (1228-1230), над миром человеческих невзгод, а спасение, даруемоеею Пелею, заключается в бессмертии.Таким образом, три части «Андромахи» схожи по своему построению ив то же время различаются по тональности. Контраст между ними прежде376всего, конечно, обусловлен контрастом между их главными действующимилицами.
Персонажи драмы очень определенно делятся на «добрых»(Андромаха, Пелей, Фетида) и «злых» (Гермиона, Менелай, Орест), первымзрители должны сопереживать, а видя поступки вторых – возмущаться,негодовать или смеяться. Хорошие персонажи мужественны и благородны,плохие – жестоки, трусливы и коварны. Но из всех мотивов, описывающихих противоположные характеры и поведение, отчетливо выделяется одинцентральный мотив, который служит для характеристики всех героев и в тоже время для объяснения всех драматических ситуаций, который постоянноповторяется в диалогах и является главной темой почти всех хоровых песней.Это – мотив ἔρις «вражды, раздора, ссоры».В основе всего действия первой части трагедии лежит ссора Гермионыи Андромахи. Слово ἔρις применяется к ней уже в пароде. Хор, с сочувствиемобращаясь к Андромахе, говорит о «проклятой ссоре» между героинями ипроисходящих от нее страданиях, средство от которых он желал бы найти,будь это возможно:εἴ τί σοι δυναίµανἄκος τῶν δυσλύτων πόνων τεµεῖν,οἵ σε καὶ Ἑρµιόναν ἔριδι στυγερᾷ συνέκλῃσαν«Ах, если бы я моглаПриготовить лекарство от неразрешимых страданий,Которые сковали тебя и Гермиону проклятой ссорой» (120-122).Хор уговаривает Андромаху оставить бессмысленное сопротивлениеГермионе и сдаться на милость госпоже.
«Зачем ты состязаешься сгосподами?» (δεσπόταις ἁµιλλᾷ, 127), говорит он ей, употребляя еще однотематическое слово ἁµιλλᾶν «состязаться», не раз затем повторяющееся напротяжении пьесы.377Первый эписодий составляет агон, т.е. состязание в речах, междуАндромахой и Гермионой.
Здесь мы воочию видим ἔρις двух героинь, темболее что сама форма агона – словесного столкновения – как нельзя лучшеподходит для сценического представления этого мотива. Но больше того,именно ἔρις является здесь и главным предметом обсуждения. Андромаха иГермиона не просто ссорятся и спорят, но и спорят они о ссорах и спорах – аименно, о том, следует ли жене стремиться к первенству.
Высказываемыеими две противоположные точки зрения соответствуют и их собственнойманере поведения в этом агоне.Гермиона всячески стремится указать сопернице на своепревосходство. Она разглагольствует о своем богатстве, о щедром приданом,принесенном ею в дом Неоптолема и дающем ей право свободновысказываться (147-153), напоминая Андромахе, что та – всего лишь жалкаянищая рабыня (155). Гермиона надменно заявляет, что спасти Андромахуможет только крайнее смирение:ἢν δ' οὖν βροτῶν τίς σ' ἢ θεῶν σῶσαι θέλῃ,δεῖ σ' ἀντὶ τῶν πρὶν ὀλβίων φρονηµάτωνπτῆξαι ταπεινὴν προσπεσεῖν τ' ἐµὸν γόνυσαίρειν τε δῶµα τοὐµὸν ἐκ χρυσηλάτωντευχέων χερὶ σπείρουσαν Ἀχελῴου δρόσον«Если кто-то из смертных или богов и захочет тебя спасти,Ты должна прекратить гордиться своим прежним счастьем,В смирении трепетать, припасть к моим коленямИ подметать в моем доме, разливая своей рукой влагу АхелояИз моих златокованых сосудов» (163-167).И тезис, защищаемый Гермионой, также основан на принципепревосходства; правда, Еврипид, любитель неожиданных парадоксальных378ходов, выдает за проявление особого честолюбия идею, совершенноестественную для нас и для его публики – у мужа должна быть только однажена:οὐδὲ γὰρ καλὸνδυοῖν γυναικοῖν ἄνδρ' ἕν' ἡνίας ἔχειν,ἀλλ' εἰς µίαν βλέποντες εὐναίαν Κύπρινστέργουσιν, ὅστις µὴ κακῶς οἰκεῖν θέλει.«Не годится,Чтобы муж держал поводья двух жен,Но все, кто не хочет жить плохо, довольны,Когда они смотрят только на одну супружескую Киприду» (177-180).Андромаха, напротив, и ведет себя иначе, признавая свое униженноеположение (184-191), и отстаивает противоположную точку зрения – всякоесоперничество дурно.
Она упрекает Гермиону в «состязательности», встрастном стремлении к первенству (¤milla fron»matoj, 214), котороевыражается и в попытках Гермионы доказать свое превосходство над мужем(мол, Спарта могущественнее Скироса, Менелай храбрее Ахилла, а самаГермиона богаче Неоптолема, 209-214), и в ревнивом соперничестве сдругими женщинами за единоличное обладание мужем.
Здесь, впрочем,Еврипид вновь создает парадокс; он доводит правильную в целом точкузрения, осуждающую ссоры и соперничество, до крайности, вкладывая в устаАндромахи необычную варварскую и восточную мысль – любящая женадолжна более чем безропотно принимать побочные связи мужа:ὦ φίλταθ' Ἕκτορ, ἀλλ' ἐγὼ τὴν σὴν χάρινσοὶ καὶ ξυνήρων, εἴ τί σε σφάλλοι Κύπρις,καὶ µαστὸν ἤδη πολλάκις νόθοισι σοῖς379ἐπέσχον, ἵνα σοι µηδὲν ἐνδοίην πικρόν.«Милый Гектор, ради тебя яИ любила вместе с тобой, когда Киприда заставляла тебя оступиться,И нередко давала грудь твоим побочным детям,Лишь бы только не доставить тебе огорчения» (222-225).Мы видим, что мотив «раздора» получает в данном агоне особоезначение – он не только выражен в действии, в ссоре между двумягероинями, но и помогает охарактеризовать каждую из них. Гермионапротивопоставлена Андромахе своей склонностью к ссорам и соперничествуи своей жаждой первенства.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
