Диссертация (1098132), страница 64
Текст из файла (страница 64)
Обстоятельства, при которых это произошло,309Упоминание Хаттусы в связи с «отцом древнего царя» в исторической части «Сказания о Цальпе» (KBo3.38 obv. 19–20) противоречит традиционной теории, все еще отстаиваемой Брайсом [Bryce 2005: 68],которая приписывает новое основание Хаттусы Хаттусили I. Обсуждение данной проблемы см. в работах[Beal 2003: 24–25] и [Forlanini 2004b: 253–254].
В любом случае, не следует полагать, что имя Хаттусилиотражает воспоминание о восстановлении Хаттусы, поскольку оно хорошо укладывается в модель другихтеофорных имен, образованных от топонимов, и должно скорее трактоваться как «принадлежащий богугрома Хаттусы» [Yakubovich 2013a: 72, сноска 106].307не отражены непосредственно в исторических источниках, но едва лиимеются сомнения в том, что основание новой столицы должно былоопиратьсянавсересурсынедавносозданнойХеттскойимперии.Следовательно, и ее население должно было с самого начала являтьсяполиэтничным.Поскольку наше знание просопографии Древнего царства фактическиограничено царской семьей, нет возможности даже попытаться оценитьсоотношение носителей хеттского/неситского языка в заново заселеннойХаттусе. Однако можно с уверенностью утверждать, что древнехеттский небыл умирающим языком, что видно из его последующей 300–400-летнейлингвистической эволюции, зафиксированной в письменных текстах.
К томуже степень структурной интерференции между хеттским и лувийскимязыками в рассматриваемый период была незначительной, особенно всравнении с последующими периодами. В Главе 5 я намереваюсь показать,что структурные изменения в новохеттском языке, как правило, находятобъяснение в смещающемся равновесии между носителями хеттского илувийского языков в Хаттусе. Данное объяснение не выдерживало быкритики, если принять, что подавляющее большинство жителей Хаттусы ужебыли носителями лувийского языка еще до образования империи.Уже отмечалось, что отсутствие преемственности в ономастике,засвидетельствованной в Канеше и Хаттусе, может представлять собойследствие ограниченности наших знаний. Хотя суффиксы -uman, -ahsu,-ahsusar и -niga/-liga/-lga, характеризующие личные имена жителей Канешакак группы, либо полностью отсутствуют в хаттусской ономастике, либооставили там лишь отдельные следы, все же невозможно сказать, учитываяограниченный корпус личных имен, зафиксированных в древнехеттскихисточниках, были ли они вообще представлены в Хаттусе или просто вышлииз моды в некоторый момент в период Древнего царства.
Тем не менее тотфакт,чтониодинправительДревнегоцарства(правдоподобнымисключением является Аллувамна) не носил имени с хеттской этимологией,308требует объяснения310. Оказывается, что царские имена этого периодараспадаются на две основных категории: они либо неиндохеттские, либолувические.Хаттский пласт личных имен наиболее ясно представлен Telibinu,названным, как предполагается, в честь омонимичного хаттского божества.Имена Hattusili, Mursili и, вероятно, Tahurwaili образованы с помощьюхаттского адъективного суффикса -il [Soysal 2004: 221]311. Имя Huzziya неимеет надежной этимологии, но самым ранним из известных Хуцций былцарь Цальпы, поверженный Аниттой [Bryce 2005: 38].
Если следоватьcommunis opinio, согласно которому город Цальпа был расположен в районеЧерногоморявозлеустьяГалиса(современный Кызылырмак), тонеиндоевропейская этничность его населения и его правителя выглядитвесьма правдоподобной312. Имя узурпатора Papadilmah, упомянутое взавещании Хаттусили, не имеет хорошей этимологии, однако это имя неможет быть хеттским или лувийским.Наличие хаттского компонента в хеттской царской ономастике должноиметь объяснение в истории периода между распадом ассирийских факторийи царствованием Хаттусили I. Возможно, члены династии Куссара или ихсподвижники, пережившие разрушение Канеша в конце XVIII в. до н.
э.,оказались вовлечены в смешанные браки с хаттскими элитами, чтобыудержать политическую опору на севере в течение темного времени[Forlanini 2010: 121–124]. Во всяком случае, очевидно, что эти попытки непривели к лингвистический ассимиляции царской семьи в целом, посколькухеттский (в отличие от хаттского) постепенно становился стандартнымписьменным языком Древнего царства. С другой стороны, группа царских310По поводу имени Alluwamna см. [Laroche 1966: 258].
Суффикс -mna- является хеттским, нопроисхождение корня неизвестно. Царское имя Ammuna также не имеет надежной этимологии.311Однако примечательно, что в лувийском языке также имелся адъективный суффикс -ili-, который могиспользоваться для образования прилагательных. Хотя древнехеттские имена вроде Хаттусили илиКарахнуили, произведенные от топонимов, относящихся к хаттоязычному региону, едва ли являютсялувийскими образованиями, все же существование лувийского суффикса -ili- могло способствовать ихсохранению в хеттском окружении.312Стоит отметить, что в городе Хакмис, относящемся к хаттской культурной сфере, существовал культбожества Хуцция [van Gessel 1998, I: 175].309имен, которая традиционно интерпретируется как хаттская, может на самомделе отражать куссарское культурное наследие хеттских правителей, как этодоказывается в разделе 4.3.
