Диссертация (1098132), страница 49
Текст из файла (страница 49)
э., вряд ли когда-либо населяласьбольшим количеством носителей хеттского языка, так что развитие хетто-лидийской двуязычной среды, гдеосуществилось бы подобное калькирование, было невозможным.235рассматриваться в качестве феномена, стимулированного контактом232.Принцип бритвы Оккама заставляет распространить то же самое объяснениена трансформативную функцию клитики =z(a) в новохеттском.К данным функциональным инновациям должно быть добавленоформальное изменение в выражении хеттских возвратных местоимениймн. ч. Хотя в более древнем языке =z(a) использовалось в клаузах сподлежащими во мн.
ч., как в примере (112) выше, клитики =nnas ‘нам’ и=smas ‘вам/им’ начали функционировать к концу среднехеттского периодакак факультативные возвратные маркеры мн. ч. и стали нормой в даннойфункции в новохеттский период. Это опять напоминает лувийскуюситуацию, где энклитические личные местоимения мн.
ч. также выполняливозвратную функцию [Melchert 2003b: 190, ср. Табл. 8]. В то же времяотсутствуютнадежныепримерыклитическихместоименийед. ч.,выполняющие возвратную функцию в средне- или новохеттском233. Такуюслучайную модель перераспределения было бы довольно трудно объяснить вфункциональных терминах, если бы мы имели дело с внутреннемотивированным синтаксическим изменением. В противоположность этому,примеры (123–124) и другие подобные случаи, включающие клитики мн. ч.,получаютестественноеобъяснение,еслипринять,чтоонибыликалькированы с лувийской модели. С другой стороны, последовательноеиспользование=z(a)вкачествевозвратногоместоименияед. ч.всреднехеттском и новохеттском языках поддерживалось функциональной232Дополнительный аргумент в пользу контактно-обусловленного характера правила Хоффнера в хеттскомпредоставляют функциональные соображения.
Если принять, что возвратные клитики былиграмматикализованы как личные маркеры для компенсации отсутствия формально выраженногоподлежащего в именном предложении, то необходимо учесть, что лувийские клитики =mi и =di гораздолучше годятся для этой функции, чем их хеттский аналог =z(a), который не проводил различия между 1 и2 л. Механическое калькирование полезной лувийской синтаксической модели в хеттский помогло быобъяснить эту асимметрию.233Боли [Boley 1993: 198] утверждает, что =ta ‘тебе’ время от времени могло замещаться с помощью =za,особенно в императивах, но не предоставляет там же какие-либо примеры, подтверждающие ее мнение.Мелчерт (личн.
сообщ.) полагает, что частотное выражение le(=wa)=tta nāhi, переведенное в [CHD, L-N:340b] как ‘не пугайся’, должно, скорее, рассматриваться как переходная клауза ‘пусть (это) не пугает тебя’.Независимое основание для данной реинтерпретации — это странность сочетания императива изапретительной частицы le [ср. Oettinger 1979: 410, сноска 29].236двусмысленностью их предполагаемого лувийского эквивалента =ti, которыйиспользовался с антецедентами 2 и 3 л.234.(123) HKM 19 obv. 9–10 (MH/MS), Alp 1991:159nu=wa=smas=kan ŠA URUGASIPŪRA halkiHI.A-as zigganzi‘Они нацелились на зерно Касибуры’235.(124) KUB 1.1 iii 4, CTH 81 (NS), Otten 1981:16[(nu=nn)]as DUMU.NITA.ME.EŠ DUMU.MUNUS.ME.EŠ iyawen‘Мы родили (досл. “сделали себе”) сынов и дочерей’.Сделанные к данному моменту выводы коррелируют со значительнымлувийским лексическим влиянием на среднехеттский язык и хорошосогласуются с данными, свидетельствующими о физическом присутствиилувийцев в Хаттусе в XV и XIV вв.
до н. э. [ср. Watkins 2004: 574]. Такимобразом, структурная конвергенция между двумя языками в течение этогопериода согласуется с общим социолингвистическим контекстом. Мелчерт[Melchert 2003b: 204, сноска 31] уже выразил осторожное предположение отом,чтонекоторыеаспектыхеттскогоупотреблениявозвратныхместоимений могут объясняться кальками из лувийского, и представленныевыше пояснения являются лишь дальнейшим развитием этой гипотезы.Однако они важны как типологические параллели при обсуждении болеераннегоконтактногоэпизода,которыйтакжекасалсявозвратныхместоимений и который, собственно, несет ответственность за формированиехеттской частицы =z(a).234Стоит, однако, отметить, что среднехеттский не просто механически калькировал лувийскоераспределение возвратных местоимений, но распространил частицу =z(a) на подлежащие 1 ед.
Такимобразом, =z(a) может определяться как возвратная клитика ед. ч., использовавшаяся для всех лиц вновохеттском. Креативная адаптация, приведшая к более экономной системе функциональных оппозиций,но усложнившая в сравнении с лувийским интерпретацию именных предложений, без сомнения,свидетельствует о том, что хеттский все еще был живым языком на момент этой инновации.235Стоит отметить, что =smas используется здесь как возвратное местоимение 3 л. в функции прямогообъекта, чьим невозвратным аналогом было бы =us. Об этом функциональном расширении см. началоданного раздела, а также [Hoffner, Melchert 2008: 358, §28.18].237Набор древнехеттских местоименных клитик может быть суммирован вследующей таблице:Tаблица 17: Древнехеттские местоименные клитикиим.вин.дат.возвр.1 ед.(нет)=mu=mu=z(a)2 ед.(нет)=tu/=ta236=tu/=ta=z(a)3 ед.=as/=at=an/=at=se=z(a)1 мн.(нет)=nas=nas=z(a)2 мн.(нет)=smas=smas=z(a)3 мн.=e/=e=us/=e=smas=z(a)Целый ряд формальных характеристик местоименных клитик являетсяболее архаичным в хеттском языке, чем в лувийском.
