Диссертация (1098132), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Уоткинс такжепредположил, что тот же топоним может быть реконструирован в примере(67), чья начальная строка явно содержит поэтическую формулу, похожую на(66). С точки зрения современных знаний, последнее предположениепредставляется менее правдоподобным, поскольку предшествующая частьCTH 766, содержащая заговор для беременных, происходит из районаКиццувадны. В противоположность этому, «Песни Истанувы» отражаютустную традицию северо-западной части лувоязычной территории, котораянаходилась довольно близко к Трое. Конечно, весьма разочаровывает то, чтоизолированные поэтические строки не позволяют сказать, были ли героипесни троянцами, каковы было направление их путешествия или цель визита.Как бы то ни было, лексическая идентификация, предложенная Уоткинсом,152Иначе у Брайса [Bryce 2006: 120]: “Что Вилуса не именуется последовательно арцавским царством, необозначает того, что она не рассматривалась как постоянный член арцавской группы, как и не делает менееправдоподобным тезис о наличии значительного лувийского элемента в ее населении”.158свидетельствует о существовании контактов между жителями Вилусы игруппами лувийского населения, жившего вдоль берегов реки Сахирия.(66) KBo 4.11 rev.
46, CTH 772.1 (NS), Starke 1985: 341ah-ha-ta-ta a-la-ti a-ú-i-en-ta ú-i-lu-ša-ti‘Они пришли из далекой? Вилусы’153.(67) KUB 35.103 rev. 11–14, CTH 766 (MS), Starke 1985: 223a-a-la-ti-˹it˺-ta a-ah-ha LÚ-is a-ú-i-ta [‘Человек пришел издалека (…)GÌR.MEŠ-ta-du tar-ú-e-ya i-iš-ša-ra-d[uЕго ноги деревянные?, его руки …du-ú-wa-za-an ti-ya-am-mi-in du-ú-pí-t[aОн ударил по широкой землеša-ar-ra i-˹x˺-la tar-ši-i-taОн tarsi-л вверх X’.Мы считаем, однако, что представленные выше примеры имеют небольше релевантности для определения родного языка (родных языков)жителей Вилусы, чем другие соображения, высказанные в работе [Watkins1986].
Является ли значительная (по сути, главная) роль Трои в гомеровскомэпосе убедительным аргументом в пользу греческой этничности троянцев?Ответ должен быть отрицательным, несмотря на то что «Илиада» изображаетГектора и нескольких других троянских персонажей с большой симпатией, инесмотря на ряд сцен, в которых ахейцы общаются со своими троянскимипротивниками без переводчиков. Имеется достаточно причин подписатьсяпод осторожным заключением Уоткинса [Watkins 1986: 62]: “Если лувийцыобладали песней или эпосом о Вилусе, отсюда не следует, что в Вилусеговорили на лувийском языке”.153Относительно интерпретации лув.
ahha как пространственного наречия см. [Yakubovich 2012], иначе[Melchert 2013c]. Штарке [Starke 1990: 603] предпочитает интерпретировать al(i)- в этом фрагменте как‘море’, что представляется маловероятным, поскольку контекстный анализ говорит в пользу адъективногоупотребления al(i)- [ср. Watkins 1995: 144–145]. Анализ Уоткинса, интерпретирующего al(i)- как ‘крутой,глубокий’, также не представляется вполне убедительным, поскольку круг значений значение ‘далекий,чужой’ также является вполне уместным для всех случаев употребления данного прилагательного влувийском корпусе. Решающее значение для предпочтения интерпретации ‘далекий, чужой’ играютэтимологические соображения. Я связываю лув. al(i)- ‘далекий’ c ликийским префиксом ala-, выделяемым влексемах ala-ha- ‘перекладывать’ и ala-da/е-hali- ‘перенос’, и, в конечном итоге, с и.-е.
*alyo- ‘другой’.159Другой широко цитируемой статьей, в которой рассматриваютсяаргументы в пользу лувийского происхождения троянцев, является работаШтарке [Starke 1997a]. Стимулом для ее написания стало обнаружение вТрое во время сезона раскопок 1995 г. бронзовой печати с анатолийскойиероглифическойнадписью,идентифицироватькаккоторую,лувийскуюнавпрочем,лингвистическихневозможнооснованиях.Поскольку за весь предшествующий в.
