Диссертация (1098132), страница 57
Текст из файла (страница 57)
Женщина с лувическимименем Muwanani вышла замуж за человека с хеттским именем Isputahsu277.Такое распределение позволяет поставить вопрос о том, может лихеттский или лувийский характер личных имен, зафиксированных встароассирийскихисточниках,впринципеопределятьэтническуюпринадлежность их носителей. Конечно, невозможно априори исключитьсценарий, согласно которому группа лувийцев поселилась и образовалоэтническое меньшинство в районе Канеша уже в период ассирийскихфакторий, положительные аргументы в пользу такой гипотезы отсутствуют.В частности, необходимо быть осторожным и не делать подобногозаключения на основании утверждения Каррубы [Carruba 1992b], согласнокоторому староассир.
nuwā’um, употребляемое в документах из Канеша дляобозначения автохтонного населения Анатолии, связано с *Luwa-, то естьреконструируемым обозначением лувоязычной территории (ср. 4.5 ниже) 278.Если следовать этимологии Каррубы, то соответствие n- ~ l- побуждаетсчитать, что ассирийцы заимствовали термин Luwa через хурритское277Реконструкция начального консонантного кластера в данном имени подтверждается вариантом Šu-pu-daah-šu (Kt o/k 53.3).
Об упрощении кластеров sC- в лувийском см. [Melchert 1994: 271]. Тот факт, что один изкнязей Киццувадны также именовался Isputahsu, не доказывает лувийского происхождения данной формы,поскольку среди анатолийских обитателей Киццувадны могло быть представлено и хеттское население.278В работе [Edzard 1989] представлена попытка объяснить nuwā’um как адъективное образование,указывающее на ‘людей, говорящих nu=’, т. е.
на хеттов. Как справедливо указывает Петра Худехебюре(личн. сообщ.), данная этимология спекулятивна, поскольку демаркационная частица nu= не была обобщенавплоть до среднехеттского периода. В [CAD, N/2: 356–357] лексема nuwā’um неявно связывается cостандартным вавилонским и нововавилонским nu’u- ‘невежественный, необразованный, грубый, глупый’.Возможная этимологическая связь этих слов не свидетельствует против анатолийского происхожденияnuwā’um, поскольку этническое имя могло быть постепенно реинтерпретировано как пейоративноеобозначение, ср., напр., русское вандал.276посредничество, и, таким образом, оно является экзонимом, заимствованнымиздругогоэкзонима.Далее,всемантическомпланенеобходимопредположить, что хурриты или староассирийцы распространили этообозначение на все индохеттские этнические группы Анатолии, посколькуиначе невозможно объяснить причину, по которой оно без разбораиспользовалось в области Канеша, а также отсутствие отдельного терминадляхеттов.Следовательно,обозначениеnuwā’umбесполезнодляопределения языков, на которых говорили в Канеше и прилегающихобластях.В качестве альтернативы можно предположить, что носители хеттскогоязыка, проживавшие в Канеше, заимствовали ряд лувийских личных имен279.Необходимое и достаточное условие для того, чтобы такой процесс былвозможен, — высокая престижность лувийской культуры среди хеттов.
Вследующем разделе будет показано, что некоторые лувийские политическиеи административные обозначения зафиксированы в самых ранних хеттскихтекстах и что есть свидетельства в пользу высокого статуса лувийского языкав хеттском обществе еще до зарождения хеттской письменной традиции.Следовательно, теория заимствования возможна, хотя и недоказуема.Компромиссныйносителейсценарий,лувийскогодопускающийязыкаврайонеограниченноеКанешаиприсутствиеограниченноераспространение лувийской ономастики среди носителей хеттского языка,был бы, вероятно, ближевсего креальности.
Однакокакая быэтнолингвистическая реконструкция ни была выбрана, наличие лувическихономастических элементов рядом с их хеттскими аналогами предоставляет279В Главе 3 было показано, что структурная интерференция между двумя языками в доисторическийпериод требует реконструкции широко распространенного хетто-лувийского двуязычия в ЦентральнойАнатолии. Однако заимствование ономастических элементов из лувийского в хеттский, напротив, нетребует подобных далеко идущих выводов.
В действительности, для того чтобы знать имена, популярныесреди носителей иностранного языка, нет необходимости знать сам иностранный язык. Так, американскийвариант английского языка никогда не имел интенсивных контактов с русским языком и содержит довольномалое число русских лексических заимствований среди нарицательных существительных. Однаконекоторые русские женские имена (Наташа, Соня, Таня, Вера и т. д.) довольно популярны в США, и ихиспользование не ограничено семьями, имеющими русские корни. Одна из причин такой популярностизаключается в престижности русской классической литературы, которая известна американцампреимущественно из английских переводов.277дополнительный аргумент в пользу контакта между двумя языками в первыестолетия II тыс.
