Диссертация (1098132), страница 35
Текст из файла (страница 35)
ТерриторияклассическойЛикиибылабыудачнойстартовойплощадкойдляграбительских набегов против Египта и Аласии, обычно идентифицируемойс Кипром или его частью, в то время как Северо-Восточная Анатолияслишком удалена, чтобы всерьез рассматриваться в географическомконтексте письма.
Из этого текста также можно вывести, что земли Луккаобладали, по крайней мере de facto, политической независимостью,позволявшей им совершать грабительские набеги.Каждый правитель империи Хаттусы, начиная с Мурсили II, хотя быраз упоминал Лукку в контексте политической нестабильности в данномрегионе. Мурсили II сохранил упоминание Лукки как вражеской территориив своей адаптации среднехеттской молитвы к богине солнца города Аринны[Singer 2002: 52–53]. Муваталли II обязал Алаксанду, князя Вилусы, оказатьему личную поддержку, если он отправится в военную кампанию с земельЛукки, Каркисы, Масы или Варсияллы [Beckman 2000: 89–90].
Формальноговоря, самый легкий способ понять этот отрывок — это предположить, чтотекст ссылается на возможные места сбора войска Хаттусы и союзническихсил. Тем не менее факт, что ни одна из стран в этом списке не известна как167часть империи Хаттусы или ее вассального государства, а арцавские земли,расположенные поблизости от Вилусы, не включены в этот список, делаетподобный анализ сомнительным. Я предпочитаю рассматривать Лукку идругие земли, упомянутые в этом контексте, как возможные первые целивоенной кампании (то есть “(начиная) с земель Лукки…”)158.Res gestae Хаттусили III (CTH 82), который несколько раз упоминаетЛукку в контексте военных походов, слишком фрагментарны для того, чтобырешить, является ли этот регион агрессором или жертвой [Gurney 1997: 138].Однако важно, что в этом документе Лукка последовательно именуетсяKUR.KUR.MEŠURULUQQA ‘земли Лукка’, что подразумевает политическуюраздробленность данного региона.
Согласно «Письму о Тавагалаве» (CTH181), народы лукка одновременно отправили послов к царю Хаттусы иТавагалаве, царю Аххиявы, откуда следует, что они не считали себянаходящимися в подчиненном положении по отношению к какой-либо издвух региональных держав159.«Наставление Тудхалии IV» (CTH 255) рекомендует официальнымлицам охранять границы от возможных вторжений со стороны земель Ацци,Каска и Лукка [von Schuler 1967: 24]. Иероглифическая надпись YALBURT,принадлежащая тому же царю, упоминает «разрушение» и разграблениеЛукки. Надпись SÜDBURG, традиционно приписываемая Суппилулиуме II,также упоминает покорение Лукки, находящейся в одном списке сВиянавандой, Таминой, Масой и Иккуной [ср. Hawkins 1995: 22, §4]160. Изтой же надписи, возможно, следует, что названные земли были непокорнымии при прежних царях [Melchert 2006: 292, сноска 5].
Письмо Аммурапи,последнего князя Угарита, к царю Аласии содержит жалобу на уязвимостьУгарита в условиях, когда вся его армия в стране Хаттусы, а все его корабли158Вопреки Брайсу [Bryce 2003: 76], я не вижу причин, по которым эти обстоятельства договора могутрассматриваться как аргумент против расположения Лукки на юго-западе Малой Азии. Алаксанду былобязан явиться лично вместе со своей армией в случае военной схватки с «западными варварами».Напротив, при конфликте с какой-либо из восточных сил обязанности Алаксанду, согласно договору, былиограничены отправкой экспедиционного корпуса, но его личное участие не требовалось [ср. Beckman 1999:90].159Относительно вероятного царского статуса Тавагалавы, см.
[Miller 2010b].160Ср. гипотезу [Орешко 2013], согласно которой надпись SÜDBURG принадлежит Суппилулиуме I.168в Лукке [Bryce 2005: 333]. Очевидно, царь Хаттусы приказал своему вассалуАммурапи отправить в Лукку его военно-морские силы.Решающий аргумент в пользу идентификации земель Лукка хеттскихисточников с Ликией классического периода предоставляет надписьYALBURT. Поэтто [Poetto 1993: 75-82] обнаружил, что топонимы (MONS)pa-tara/i, VITIS, pi-na-ali, á-wa-ra/i-na-΄ и TALA-wa/i, отмечающие маршрутТудхалии IV, соответствуют топонимам Παταρ(η)ίς, Οἰνόανδα, Πίναρα, Ἄρναи Τλῶς греческих источников.
