Диссертация (1098132), страница 66
Текст из файла (страница 66)
К сожалению,на сегодняшний день отсутствует его полное издание. Наиболее прозрачноепалайское заклинание, сохраненное в данном тексте (752B iii 11–13),приводится и анализируется в работе [Yakubovich 2005a: 117–118]. Штарке[Starke 1985: 38] утверждает, что фрагмент (752.A ii 22–25) написан налувийском, и этот тезис сейчас может быть подтвержден с помощью недавнодобавленного фрагмента (752.A ii 22–23) [Groddek 2004: 226], которыйсодержит недвусмысленный вин.
ед. -assin, относящийся к лувийскомупосессивному прилагательному. Труднее доказать заявление Штарке о том,что заклинание (752.A ii 1–7) [Starke 1985: 39] написано на палайском,однако формы, начинающиеся с na-di-, отдаленно напоминают формы встроках 19 и 22 фрагмента (139). Таким образом, мы вновь сталкиваемся свопросом о метафорическом значении включения как лувийской, так ипалайской прямой речи в один и тот же ритуал.В случае с палайским языком у нас, к счастью, имеется определенноепредставление о том, как могла сформироваться практика использованиягостевыхзаклинанийвхеттскихтекстах.Палайскоезаклинание,упоминающее приношение хлеба (CTH 751), произносилось в ходе хеттскогопраздника в честь Цапарвы, главы пантеона Палы (CTH 750; ср. [Laroche1971: 134 и сноска 1]).
Текст CTH 751 содержит обращения к несколькимпалайским божествам, перечисленным, по-видимому, в порядке от более кменее значимым. В нем также упоминаются ритуальные действия, которые319Ср. список фрагментов, относящихся к ритуалу CTH 752.A-D в [Groddek 2002] и [Groddek 2004: 226], гдеKBo 19.155 не упоминается.317производил tabarna, и это свидетельствует о том, что мы имеем дело сритуалом, вошедшим в хеттский государственный культ. Ряд фрагментарныхпалайских текстов, собранных в CTH 754, содержат обращения к Цапарве,при этом в более позднюю эпоху его культ обнаруживается в хеттскомпразднике AN.TAH.ŠUM [Haas 1994: 611].
Внедрение палайских божеств вхеттский пантеон вместе с языком, на котором производилось их почитание,свидетельствует о высоком уровне этнического сознания у правителейДревнего царства. Насколько можно судить, автохтонное палайскоеобщество никогда не было грамотным, так что необходимо считать, чтоофициальные лица из Хаттусы предпринимали сознательные попыткиприспособить культ палайских божеств к нуждам государственного культа.Писцы, ответственные за выполнение данного задания, должны были владетьи хеттским, и палайским языками320.Стеоретическойточкизренияможнопредположить,чтоиспользование лувийского языка в древнехеттских религиозных ритуалахбыло также введено для того, чтобы обращаться к лувийским богам напривычном им языке. Эта идея, однако, не находит подтверждения вдоступных текстовых материалах.
Древнехеттский праздник CTH 665,содержащий обширные лувийские пассажи, исполнялся для бога грома и длябогини солнца города Аринны, то есть для божественной пары, стоящей вглаве традиционного пантеона Древнего царства. Ритуал 752.A-D, хеттскаячасть которого достаточно хорошо понятна, сфокусирован на усмирении богагрома, и в нем не упоминаются другие божества. Общий контекст фрагмента(139) трудно реконструировать, но переход от палайского к лувийскому встроке 9 (без хеттского посредничества) говорит против гипотезы о том, чтосоответствующие заклинания имеют различных адресатов.320Более примечательным примером той же тенденции выступает, конечно, большое число хатто-хеттскихбилингв, обнаруженных в архивах Хаттусы.
Адаптация и письменная фиксация хаттских ритуалов не былапопыткой интегрировать отдельные автохтонные божества в хеттский пантеон, а, скорее, отражалавсеобъемлющую религиозную реформу, приведшую к полному слиянию хаттского и хеттскогоофициального культа. О традиционной склонности правителей Хаттусы к религиозному синкретизму см.[Klinger 1996: 16–24].318Поэтому приходится признать, что в основе использования лувийскогоязыка в древнехеттской религиозной литературе лежит другая метафора.Вместо того чтобы подчеркивать многообразие хеттского пантеона,рассматриваемые тексты акцентируют внимание на полиэтничном характерехеттского общества, объединенного одним государственным культом321.Данная метафора могла функционировать как на уровне литургическогокорпусавцелом(отсюдачередованиемеждупроизведениями,обращающимися к одному высшему божеству на хеттском и лувийском), таки на уровне отдельных текстов.