К сожалению, на сегодняшний день невозможнопровестисистематическоеразличиемеждуэтимидвумягруппами,поскольку, во-первых, корпус имен из Древнего царства невелик, во-вторых,наше знание хаттского языка все еще далеко от совершенства, а в-третьих,родной язык династии Куссара неизвестен313.Лувическим именам древнехеттских царей было уделено меньшевнимания в научной литературе, поскольку неспециалисты могут легкоспутать их с хеттскими именами. Тем не менее, учитывая нынешний уровеньнаших знаний, эти две группы должны разделяться по формальнымсоображениям.
В частности, если Labarna является настоящим именемпредшественника Хаттусили I, то оно должно выводиться из титула labarna/tabarna-,возможноимеющеголувийскоепроисхождение.Социо-лингвистическая значимость данного имени, однако, является ограниченной,поскольку labarna-/tabarna- было также заимствовано в хеттский как имянарицательное, и для данного титула также предлагались и хаттскиеэтимологии. Более интересен случай имени Hantili, которое буквально значитпо-лувийски ‘первый’, в то время как в хеттском в том же значениииспользуется архаичное прилагательное hantezzi-. Имя Zidanta не следуетотделять от лув. zid(i)- ‘мужчина’, тогда как хетт.
pesna, pisena ‘мужчина’лежит в основе этимологии имени Piseni, также засвидетельствованного вдревнехеттском языке [Laroche 1966, § 1023]. Имя Muwatalli содержитсуффикс -alli-, имеющий лувийское происхождение [Melchert 2005: 455–456],313Тема контактов хаттского языка заслуживает отдельного изучения и пока еще является недостаточноразработанной, опять-таки в силу нашего фрагментарного знания хаттского языка. Гипотеза [Goedegebuure2008] относительно лувийского субстрата в хаттском языке, вызвавшего изменения в хаттском порядке слов,не может считаться вполне убедительной до тех пор, пока другие анатолийские языки не исключены налингвистических основаниях как кандидаты на соответствующий субстрат. В частности, возражение противгипотезы палайского субстрата в хаттском, аппеллирующее к периферийному статусу палайского языка[Goedegebuure 2008], ведет к порочному кругу, поскольку вышеупомянутый периферийный статус как размог являться результатом языкового сдвига с палайского на хаттский.
Положительным аргументом противпредлагаемого Худехебюре сценария является практически полное осутствие хаттских заимствований влувийский, контрастирующее с многочисленными лувизмами в хеттском и палайском лексическом фонде[Касьян 2010: 446].310а основа muwa- ‘сила (vel sim.)’ не встречается в хеттских текстах каксуществительное общего рода до начала имперского периода и, вероятно,также является лувийским заимствованием.Все четыре фигуры, взошедшие на трон под царскими именамилувического происхождения, то есть Лабарна I, Хантили I, Циданта I иМуватталли I, пришли к власти через брак и/или убийство. Хаттусили Iназывает себя «сыном брата Тавананны», и отсюда следует, что еговероятный предшественник Лабарна I был мужем его тети. С другойстороны, «Сказание о Цальпе» (CTH 3) изображает «деда царя» хеттскимправителем, и если следовать работе [Beal 2003], где предлагаетсяидентифицировать «царя» с Хаттусили I, то создается впечатление, чтоЛабарна I унаследовал трон как зять предыдущего царя314.
Хантили I женилсяна Харапсили, сестре Мурсили I, и пришел к власти через убийство своегозятя [Bryce 2005: 100]. В свою очередь, Хантили I стал жертвой заговорасвоего зятя Циданты I, который ранее помогал ему в заговоре противМурсили I [Bryce 2005: 101]. Муватталли I, как известно, убил своегопредшественника Хуццию II, хотя отношение того к хеттской царское семьенепонятно [Bryce 2005: 114–115].Данная интерпретация неприменима к Хантили II и Циданте II,которые могли унаследовать трон от своих отцов. После того какопределенное имя вошло в царский ономастический репертуар, оно моглодаваться хеттскому принцу независимо от его этнического происхождения.Но остается впечатление, что ни один из древнехеттских царей с новымлувическим именем не был рожден в хеттской царской семье. Они, скореевсего, являлись представителями привилегированной социальной группывторого ранга, которая идеально подходила для обручения с царскимиотпрысками и потому могла осуществлять дворцовые перевороты.
Но почемув этой группе были так популярны лувические имена? Нужно ли считать, что314Ср. гипотезу Форланини [Forlanini 2007: 273–274], согласно которой Лабарна I был принцем Хурмы, дотого как стал престолонаследником.311они обладали общим престижем среди хеттских жителей Хаттусы? Илитребуется связать их с высокой долей лувийского населения в Хаттусе и ееокруге? Или, возможно, данные имена предполагают, что члены хеттскойцарской семьи часто женились на знатных лувийках из провинции иливводили их в дворцовую элиту, что являлось способом укрепления связеймежду разными частями империи? Между этими тремя вариантами трудносделать конкретный выбор, в том числе поскольку они не являютсявзаимоисключающими, однако можно оценить относительную вероятностькаждого из них.Предпочтение лувических имен со стороны хеттов, живших в Хаттусе,сигнализировалобыовозрастающемсоциальномиликультурномдоминировании лувийского языка.