Диссертация (1098132), страница 40
Текст из файла (страница 40)
Можно, однако,представитьаргументыивпользусуществованияальтернативнойконтактной зоны, расположенной вдоль южного побережья Малой Азии. Этабереговая линия лежит ближе к центральной области расселения лувийцев, издесь (по крайней мере, в Киликийской низменности) их присутствиезафиксировано как в конце бронзового, так и в начале железного века. Чтотребуется, так это показать присутствие греков на том же месте и в то жевремя.Из археологических данных, таких как груз затонувшего корабля,обнаруженного возле мыса Улу-Бурун, известно, что вдоль южногопобережья Анатолии в конце бронзового века процветала международнаяторговля.Ксожалению,текстуальнаяинформация,относящаясякприсутствию микенцев в этом регионе, является относительно скудной.Впервые греки упоминаются в связи с Кипром в начале XIV в.
до н. э. в«Обвинении Маддуватты» (CTH 147). Мы узнаем из этого текста, чтоАттар(ис)сия, человек из Аххии, и таинственный «человек из Пиггаи» напалина Аласию/Кипр, очевидно при поддержке Маддуватты [Beckman 1999: 160].Топоним Аххия явно представляет из себя ранний вариант Аххиявы, а имяАттар(ис)сия сопоставлялось рядом исследователей с греческим именемАтрей [Гиндин, Цымбурский 1996: 69–70]. Ранее в том же текстеупоминается, что Маддуватта превратил город Далава/Тлос в своего вассала,и, следовательно, мог использовать земли Лукка в качестве базы для своейоперации [Bryce 2005: 135]. Нужно ли признать, что анатолийские владенияАттар(ис)сии располагались где-то поблизости, в южной Карии или, может181См. [Mountjoy 1998], где с археологической точки зрения рассматривается греко-анатолийскаяконтактная зона, располагавшаяся вдоль западного побережья Малой Азии в конце бронзового века.
Регионс наибольшей долей микенской керамики составляет южную часть этой зоны, простирающейсяприблизительно от классического Милета до острова Родос. Это наблюдение хорошо соответствуетматериалам клинописных источников, которые не упоминают каких-либо долговременных микенскихпоселений в северной и центральной частях Эгейского побережья, но изображают Милавату/Милет какпротекторат Аххиявы. Вместе с тем, следует отметить, что из Милета до нас не дошло ни одной надписилинейным письмом Б, хотя для минойского периода там фиксируются несколько надписей линейнымписьмом А [Беликов 2010]. Имя Атпы, управлявшего Милетом в составе Аххиявы, согласно «Письму оТавагалаве», также не выглядит как греческое.190быть, в Памфилии? Эту гипотезу нельзя доказать, но следует признать весьмавероятным, что микенцы обосновались поблизости от Кипра, прежде чемначать операцию против этого острова.Взаимодействие между людьми лукка и Тавагалавой, царем Аххиявы,упоминается в тексте CTH 181 [Bryce 2003: 77].
Этот процесс явно достигкульминации с личным визитом Тавагалавы в земли Лукка. Договор междуТудхалией IV, царем Хаттусы, и Савоскамувой, князем Амурру (CTH 105),содержит условие, что “ни один корабль Аххиявы не может направиться кнему” (KUB 23.1 iv 23, [Beckman 1999: 107]). Анафора в этом предложениипредположительно указывает на царя Ассирии, с которым Хаттуса в то времявоевала [Bryce 2005: 309]. К сожалению, реконструкция “ни один корабль[из] Аххиявы не может направиться к нему” также возможна, и,следовательно, это предложение не является прямым доказательством того,что микенские корабли участвовали в торговле с Левантом.Еще одно прямое упоминание греков в связи с Ликией известно из двухнедавно опубликованных писем на аккадском языке, составленных около1200 г.
до н. э. Суппилулияма II, царь Хаттусы, и его наместник ФентиСаррума приказывают Аммурапи, князю Угарита, перевезти PAD.MEŠ(слитки?) людям Хиявы (LÚ.MEŠ Hi-ya-ú-wi-i), находящимся в Лукке [Singer2006b: 250, см. там же сноски 30, 31]. Зингер справедливо полагает, чтоупомянутые в этом письме люди Хиявы были, вероятно, торговцами илипредставителями микенского государства, дожидавшимися нагруженныхслитками угаритских кораблей в одном из портов Ликии.
