Диссертация (1098132), страница 84
Текст из файла (страница 84)
Если верны заключения о лексическойдиффузии перехода i > e, это повышает вероятность того, что данныйпереход вызван языковой интерференцией. Само понятие лексическойдиффузииявляетсяТрадиционнаявисторическойисторическаялингвистикелингвистика,восходящаядискуссионным.кнемецкоймладограмматической школе, склоняется к тому, чтобы рассматриватьлюбые фонетические изменения, постепенно распространяющиеся полексикону, как непроясненные случаи диалектного смешения [Campbell2004: 224].
Исследователи, пытающиеся соединить социолингвистику систорической лингвистикой, более осторожны в своих выводах и оставляютвозможность для лексической диффузии, обусловленной внутреннимиязыковыми факторами. Однако поучительно высказывание Лабова [Labov1994: 542]: “Данный процесс [лексическая диффузия. — И. Я.] наиболеехарактерен для стадий внутреннего изменения, выделяющихся сложнымилексическими/грамматическимипараметрамииливысокойстепеньюсоциальной осведомленности носителей о заимствованиях из других систем(так называемое изменение сверху)”.Также примечательно, что в среднехеттском и новохеттском языках e иi свободно варьировались в некоторых глагольных суффиксах, таких какитеративные суффиксы -isk-/-esk- [Melchert 1984b: 134, 138].
Мелчертпоказал, что это варьирование имело место из-за утраты морфонологическогоправила, регулировавшего дистрибуцию между двумяитеративнымиалломорфами (ср. ниже). Но даже если принять данное объяснение, то можетпоказаться, что хеттский язык имел достаточно времени, чтобы устранить этоварьирование в пользу одного из вариантов. Тот факт, что этого непроизошло, свидетельствует о том, что варьирование между e и i имело403определенную социолингвистическую мотивацию, даже если невозможнопонять ее напрямую. Имеются, однако, случаи, позволяющие оценитьзначение данной социолингвистической переменной. Если лувийскоезаимствование в хеттский имело e-вокализм, то билингвы не воспринималиегокакнеосвоенное.Нетривиальныефонетическиеизменениявзаимствованиях говорят о том, что подобная социолингвистическаяинтерпретация действительно имела место.Самый ясный случай — это конкуренция между tissummi- и tessummi‘(вид сосуда)’ в хеттском языке [Neu 1983: 195–197].
Суффикс -ummiпредполагает, что это было исконное лувийское слово, которое подверглосьi-мутации до того, как оно было заимствовано в хеттский. Следуеттранслитерироватьдревнехеттскомлувийскийязыкеисточникобнаруживаетсякакtissumm(i)-,вариантtessummi-ноужевнарядусtissummi-390. Не существует фонотактических правил, отвечающих задревнехеттский переход tissummi- > tessummi-, то есть данное варьированиеявляетсянерегулярным.Вероятно,онопервоначальноотражалонеувереннность хеттских носителей по поводу того, как обозначитьлувийское /i/, которое, без сомнения, имело несколько аллофонов, некоторыеиз них были ближе хеттскому /e/.
Тем не менее в более позднем хеттскомязыке был обобщен вариант tessummi-. Это может рассматриваться какрезультат лингвистического планирования, то есть попытки ассимилироватьданное заимствование. Наиболее эффективный способ сделать это состоял втом, чтобы ввести в него фонему, не существовавшую в языке-источнике391.Древнехеттское варьированиеDUGhanissa-/(DUG)hanessa- ‘(вид сосуда)’имеет, по моему мнению, такое же социолингвистическое объяснение.Название сосуда390DUGhanissa- (общ.) обычно возводится к хеттскому глаголуНой [Neu 1988: 239, сноска 17] справедливо предположил, что tissummi- является когнатом лувийскогоtissai-, рассмотренного в 5.2.1.
Возможно, данная лексема употреблялась для сосуда, обработанного нагончарном круге.391Мелчерт [Melchert 1984b: 96] отмечает существование в древнехеттском языке другого вариантаtessumme- (3x). Поскольку <me> является знаком из двух клиньев, в то время как <mi> — это знак из пятиклиньев, графические соображения в данном случае не должны исключаться.404han-/haniya- ‘выливать (жидкость)’, но при таком анализе неясной остаетсяприрода суффикса392. Я полагаю, что это обозначение нужно, скорее, связатьс лув. *hanī- ‘выливать (жидкость)’, и следую предположению Мелчерта,который отметил (личн.
сообщ.), что оно могло быть образовано с помощьюредкого тематического суффикса -(i)ssa-, синхронно отличающегося отлувийского маркера притяжательных прилагательных393. Данная лексемабыла заимствована в хеттский язык в доисторическую эпоху и имелатематическое окончание в им./вин. ед. Тем не менее форма hanissanni-,расширеннаялувийскимсвидетельствоватьотом,уменьшительнымчтоэтосуффиксом,существительноеможетпродолжаловосприниматься как слово иностранного происхождения. Как и в примеревыше, окказиональные написания с e в древнехеттском могут отражатьфонетическую вариацию в языке-источнике.