до н. э.4.3 Передача хеттского языка в ХаттусеИмеется консенсус по поводу лингвистического доминированиялувийского языка во многих частях Анатолии в середине бронзового века.Дискуссионным остается вопрос о статусе хеттского языка в данный период.Две крайних позиции по этой проблеме отражены в работах [Güterbock1956a] и [Steiner 1981]. Согласно Гансу Гютербоку, распределение междухетто-илувоязычнымитерриториямибылопреимущественногеографическим. Когда он пишет, что “хеттский язык был в Древнем царствене только письменным, но и разговорным и оставался разговорным языком вцентральном регионе даже в период Нового царства” [Güterbock 1956a: 138],то из общего контекста ясно, что хеттский язык, согласно исследователю,являлся основным разговорным языком в соответствующих регионах. Сдругойстороны,ГерхардШтайнерутверждает,что“несмотрянаиспользование хеттского в качестве официального письменного языка встране Хаттусы, правители и правящий класс Древнего царства ни в коеймере не были хеттами, но по большей части, вероятно, хаттами” [Steiner1981: 167].
В другом месте он уточняет, что хаттский был “языком,использовавшимся как основной частью населения, так и правителямистраны” [Steiner 1981: 166]. Согласно мнению Штейнера, хеттский язык вДревнемцарстве(и,предположительно,впоследующийпериод)функционировал преимущественно как язык письменной коммуникации280.280Основное различие между этими идеями и более ранней теорией Розенкранца [Rosenkranz 1938], котораябудет рассмотрена в следующей главе, состоит в том, что Штайнер отказывался рассматривать хеттскийязык как акролект. Статус хеттского/неситского как административного языка в Хаттусе был, согласноШтайнеру, в меньшей степени связан с его престижем, чем с его статусом lingua franca в ЦентральнойАнатолии в период ассирийских факторий.
Это наиболее слабая сторона теории Штайнера. По моемумнению, предполагаемые хаттские элиты Хаттусы не нуждались в хеттском языке как языкемеждународного общения, поскольку в период ассирийских факторий данную роль довольно хорошовыполнял аккадский язык, и он продолжал делать это в период Древнего царства, по крайней мере внекоторых функциональных сферах. Следовательно, постепенной сдвиг от аккадского к хеттскому как к278Эти два исследователя подошли к социолингвистической ситуации вАнатолии периода бронзового века с двух принципиально разных позиций.Воззрения Гютербока, должно быть, являются следствием его работы поинтерпретации хеттских клинописных текстов.
Очень малое число ученых(есливообщеутверждали,такиечтоимеются), занимавшихся хеттскойхеттскаяаллоглоттографической.письменнаяТезисотом,традициячтобылаавторыфилологией,полностьюдревнехеттскихпроизведений были носителями хаттского языка, также неадекватен,посколькухеттский,похоже,недемонстрируеткаких-либоследовструктурной интерференции с хаттским. Хотя развитие среднехеттского иновохеттского языков явно проходило под влиянием лувийского языка, всеже многие контактно-обусловленные изменения, описанные в этой иследующей главе, получают наиболее естественное объяснение в контекстеестественной передачи языка. “Изменения в хеттском языке, происходившиев течение тех трех веков, когда он поддается фиксации, слишком обширны,чтобы быть совместимыми с идеей, что он был чисто письменным языком”[Melchert 2003a: 13].
Дополнительным аргументом в пользу сохраненияхеттского в качестве разговорного языка в Хаттусе является его роль вакрофонической деривации анатолийских иероглифов (этот вопрос будетрассмотрен в разделе 4.9).С другой стороны, рассуждения Штайнера базируются в основном насоображениях ономастического характера. Обозначение хеттского языкаnasili/nisili/nesumnili выводится из названия города Kaneš/Nesa, но имеетсялишь слабая преемственность между именами жителей Канеша, известнымииз староассирийских источников, и именами хатусских аристократов,сохраненными в хеттской передаче.
Штайнер [Steiner 1981] справедливоотмечает, что ассимилированные группы населения обычно перенимаютязык окружающих сообществ, прежде чем отказаться от своих особыхглавному письменному языку Древнего царства должен был быть обусловлен националистическимисоображениями, иначе он просто не имел бы смысла.279личных имен. Он ссылается на пример Вавилонии конца бронзового века, гдекасситскиезавоевателииспользовалиаккадскийязыквкачествеофициального, но при этом сохранили свои несемитские теофорные имена[Steiner 1981: 158]. Следовательно, сценарий, согласно которому правящийкласс Хаттусы сохранил хеттский/неситский язык, но перенял хаттскиеличные имена, является, по мнению Штайнера, неправдоподобным.Необходимо признать, что гипотеза Герда Штайнера не вызвалакакого-либо резонанса в мейнстриме хеттологии.
Идея, что хеттский никогдане передавался естественным путем в Хаттусе, настолько идет вразрез сбазовыми предположениями хеттологов, что приводимые в ее поддержкуаргументы отвергались без обсуждения. Следовательно, общее утверждениеШтайнера о преобладании хаттских личных имен в период Древнего царстваникогда не подвергалось проверке. Это довольно печально, поскольку, еслидаже не соглашаться с решениями Штайнера, все же поставленные имвопросы заслуживают дискуссии до обращения к статусу лувийского языка вХаттусе.
В действительности можно показать, что естественная передачахеттского языка в Хаттусе вполне совместима с (частичной) потерейпреемственности между периодом ассирийских факторий и Древнимцарством в области ономастики.Древнейший исторический текст, сохраненный в архивах Хаттусы, —это res gestae Анитты (CTH 1). В этом повествовании, где описываютсясобытия периода ассирийских факторий, упоминается Питхана, отец Анитты,князь Куссара [Neu 1974: 10].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