Он такжеподчеркивает корреляцию между этим филологическим свидетельством игрузом металла на борту кораблей, затонувших рядом с ликийскимпобережьем в конце бронзового века [ibid.: 259]. Таким образом, имеющиесяматериалы предполагают, что порты в Юго-Западной Анатолии могли191использоваться как торговые точки, где микенские купцы могли обмениватьсвои товары на изделия, привозимые с Востока182.В защиту присутствия греков на южном берегу Малой Азии в началежелезного века может быть сказано больше. В работе [Brixhe 2002]рассматриваются архаические божественные эпитеты в памфилийскомдиалекте греческого языка, имеющие параллели в микенском.
Так, эпитет∆ιϝια, используемый в надписи из Перги при имени Артемиды, может бытьсопоставленстеонимом di-u-ja/di-wi-ja,которыйобнаруживаетсявмикенских табличках из Пилоса [Казанскене, Казанский 1986: 142]. ТитулϞαναΨα- Πρειια- ‘госпожа Перги’, использовавшийся для обозначения той жебогини, имеет близкую параллель в микенском и гомеровском употреблениислова «госпожа» в качестве божественного эпитета [Brixhe 2002: 55–56].Болееширокийсписокфонологических,морфосинтаксическихилексических изоглосс между кипрским и памфилийским диалектамигреческого языка, с одной стороны, и микенским и аркадским диалектамигреческого, с другой, может быть найден в работе [Brixhe 1976: 146–147].
Изэтих схождений следует, что «ахейцы» принимали участие в колонизацииПамфилии 183.Менее понятно, имела ли ранняя греческая колонизация Киликии,которая также должна была произойти в начале железного века,долгосрочное влияние на местную социолингвистическую ситуацию. ВVIII в. до н. э. (датировка наиболее ранних монументальных надписей,обнаруженных в Киликии) финикийский и лувийский были двумя182В качестве гипотезы можно предположить, что раннегреческое присутствие в Памфилии отражено воговорке, сделанной в Бронзовой табличке, согласно которой “если царь Хаттусы… завладеет странойПарха с помощью армии, то она также будет принадлежать князю Тархунтассы” [Beckman 1999: 115].
Какбыло показано, Парха клинописных источников соответствует городу Перге, самому важному греческомупоселению в Памфилии в I тыс. до н. э. Хотя независимость Пархи может быть связана с активностьюплемен лукка, упоминание в клинописных источниках народов Хиявы в связи с Луккой не позволяетисключить того, что греческая колонизация Пархи/Перги началась еще в бронзовом веке. Наличиемикенской керамики в акрополе Перги периода бронзового века отмечено в работе [Niemeier 2008: 298].183Однако невозможно согласиться с гипотезой, согласно которой Аххиява хеттских источников можетбыть отождествлена с одной лишь Памфилией [Brixhe 1976: 147].
Несмотря на то что употреблениегеографического имени Ahhiya(wa)- в позднелувийских текстах может действительно указывать на южнуюАнатолию, все же правители Хаттусы могли именовать Великим царством Аххиявы только Микенскуюконфедерацию в целом либо наиболее видного его участника.192письменными языками в данном регионе. Память о греческих поселенцахсохранилась, вероятно, в виде лувийского названия княжества с центром вАдане. Предложения (74) и (75), относящиеся к недавно найденной надписиÇINEKÖY, называют это княжество Хиявой; данное имя соответствуетdnnym ‘аданцы’ в финикийской версии той же надписи и, конечно,напоминает о людях Хиявы, упомянутых в угаритских источниках184.
Крометого, первые издатели надписи уже видели связь между Хиявой и Ὑπαχαιοί‘под-ахейцы’, то есть термином, который, согласно Геродоту (7.91),представляет собой греческое обозначение исконных жителей Киликии[Tekoğlu, Lemaire 2000: 981]. Таким образом, топоним Хиява, давший,вероятно, Que и Hume (то есть /xuwe/) в ассирийских и вавилонскихисточниках соответственно, должен являться сокращенным вариантомАххиявы, — как минимум, на уровне народной этимологии185.
Дискуссиявокруг имени собственного Хиява становится еще более интригующей послепубликации гипотезы Орешко, согласно которой топоним á-*429-wa/i- внадписи KARATEPE, традиционно читавшийся как Adanawa, может читатьсякак Ahhiyawa [Oreshko 2013b]. Гипотеза Орешко, уже вызвавшая живойотклик исследователей, вне всякого сомнения, станет предметом широкогообсуждения в ближайшие годы.184В работе [Hajnal 2003: 41] рассматривается возможность реконструировать URUHiya[wan] в res gestaeАрнуванды I (KUB 23.21 obv. 6, CTH 143). Этот фрагментарно сохранившийся топоним встречается вперечне городов строчкой ниже URUAdaniyan ‘Адану’.
