Диссертация (1098132), страница 72
Текст из файла (страница 72)
Нубийский язык никогда не обладал высоким престижем в Египте,но сила нубийской магии упоминается в жреческом дискурсе египетскихжрецов [Dieleman 2006: 70]. Другие примеры использования языков с низкимстатусом для магических заклинаний уже приводились в разделе 4.6. Этозападносемитские и критские заклинания, инкорпорированные в египетскиемедицинские тексты [Steiner 1992] и хурритские заклинания против укусовзмей и скорпионов в старовавилонской среде [Prechel 2001].
Хаттусскиеписцы также могли неуважительно относиться к лувийскому языкуКиццувадны, но они, вероятно, осознавали, что если магические заклинаниябудут записаны на хеттском или даже на местном варианте лувийского, тоони могут потерять часть исконной силы343.Предлагаемая гипотеза исходит из разнообразия установок писцов вотношении ритуалов из Киццувадны в период раннего Нового царства.Развитие традиции Мастигги с самого начала ее письменной фиксации, повидимому, руководствовалось прескриптивными соображениями, в то времякак писцы, ответственные за фиксацию традиции Куваталлы, стремились кописательной точности.
Как следствие, писцы Мастигги игнорировалилингвистический компонент исконного устного исполнения, а писцыКуваталлы дословно передавали заклинания на лувийском диалектеКиццувадны. Сложно с уверенностью сказать, что породило это различие, нодоступность экспертов-заклинателей для прямого к ним обращения могла343Стоит отметить мимоходом, что тот же тип отношения лежит в основе рецитации цыганских заклинанийна аутентичном языке среди некоторых восточноевропейских народов, отличных от цыган, в XIX в. н. э.(ср., напр., [Leland 1962: 87]).
Хотя цыгане обычно рассматривались как изгои в этот период, их магиявызывала большое уважение.346являтьсяважнымфактором,повлиявшимнаотношениеписцовксоответствующим традициям344.Причины, побудившие заклинателей из Киццувадны придаватьзначимость употреблению лувийского языка при устном исполненииритуалов, должны быть рассмотрены отдельно.
Ответ, согласно которомулувийский язык был их родным языком, едва ли является исчерпывающим,поскольку исполнители ритуалов из Хаттусы, независимо от родного языка,использовали хеттские заклинания или по крайней мере не возражали противтого, чтобы они записывались по-хеттски. Если выводы из предшествующегораздела верны, и лувийский действительно был доминирующим языком вокрестностях Хаттусы в период раннего Нового царства, следовало быожидать, что носители лувийского языка будут составлять значительнуючасть местных заклинателей, но это, по-видимому, не отражено вкомпозициях.Имеютсяпереключениенаокказиональныелувийскийводномисключения,обращенииктакиебогукакгрома,инкорпорированном в Ритуал Туннавии (CTH 409), однако они редки инемногочисленны345.
Ритуалисты арцавского происхождения, похоже, такжене придавали большого значения языку исполнения, как было указано вразделе 2.4.Данная установка может быть противопоставлена метафорическомупереключению кодов в ритуале Царпии (CTH 757). Этот текст начинается собращения к богу Санте и его свите на хеттском языке, но к концу ритуалаавтор переходит на лувийский.
Некоторые формулы, использованные вхеттских и лувийских заклинаниях, почти идентичны, вплоть до того, что их344В качестве альтернативы можно предположить, что ритуалы из Киццувадны с переключением кодовбыли записаны в более ранний период, чем ритуалы Мастигги и сходные тексты. Это предполагает, однако,что хаттусские писцы начали записывать «частные» ритуалы знахарей из Киццувадны до того, как ониобратились к их местным эквивалентам, поскольку переключение кодов обычно избегалось в собственнохаттусской ритуальной литературе (ср.
ниже).345Случай «Песен из Истанувы» (CTH 773) — особый, поскольку эти поэтические пассажи не цитируютсяна сохранившихся табличках целиком. В тексте присутствуют лишь ссылки на начальные строки из песен,которые должны были исполняться в течение праздника Истанувы, при этом полный текстсоответствующих песен, как ожидалось, должен быть знаком читателям табличек. Безусловно,идентифицировать лувийские песни было бы сложнее, если бы их начальные строки цитировались нахеттском. Следовательно, переключение кодов в письменном тексте CTH 773 должно рассматриваться какфункционально обусловленное и свободное от метафорического значения.347анализ дает ключ к пониманию лувийской грамматики (ср.