Хеттское =ta ‘тебя,тебе’ может быть напрямую выведено из праанатолийского аккузатива *=te‘тебя’237. Хеттское =at ‘оно’ является прямым рефлексом анат. *=od, тогдакак лув. =ada ‘оно’ получило свою конечную гласную в результатеаналогического влияния других местоименных форм среднего рода на -a.Хеттское =smas ‘вас, вам, им’ является прямым рефлексом анат. *=smos, в товремя как позднелувийская форма =mmanz(a) ‘тебе, им’ несет на себе следывлияния общелувийского именного окончания датива/аккузатива мн. ч.*=anz(a). Различие между хетт. =nas и лув. =anz(a) ‘нам’ легче всегообъясняется, если принять вторичную клитизацию тонического местоименияanza(s) ‘мы, нам’238.Послеэволюцияобъясненияхеттскихиэтихформальныхлувийскихклитикразличийпервоначальнаяподдаетсяединообразнойинтерпретации. Предлагаемая ниже реконструкция структурных изменений в236Синхронное распределение между алломорфами =ta и =tu в хеттском обусловлено лексическимконтекстом.
Вариант =tu встречается перед клитиками =z(a) и =san, в то время как =ta встречается перед=kan и в конечной позиции в клитическом комплексе. По поводу вероятной диахронной интерпретацииданного распределения см. следующий раздел.237О переходе *e > a в послеударных открытых слогах в хеттском см. [Melchert 1994: 137–138].238Ср. изменение в вокализме клитики 1 ед. вин.
*=me > =mu в праанатолийском, которое былоинициировано ударными формами местоимения ‘я’.238хеттском, приведших к частичному слиянию дативных и аккузативныхклитических местоимений, идентична лувийским Стадиям 1 и 2. Принимаяво внимание традиционные индохеттские праформы *=moi и *=soi, этареконструкция будет выглядеть следующим образом239:Таблица 18: Развитие хеттских местоименных клитик ед. ч. (Стадия 1)им.вин.дат.(дат.) возвр.1 (нет)=mu=mē2 (нет)=te/=de=tē /=dē →3 =as/=at=an/=at=sē→=mē=tē /=dē→=sēТаблица 19: Развитие хеттских местоименных клитик ед.
ч. (Стадия 2)им.вин.дат.(дат.) возвр.1 (нет)=mu→=mu=mē2 (нет)=te/=de→=te/=de=tē /=dē3 =as/=at=an/=at=sē=sēУместно напомнить, что процессы, аналогичные лувийским Стадиям 1и 2, могут также постулироваться для предков палайского и лидийского. Этопозволяет рассматривать обе стадии как общеанатолийскую инновацию.Ничто не препятствует относительной хронологии, согласно которой всезвуковые переходы и аналогии, случившиеся в лувийском, палайском илидийском, а также ответственные за формальные различия между этимиязыками и хеттским, относятся к более позднему периоду, чем реализацияданных функциональных изменений. Следовательно, можно принять, чтопредставленные выше таблицы содержат реконструкцию праанатолийскихформ. Внутренняя реконструкция лувийского языка, описанная в разделе 2,должна быть модифицирована соответствующим образом.239Айхнер [Eichner 1974: 31–32] предлагал реконструкцию *=mei ‘мне’ и *=tei ‘тебе’ для праанатолийского,пытаясь объяснить вокализм хеттских посессивных клитик =mis ‘мое’ и =tis ‘твое’.
Идея Айхнера, чтохеттские посессивные клитики возникли из исторических дативных клитик, опровергалась тем фактом, чтораспространение старых аккузативных клитик на область датива представляет собой общеанатолийскийфеномен, а клитизация притяжательных местоимений является специфически хеттским развитием.239Обратившись к лувийской Стадии 3, можно заметить, что аналогичноеизменение не было последовательно проведено в хеттском. Хеттский(единственныйизвсеханатолийскихязыков)сохранилдативнуюанафорическую клитику =se < *=soi ‘ему’, которая на самом деле служитбазисом для реконструкции данного элемента в праанатолийском.
Есливспомнить, что изменения Стадии 3 не были последовательно реализованыни в палайском, ни в лидийском, то не остается иного выбора, кроме какпринять, что слияние клитик 2 и 3 ед. в отдельных анатолийских языкахпроизошло после распада праязыка. Лувийский, палайский, лидийский ихеттский участвовали в этом процессе, но степень их вовлеченности в негобыла различной.
В хеттском обобщилось возвратное местоимение =z(a), нодативная клитика =tu/=du ‘тебе’ не была распространена на третье лицо.Палайский и, вероятно, лидийский пошли противоположным путем, и в этихязыках формы дативных клитик 2 и 3 ед. были объединены, но аналогичныеизменения в парадигме возвратных местоимений не произошли или не былизавершены. В лувийском имели место оба изменения.Фонетически немотивированное распространение местоименных форм2 л. на 3 л. не является типологически частотным явлением и вызывает ещебольше вопросов, если считать, что оно происходило несколько раз вразличных ветвях анатолийских языков.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