Известно, что четыре из этих пяти греческихтопонимовотсылаютклувийскимпоселениямиобладаютзасвидетельствованными аналогами в ликийском языке: Pttara, Pinale, Arñnaи Tlawa, соответственно [Schuerr 2010b: 14–15]. Гандер, впрочем, отвергаетидентификацию топонима VITIS с греческой Ойноандой, следуя вместоэтого за Шюрром в его осторожном отождествлении VITIS с ликийскимWinbe͂ te, известным по фрагментарной надписи из Тлоса [Gander 2014: 394].Однако этот дискуссионный вопрос, разумеется, не влияет на общиегеографические выводы Поэтто, поскольку все объекты идентификацииостаются в ликийском ареале.Вопрекивыводам работы[Simon2006],текстовыеисточникибронзового века не подтверждают существование еще одной земли Лукка насеверо-западе Анатолии. Каталожный текст KBo 16.83+ (CTH 242.8)действительно упоминает серебряные изделия, доставленные народами луккаследом за другими артефактами из североанатолийских городов, но нетникаких оснований считать, что предметы роскоши раскладывались илиподвергались инвентаризации на складах Хаттусы по географическомупринципу.
Упоминание Лукки в договоре Алаксанду не предполагает, что этатерритория относилась к княжеству Вилусы, но просто выделяет ее вкачестве потенциально беспокойной территории в западной части Анатолии.Наконец, мы уже видели, что мнимое участие людей лукка в союзе Ассувывсецело основано на неправдоподобном восстановлении текста. В отсутствиесвидетельств в пользу противоположного, принцип бритвы Оккама подводит169нас к тому, чтобы признать, что границы центральной зоны Лукки несостояли из нескольких удаленных друг от друга ареалов. Таким образом,комбинация филологических и логических аргументовговорит в пользутого, что поселения лукка в бронзовом веке были в классической Ликии, ноне где-либо еще в Малой Азии или за ее пределами.В хеттских текстах не упоминаются правители Лукки.
Хотя имеютсясвидетельства торговли между Хаттусой и Луккой, поскольку местныеартефакты упомянуты в хеттских каталожных текстах [del Monte, Tischler1978: 250], между двумя регионами не заключались договоры. Отсюдаследует, что цари Хаттусы не рассматривали страну Лукка в качествегосударства, что укрепляет впечатление о том, что она была политическираздробленной [ср. Bryce 2003: 40–41]. Если Lukka не было обозначениемгосударства, то оно могло либо являться чисто географическим термином,таким как Арцава в широком смысле, либо иметь этнические коннотации.Фиксации этого термина в качестве этнонима в египетских источникахподтверждают вторую гипотезу.
Мы уже видели, что письмо из Амарныупоминает набеги народов лукка на Аласию, но те же лукка (ru2-ku2)появляются почти на 150 лет позже в карнакской надписи Мернептаха, гдеони изображаются как члены грабительской коалиции. Другими членамиэтой коалиции были шерден (ša-r-d-n), шекелеш (š-k-ru2-ša), эквеш (’a2-qawa-ša) и тереш (tu-ri-ša), имена которых легко идентифицируются какотносящиеся к «народам моря» [ср.
Bryce 2005: 336].Если можно говорить о народах лукка, то логично задаться вопросом оязыке или языках, на которых говорили эти группы. Брайс [Bryce 2003: 43–44] считал, что это был лувийский язык, и даже предположил, будто землиЛукка могут метонимически использоваться в качестве обозначения всехлувоязычных регионов Анатолии. Последнее утверждение, очевидно,является неверным, поскольку регион Хаттусы, который в XIII в. до н.
э. был170преимущественно лувоязычным, явно не относился к землям Лукка161. Чтоже касается первого утверждения, то оно требует прояснения в контекстепредложенного Мелчертом разграничения между лувической группой языкови лувийскими языками в узком смысле. Учитывая, что все автохтонныеязыки, засвидетельствованные в Ликии и вокруг нее, являются лувическими,утверждение, что народы лукка должны были говорить на лувическомдиалекте, представляется весьма правдоподобным. Остается понять, какой изизвестных нам лувических диалектов (если вообще какой-то из них),является вероятным потомком диалекта Лукки.Наиболее разумная гипотеза заключается в том, что народы лукка вконце бронзового века говорили на некоей ранней форме ликийского языка.Имеетсядостаточносвидетельств,чтообалувическихдиалекта,засвидетельствованных в ликийских надписях классического периода,ликийский А (или просто ликийский) и ликийский Б (или милийский),содержат архаизмы, которые были устранены в лувийском языке, иследовательно не могут рассматриваться как его прямые потомки (ср.[Melchert 2003b: 175]).
Однако отношения между этими двумя диалектамитребуют дополнительного анализа162.Имеютсяпокрайнеймеретрифонологическиеинновации,произошедшие в ликийском, но не в милийском163. Это *s > h (исключаяпозицию перед определенными согласными), *w > Ø перед носовыми, *kw > tперед i. Ср., например, посессивный суффикс лик. -ehe/i- vs. мил.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