(148) vs. (149)ниже). Таким образом, в этом тексте отсутствует ясная функциональнаядистрибуция между двумя языками. Очевидно, целитель Царпия считал, чтоуспокоение Санты одновременно на хеттском и лувийском языках можетповысить вероятность положительного ответа со стороны бога. Это тот жетип лингвистического поведения, что и практика многоязычных ритуаловпериода Древнего царства, спонсором которых выступало государство.Чередование двух анатолийских языков не может являться изобретениемхеттских писцов, зафиксировавших ритуальное исполнение Царпии, икоренится в социолингвистической ситуации в Киццувадне, имевшей местово времена, когда Царпия начал свою профессиональную карьеру.(148) HT 1 i 29–31, CTH 757.A (NS), Starke 1985: 50–51ehu dAMAR.UTU katti=ti=ma=tta dInnarawantas(!) uwa<n>duēshanuwanta ku(i)yēs wēssa<n>ta LÚ.MEŠLūlahiyas=san huprus ku(i)yēsishiyantis‘Приди, Санта! Пусть боги Иннараванты, носящие окровавленные(одеяния), повязывающие перевязи (варваров) лулаххи, придутвместе с тобой’.(149) KUB 9.31 ii 22–24, CTH 757.B (NS), Starke 1985: 53dŠa-an-ta-aš LUGAL-uš dAn-na-ru-um-mi-en-zi aš-ha-nu-wa-an-ta ku-in-zi wa-aš-ša-an-ta-ri dLu-u-la-hi-in-za-aš-tar hu-u-up-pa-ra-za ku-in-zihi-iš-hi-ya-an-ti‘Боги Аннарумми, носящие окровавленные (одеяния),повязывающие перевязи (варваров) лулаххи…’Другой пример метафорического переключения кодов говорит в пользуспецифической социолингвистической ситуации в Киццувадне во времена,когда она уже была присоединена к империи Хаттусы.
Праздничныйфрагмент CTH 479, сохранившийся в копии XIV в. до н. э., содержитотдельные положения, касающиеся ритуально значимых действий, которые348должны исполняться в Хаттусе и Киццувадне в определенные дни. Так, нашестнадцатый день праздника царь и царица Хаттусы должны былииспражниться на заре для умилостивления богов, в то время как ихпредставителям в Киццувадне следовало ждать до утра. Для целейнастоящего исследования важнее то, что один и тот же физиологическийпроцесс в условиях Хаттусы и Киццувадны описывается с помощью двухразличных глаголов. Хеттский глагол sakniya- используется в отношениицаря и царицы Хаттусы, в то время как в отношении официальных лиц изКиццувадны употребляется лувийское иностранное слово katmarsi-.
Авторритуала, безусловно, был осведомлен о более высоком статусе лувийскогоязыка в Киццувадне по сравнению с хеттским, хотя его отношение кКиццувадне, возможно, было ироничным.(150) KUB 30.31 i 1–6, CTH 479.1.A (NS), Lebrun 1977: 95kuitman=kan dUTU-us nawi ūpzi nu LUGAL MUNUS.LUGALURUHattusi sakniyanzi n=at=za arhayan esandari mahhan=ma=kandUTU-us ūpzi apē=ma INA URUKIZZUWATNA INA É.dIM Ésinapsi=yakat-mar-ši-it-ti‘Когда солнце еще не взойдет, царь (и) царица испражнятся вХаттусе, (они) сядут (делать это) по отдельности. Когда же взойдетсолнце, испражнятся (лув.) в Киццувадне, в храме бога грома и в346храме sinapsi’346.Иная интерпретация того же отрывка предложена в [CHD, Š: 47a]: “Before the sun rises, they anoint the king(and) queen in Hattusa, and they sit themselves apart; but when the sun rises, there? in “Kizzuwatna”, in the templeof Tešsup, in the šinapši-building they (?) k.”.
Стоит, однако, отметить, что другие отрывки CTH 479описывают параллельные ритуальные действия, исполнявшиеся в Хаттусе и Киццувадне (ср. KUB 30.31 iv1–2 vs. 7–9 или KUB 30.31 iv 20–21 vs. 27–28, [Lebrun 1977: 101]). Следовательно, реинтерпретацияsakniyanzi в значении ‘они смазывают’, вероятно, должна вести за собой переинтерпретацию katmarsitti втом же ключе. На данный момент неочевидно, каким образом последняя реинтерпретация может бытьобоснована, так что здесь сохраняется традиционный перевод (150). Если в будущем появятся независимыесвидетельства в пользу значения katmarsi- ‘исполнять ритуал помазания’ (или что-то подобное), этоподкрепит интерпретацию, приводимую в [CHD], где пока katmarsi- в данном фрагменте приводится безперевода.
Но даже в этом случае социолингвистические выводы, касающиеся шутливого использованияхеттских и лувийских синонимов в связи с Хаттусой и Киццувадной, останутся справедливыми.349Мне кажется, что именно отсутствие языкового планирования (с цельюзакрепить хеттский язык в качестве официального) обеспечивало позитивноеотношение к многоязычию в Киццувадне до его присоединения к Хаттусе.Если местные элиты воспринимали аккадский и (в меньшей степени)хурритский как языки, подходящие для письма (см. выше), то хеттский илувийский должны были ощущаться как просторечия.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