Другая формально возможная реконструкция данноготопонима — это URUHiya[snan], однако город Хиясна был расположен вблизи Хаттусы [ср. del Monte,Tischler 1978: 107–108]. Финикийский этноним dnnym, несомненно, следует сопоставлять с топонимомDanuna, встречающемся в письме из Амарнcкого архива, о дальнейших возможных связях которого см.[Гиндин, Цимбурский 1996: 158–64].185Датировка угаритских писем заставляет предположить, что афареза в топониме Аххиява > Хиява неможет отражать фонетический закон (разговорного) позднелувийского языка, а должна, скорее,рассматриваться как нерегулярное изменение в заимствованной лексеме, подобное тому, чтозасвидетельствовано для имени Тавагалава, если последнее действительно отражает микенскую греческуюформу *Etewoklewes [Laroche 1966, §1315, иначе см. Kazansky 1997]. Следует мимоходом заметить, чтоотождествление Куэ и Хиявы препятствует более раннему сопоставлению Куэ с топонимом,зафиксированным как qdy в египетской передаче и обозначающим, согласно описанию Рамзеса III, одну изстран, разрушенных «народами моря» [Hawkins 2000, I: 39a, сноска 18].
Географическое расположениестраны qdy следует считать неясным [Simon 2011].193(74)ÇINEKÖY § 3, cf. Tekoğlu and Lemaire 2000: 968[á-mu-wa/i] wa/i+ra/i-i-ka-sá “[TER]RA”?(-)la-tara/i-ha [ .... hi-]ia-wa/iza(URBS) TERRA+LA+LA-za |(DEUS)TONITRUS-hu-ta-ti |á-mi-ia-tiha |tá-ti-ia-ti |DEUS-na<-ti>‘Я, Варайка, расширил [дом страны] равнины Хиявы по волеТархунта и моих отчих богов’.(75)ÇINEKÖY § 7, Tekoğlu and Lemaire 2000: 968|hi-ia-wa/i-sa-ha-wa/i(URBS) |su+ra/i-ia-sa-ha(URBS) |”UNUS”-za|DOMUS-na-za |i-zi-ia-si‘Хиява и Ассирия стали одним домом’.Известные нам имена двух князей Хиявы совместимы с гипотезой огреческом происхождением местных династий. Липински [Lipiński 2004:120–122] предположил, что хиявские княжеские имена Аварку (лув.
áwa/i+ra/i-ku- = фин. ’wrk) и Врайка (лув. wa/i-ra/i-i-ka- = фин. w[ryk]),засвидетельствованные в билингвах KARATEPE и ÇINEKÖY соответственнои не имеющие правдоподобных этимологий ни в семитских языках, ни влувийском, могут быть объяснены на основе греческого языка186. Согласноавтору, первое находит идеальное соответствие в распространенномаристократическом имени Εὐαρχος, букв. ‘хорошо правящий’, а второеблизко напоминает wo-ro-i-ko /wroiko-/, имя, которое носил правителькипрского города Амафунт в V и IV вв.
до н. э. (ср. греч. ῥοικός ‘кривой’).Второе сопоставление является менее надежным, чем первое, но оба должнырассматриваться всерьез [cр. Miller 2014: 13]187. В противоположность этому,186Первое из этих двух имен явно сохранилось как ’wrk в финикийской надписи HASSAN BEYLİ. Второеимя записано как wryk в CEBEL İRES DAĞI и реконструируется как w[ryks] в предварительной редакциифиникийского текста надписи İNCİRLİ [Kaufman 2007: 22].187Тот факт, что имя Врайка зафиксировано в новоассирийской передаче как Urikki, не означает, что егобазовая форма была /wrīka-/ (vel sim.), как это полагает [Lipiński 2004].
Ассирийские написания лувийскихимен часто характеризуются нерегулярными стяжениями; ср., напр., Хальпарунтия, князь Гургума, иВарпалава, князь Табала, известные из ассирийских источников соответственно как Qalparunda и Urballa.Стоит отметить, что имя Urikki имеет графический вариант Ú-ri-ya-ik-ki в надписях Тиглатпаласара III[Tadmor 1994: 293]. Еще до открытия надписи CINEKÖY Хокинс [Hawkins 2000, I: 44] решилсяотождествить Урикки с Аварку.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
