Диссертация (1098132), страница 86
Текст из файла (страница 86)
Перечень новохеттских морфосинтаксических изменений,которые следует связать с лувийским влиянием, представлен в работе [Rieken2006a]. Цель данного раздела заключается не в рассмотрении всех контактностимулированныхинновацийновохеттскогоязыка,а,скорее,винтерпретации тех из них, которые важны для определения природылингвистических контактов между хеттским и лувийским языками врассматриваемый период.В данном разделе (как и в предыдущем) я попытаюсь разграничить, соднойстороны,контактно-стимулированныефеномены,которыесуществовали на периферии хеттской письменной культуры, и, с другойстороны, те, что ответственны за изменение грамматической нормы вопределенный период развития новохеттского языка. Граница между двумягруппами не является четкой.
Даже в случае регулярных изменений можнонайти тексты, которые частично или в полной мере отразили их еще до того,как они стали общепринятой нормой, а также демонстрируют спорадическиеслучаи гиперкоррекции со стороны писцов. Тем не менее эти два типаизменений требует отдельных социолингвистических интерпретаций401.5.3.1 Диффузия i-мутацииНаше рассмотрение уместно начать со спорадических случаевварьирования между основами хеттских существительных и прилагательныхна -a- и на -i-.
Данная проблема впервые подверглась тщательному401Ср. обсуждение [Langslow 2002: 42–44], касающееся различий различий, которые необходимо проводитьпри исследовании морфосинтаксической интерференции между греческим и латинским языками.412обсуждению в работе [Rieken 1994]. Автор показала, что дистрибуция двухконкурирующих основ не является произвольной. Нерегулярные i-основысосуществуют с исконными a-основами (или консонантными основами)преимущественно в им./вин. ед./мн. общего рода, в то время какнерегулярные a-основы имеют тенденцию к вытеснению этимологических iоснов в косвенных падежах обоих родов.
Например, вин. мн. ki-iš-ša-ri-uš(KBo 20.82 iii 10, KBo 32.2 rev. 12) может быть сопоставлен с регулярнойхеттской основой kissar(a)- ‘рука’, в то время как абл. ед. la-ha-an-na-az(KUB 46.47 obv. 22) является отклонением от регулярной основы lahanni‘(вид сосуда)’. Полный на то время список основ, демонстрирующих даннуюмодель, может быть также найден у Рикен [Rieken 1994: 44–45].
Придальнейшем обсуждении уместно сконцентрироваться на «неправильных» iосновах, засвидетельствованных в большем количестве, чем «неправильные»a-основы.Рикен убедительно показала, что данная несимметричная модельявилась результатом лингвистической интерференции с лувийской iмутацией.Данныйфеномен,установленныйШтарке[Starke1990],заключается в чередовании консонантных основ и i-основ в окончаниинекоторых лувийских существительных и прилагательных. Основы на -iпоявляются в им./вин.
ед./мн. общ., в то время как консонантные основыхарактеризуютостальныефлективныеформы.Так,лувийскоеприлагательное ādduwal(i)- ‘плохой, злой’ имеет следующие формы в текстахиз Киццувадны: им. ед. общ. ādduwalis, вин. ед. общ. ādduwalin, им.-вин. ед.ср. ādduwal(-za), им. мн. общ. ādduwalinzi, им.-вин. мн.
ср. ādduwala, абл.инстр. ādduwaladi [ср. Melchert 2003b: 188]402. Данное чередование, в отличиеотсвоегохеттскогоконсонантныеосновыаналога,иявляетсяi-основыобязательным:находятсявa-основы/дополнительномраспределении в парадигме для каждой лексемы, подверженной i-мутации.402Дополнительной парадигматической формой данного прилагательного в клинописных текстах являетсяим.-вин.
ед. ср. adduwanza. Данная форма характерна для диалекта Хаттусы и отражает типичный дляданного диалекта переход *-lz- > -nz- (Yakubovich 2013/14: 285).413Согласно первоначальной гипотезе Рикен [Rieken 1994: 46–47],лувийская i-мутация первоначально проникла в хеттский вместе сзаимствованными лексемами, а позднее распространилась по аналогии и нахеттские существительные. Этой интерпретации также следует Мелчерт[Melchert 2005: 456], утверждая при этом, что чередование между -a- и -iосновами“становитсячастьюновохеттскойграмматики”.Вдействительности, вполне правдоподобно, что некоторые хеттские лексемы,демонстрирующиеданноечередование,являютсялувийскимизаимствованиями или сопровождаются лувийскими суффиксами. Ср., напр.,хеттское(DUG)tapisana/i-, tapisena- ‘(вид сосуда)’, которое могло бытьзаимствовано из того же источника, что и греч. δέπαστρον ‘кубок, бокал (velsim.)’,илихетт.uskiskat(t)alla/i-‘наблюдатель,сторож’,котороепредположительно содержит деривационный суффикс -alla-/-alli-, имеющийлувийское происхождение [Melchert 2005: 456, см.