раскопок в Трое не удалосьобнаружить догреческихэпиграфических памятников, можно понятьсенсационный характер этой находки для археологического сообщества. В тоже время вполне очевидно, что открытие изолированной надписи, сделаннойна легко переносимом объекте и не содержащей информации о местеизготовления, мало говорит о языке региона, в котором она былаобнаружена. Так, четыре печати с анатолийскими иероглифами былинайдены на территории Израиля, но Зингер [Singer 2006a: 738–739] не увиделв этих находках доказательства существования устойчивых групп лувийскогонаселения в Ханаане.
Ханаанские печати никогда не рассматривались каксенсационные открытия, поскольку гораздо большее число письменныхпамятников на семитских языках уже пролили свет на этнолингвистическуюситуацию в Палестине периода бронзового века. В случае Трои, гдеподобные свидетельства отсутствуют, открытие 1995 г. было чрезмернораздуто и инициировало повышенный интерес к исследовательскимвопросам, для столкновения с которыми ученые были плохо подготовлены.По моему мнению, главное достоинство статьи Штарке заключается врассмотрении политической истории Анатолии периода бронзового века.Политические связи между Вилусой и Хеттской империей, подробнорассмотренные в работе [Starke 1997a] и вкратце проанализированные вначалеэтогораздела,даютдостаточноеобъяснениепоявлениюиероглифической печати в Трое. Попытки автора делать заключения оязыковой ситуации в Вилусе и на прилегающей территории менееубедительны.
Многие аргументы Штарке повторяют аргументы Уоткинса160[Watkins 1986], и нет необходимости обращаться к ним еще раз. Однакоследует рассмотреть значимость чередования между формами Wilusa иWilusiya,которыеобнаруживаютпараллельввидеаналогичноговарьирования между формами Arzawa и Arzawiya. Варианты, снабженныесуффиксом -iya-, являются в обоих случаях более архаичными и, согласноШтарке,должнырассматриватьсякакпосессивныеприлагательные«вилусский» и «арцавский» соответственно.
В противоположность этому, влидийском языке, на котором говорили в Западной Анатолии в начале I тыс.до н. э., использовался другой посессивный суффикс -l(i)-.Я рассматриваю аргумент Штарке как важный показатель лувийскогопосредничества в контактах Хаттусы с Западной Анатолией. Следуетзаключить, что на более ранней фазе этих контактов хетты имелиповерхностные знания об Арцаве и Вилусе и, как следствие, заимствовалииностранные обозначения для соответствующих стран. После того какконтакты стали более тесными, носители хеттского языка усвоили верныеобозначения вассальных территорий.
Подобным образом традиционнаяроманизация китайской столицы Peking основывается, вероятно, накантонскомпроизношениисловоупотреблениеэтогокитайскойтопонимапочтовой[pakkiŋ]системы,иотражаетуправлявшейсябританцами из Гонконга в XIX в.е. Современная романизация Beijingопирается на мандаринскую норму [peitʃing] и отражает осведомленностьанглоговорящих об официальном языке КНР, на котором также говорят и вкитайской столице.Роль лувийцев в передаче хеттам западноанатолийских топонимов недолжна никого поражать, если вспомнить, что лувийцы населяли Нижнююстрану и, таким образом, были западными соседями хеттов.
Я не могуследовать априорному утверждению Штарке [Starke 1997a: 459a], чтолувийский суффикс прилагательного Wilus-iya должен отражать языктроянских послов, прибывших в Хаттусу. В самом деле, единственнаяфиксация этого варианта в хеттском корпусе встречается в контексте161военного урегулирования конфликта, в то время как дипломатическиедокументы последовательно дают более новое написание Wilusa! Учитываямножество возможных сценариев того, как хетты могли изначальнорасширять свои географические познания, лучше не спекулировать на этутему. Но ограниченные свидетельства в нашем распоряжении предполагают,что дипломатический обмен между Вилусой и Хаттусой способствовалскорее устранению лувоидной формы, чем ее распространению.
Такимобразом, форма Wilusiya не может сказать ничего о языке северо-западнойчасти Анатолии.Последняя часть работы [Starke 1997a] посвящена различиям всоциальнойорганизациигрековитроянцев.Штаркеподчеркивает«семейственность» представления троянской аристократии в Илиаде, гдеочень большое число защитников города изображаются как кровные инекровные родственники Приама. Близкой параллелью к этому положениюдел являетсяквазисемейнаяструктурадвораХаттусы, гдемногиеофициальные лица носили звание DUMU.LUGAL ‘сын царя’ [Bryce 2002: 27;ср.