В последнем случае мы имеем дело сметафорическим переключением кодов. Соседство лувийских и палайскихзаклинаний не обязательно отражает реальный ритуальный акт, отмеченныйписцами, поскольку оно могло являться результатом их редакционнойработы.
Составление таких ритуалов, как CTH 752.A-D, могло включатькомпиляцию заклинаний, обнаруживаемых в ритуалах для палайских илилувийских божеств, при этом предпочтение оказывалось тем из них, которыебыли лучше всего совместимы с культовыми практиками Хаттусы.Ситуационное переключение кодов между нарративом на матричномязыке и заклинаниями на гостевом языке не ограничено древнехеттскимитекстами.
В качестве более или менее случайных примеров из того жерегиона можно упомянуть древнехурритские заклинания против укусов змейи скорпионов, записанные и аннотированные старовавилонскими писцами[Prechel 2001], или западносемитские и критские магические формулы,вставленные в египетский медицинский папирус XIV в. до н. э. [Steiner 1992].Мыувидимрассмотрениюдругиепримерыиспользованияподобноголувийскихтипа,когдазаговороввперейдемритуалахкизКиццувадны в разделе 4.8. Но эти магические заклинания были, вероятно,собраны по практическим соображениям и предназначались для личного321В качестве параллели к этой модели переключения кодов можно упомянуть традицию, существующую вРусской православной церкви.
Во время пасхальной службы священник читает отрывок из Евангелия навсех известных ему языках христианской традиции. Этот элемент литургии метафорически подчеркиваетэкуменический характер христианской религии.319пользования. Что же касается метафорического переключения кодов науровне государственного культа, ему, по-видимому, нет параллелей надревнемБлижнемгосударственнойВостоке.идеологии,Этапрактикапридающейзаставляетдуматьценностноеозначениесосуществованию между различными языками. Если предложенный здесьанализ метафорического переключения кодов подтвердится, то можноутверждать, не боясь слишком современного звучания, что правителиХаттусы периода Древнего царства были одними из первых поборниковэтнического многообразия, известных из письменных источников.Безусловно, лувийские отрывки занимают довольно скромное местосреди письменных памятников Древнего царства.
Пока использованиелувийского языка в Хаттусе оставалось метафорическим жестом, не моглосуществовать области, в которой он бы функционировал как основноесредство письменного выражения. В этом отношении ситуация в Древнемцарстве явно отличалась от ситуации в империи Хаттусы, где использованиелувийского языка начало ассоциироваться с монументальными надписями(ср. раздел 4.9).Тем не менее языки игнорируемых сообществ никогда не получалидажетакогостатуса322.позиционировался какУчитывая,чтолувийскийсознательноязык, обладающий официальным статусом врелигиозной сфере, невозможно поверить, что носители хеттского языкастали бы препятствовать социальному продвижению носителей лувийскогоязыка.
С лидерами лувийских сообществ, находящимися в подчинении управителей Хаттусы, могли обходиться так же, как Анитта однаждыобошелся с «человеком из Пурусханды». Следовательно, постепенноеувеличение пропорции носителей лувийского языка в Хаттусе и ееокрестностях проходило параллельно с интеграцией «людей Лувии» в322Имеется большое число государств, в том числе современная Турция, где всем гражданам гарантируютсяравные права, однако некоторые широко употребляемые языки полностью отвергаются в официальнойсфере. Напротив, трудно представить государство, древнее или современное, в котором определенный языкиспользовался бы метафорически в качестве символа единения в официальном дискурсе, в то время как егоносители были бы лишены правовой защиты.320местную аристократию.
Находясь в Хаттусе, эти провинциальные властителимогли получить серьезный стимул для перехода на хеттский язык, но приэтом сохранить свои исконные имена как символы этнической идентичности.Некоторые из них (или их потомки), благодаря бракам, переворотам иликомбинациям обоих событий, со временем стали царями Хаттусы.4.7 Статус лувийского языка в раннем Новом царствеПереход от Древнего царства к раннему Новому царству в Анатолии неопределяетсявозникновениемновойдинастии[Bryce2005:122].Исследователи различают между этими двумя периодами истории Хаттусына основе двух факторов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