там же библиографию].Однако едва ли механическая аналогия может быть ответственна зараспространение запутанной и нерегулярной модели чередования между iосновами и a-основами на всю хеттскую лексику. Напротив, следовало быожидать, что лувийские заимствования постепенно переняли бы болеепоследовательную хеттскую флексию.Другая проблема для теории аналогического распространения — этото, каким образом мутационные основы зафиксированы в хеттском языке.Первая часть «неправильных» i-основ появляется еще в среднехеттскийпериод,онизасвидетельствованыкаквисконныхновохеттскихпроизведениях, так и в новохеттских копиях более ранних текстов, при этомони не получили нормативного статуса, как это произошло в историилувийского языка403.
В подавляющем большинстве случаев первоначальныеa-основы и консонантные основы продолжают использоваться в прямыхпадежах общего рода. В частности, оригинальные композиции конца XIII в.403По поводу датировки релевантных форм см. [Rieken 1994: 44–45]. Стоит отметить, что фрагментKBo 32.2, содержащий форму ki-iš-ša-ri-uš, был передатирован в CTH как новохеттский.414до н. э. содержат около 20 примеров окончания им./вин. мн. общ. -us,присоединяемого к тематическим существительным и прилагательным, но несодержат примеров окончания -ius в том же морфологическом классе (см.[McIntyre 1986], ср.
также следующий раздел)404.ГипотезатакжеоможетLÚ.GUNNI.MEŠлексическойбытьдистрибуцииопровергнута.«неправильных»Например,i-основсуществительноеuski[ska]dallies ‘стражи очага’ (KBo 10.45 iv 16, MH/NS)контрастирует сотносящемсяLÚ.MEŠкuskiskatallus ‘наблюдатели’ (KBo 4.14 iii 10) в тексте,концуправленияТудхалииIV.ТекстKBo39.8,среднехеттская версия I.A Ритуала Мастигги против бытовых ссор, содержитмутационные формы им. isnūris и acc.
isnūrin, образованные от основыisnura- ‘(вид сосуда)’, в то время как KBo 2.3+, представляющийновохеттскую версую I.B того же ритуала, использует в соответствующихместах регулярные формы DUGisnuras и DUGisnuran [Miller 2004: 170].Ещеболеепоказательныслучаи,когдаписцыкорректируютнеправильные варианты i-основ. В качестве примера можно рассмотретьпоздненовохеттскую табличку со сборными ритуалами KBo 3.8+ KUB 7.1(CTH 390.A) и ее описание в каталожной табличке KBo 31.4+ (CTH 277.2).Писец KBo 3.8+ последовательно использовал в ритуальной части формуkaradus ‘внутренности’ (5x), поскольку, предположительно, она быласкопирована из более ранней версии, однако в колофоне писец замещает еена ga-ra-ti-uš [Dardano 2006: 113, iv 11].
Можно показать, что запись вкаталожной табличке KBo 31.4+ iv 12–28 [Dardano 2006: 102] была сделанана основе данного конкретного колофона, поскольку тексты содержатодинаковые ошибки405. Тем не менее правильная форма karadus была404Большинство релевантных примеров приведено ниже в Таблице 43. В дополнение к этому ср.arsana(t)tallus KUB 1.1 i 59, KUB 1.5 i 29, KUB 3.6 ii 12 и huyattallus KUB 3.6 iv 4.
В этом спискеотсутствуют местоименные формы kus ‘эти’ и apus ‘те’.405Текст KBo 3.8+ iv 11 содержит странную форму ka-ri-e-ra-a-mi, которая, предположительно, являетсяискажением karābi ‘он пожирает’. KUB 31.4+ iv 24 замещает ее столь же аграмматичной, но несколькоменее безобразной формой ka-ri-ra-pí. Далее, колофон KBo 3.8+ iv 7–16 изменяет порядок ритуалов, данныйв табличке, и тот же самый измененный порядок отражен в каталожной записи KBo 31.4+ iv 12–28. Ср.запись в KUB 30.48 [Dardano 2006: 113], которая, очевидно, была скопирована с другого колофона,поскольку в ней ритуалы из той же коллекции представлены в правильном порядке.415восстановлена в каталожной записи (iv 23).
Другой пример — это KUB 27.1,текст праздника Хаттусили III в честь Иштар из Самухи (CTH 712). Писециспользовал неправильную форму вин. ед. gimrius в i 7, заменив еерегулярным вин. ед. gimrus от основы gimra- ‘степь’ в следующей строке i 8[Wegner 1995: 32]. Разумно полагать, что последняя форма являетсярезультатом коррекции писца, который должен был вдобавок использоватьдат. мн. gimras в i 10.Рассмотренныевышесложноститребуютпересмотрасоциолингвистического статуса чередования -a-/-i- в хеттском языке. Онобыло не частью новохеттской грамматики (по крайней мере, в случаеисконных хеттских лексем), а, скорее, речевой особенностью некоторыхносителей лувийского языка, овладевших хеттским как вторым языком.Данноезаключениехорошосоответствуетобщейтеорииязыковыхконтактов, которая предсказывает, что групповое усвоение второго языкаможет вести к ошибкам, затрагивающим в первую очередь наиболееустойчивые компоненты языковой структуры406.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