Помимо несклоняемой формыha-ne-eš-ša в II ha-ne-eš-ša ‘два сосуда hanissa-’ (Bo 3223 ii 88, ср. [Neu 1980:160])394, следует упомянуть вин. ед. h]a-[a]-ne-eš-ša-an (KBo 25.58 ii 3) ифрагментарноеDUGha-n[e (KBo 20.8 iv? 9). Подобные написания, однако,становятся более частотными в среднехеттскую эпоху и регулярными вновохеттский период. В данном случае мы, вероятно, также имеем дело собобщением варианта, который звучал как более «родной».Иногда интеграция лувийского заимствования могла быть «отыгрананазад» вследствие увеличения интенсивности языковых контактов. Повидимому, такая участь постигла лув.GIŠir(h)ui(t)- ‘корзина’, подробнорассмотренное у Штарке [Starke 1990: 198–200]. Данная основа былаадаптирована еще в древнехеттский период, где она представлена какGIŠ392ērhui-. Преобладающим написанием в новохеттский период является,Ср.
объяснение [HED, H: 76–77], где лемма представлена как hanessar, хотя r-основа вообще незасвидетельствована в древнехеттском языке. Критику данного подхода см. у [Oettinger 1980: 593].393Другое лувийское существительное, которое могло быть сформировано с помощью того же суффикса, —это luwariss(i)- ‘(топографическая особенность)’, встречающееся лишь как вкрапление в хеттских текстах[Melchert 1993: 130]. Дополнительные морфосинтаксические аргументы в пользу заимствованного характераDUGhanissa- представлены в статье [Rieken 2013].394Ной [Neu 1983: 48, сноска 243] отнес форму ha-ne-eš-ša к основе hannessar, отталкиваясь от написания [IIha-n]e-eš-šar в новохеттской копии того же текста (KBo 11.41 i 10). Данный аргумент не кажетсяубедительным, поскольку новохеттский переписчик мог легко смешать редкое ha-ne-eš-ša с лексемойhannessar ‘cуд’.405GIŠоднако,irhui-.
Следует принять объяснение Штарке: “В оригинальныхтекстах XIII в. оно выравнивается по анлауту клинописной лувийскойлексемы” [ibid. 299]. Предположение об обратной адаптации к лувийскому, ане о повторном заимствовании, следует из того факта, что лувийская t-основане переходила в новохеттский395.Поучительным случаем, не относящимся к лувийским лексическимзаимствованиям, является пример указательного местоимения дальнейдистанции eni/ini ‘тот (далекий)’ (им./вин. ед./мн. ср.) и удаленного наречиядальней дистанции enessan/ inissan/enissan ‘так, оным образом’, восходящегок той же основе. Хронологическое построение представленных ниже формосновано на материалах работы [Goedegebuure 2003: 119, 132, 142, 160].Таблица 39. Распределение указательных местоимений дальней дистанциив хеттском корпусеOSiniMS+eniinissanMH/NS++++Мув.
IIХатт. III Тудх. IV++++enissanenessanМурс. II++ (1x)Засвидетельствованные++случаи+употреблениянаречиядальнейдистанции в древнехеттском языке ограничены IBoT 2.121 e-ne-i[š-ša-an][Goedegebuure 2003: 134]. Реконструкция данной формы не являетсяполностью достоверной, и, следовательно, представленное ниже объяснениедолжно рассматриваться как предварительное. И все-таки, если отнестись кданному примеру серьезно, то легко увидеть, что самые древние и самыепоздние формы в Таблице 39 сходятся друг с другом, отличаясь от395В качестве альтернативы можно предполагать в данном случае, что слово со значением ‘корзина’ имеетхеттское происхождение (GIŠērhui-), в то время как лув. GIŠir(h)ui(t)- является заимствованием. Даннаягипотеза, по-видимому, противоречит общему направлению языковых контактов между лувийским идревнехеттским языками.
Стоит, однако, отметить, что в обоих случаях новохеттское изменение в вокализмев начале слова может быть связано с лувийским влиянием.406расположенных между ними примеров. Формы, начинающиеся с гласного i-,ограниченысреднехеттскимиранненовохеттскимпериодами.«Компромиссная» форма enissan употреблялась в новохеттском, но, повидимому, отсутствовала в самых поздних текстах. Вместо того чтобыпостулировать разворот в фонологическом развитии, который едва ли можетобъясняться в рамках фонетических законов396, можно реконструироватьздесь намеренное восстановление исконной модели в новохеттскийпериод — в противовес тому, что воспринималось как ненормативныеформы с i-.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
