Диссертация (1098035), страница 36

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 36)

Третий прием Пастернака – это сознательный эклектизм языка. Он сочетает слова самых разных стилистических пластов, потому что таков язык современного горожанина, это особая импрессионистическая установка «на смешанный словарь, который устраняет мертвую приглаженность выветрившейся интеллигентской речи» ⁶⁰⁴. Эту работу над

⁶⁰² Поступальский И. Борис Пастернак// Новый мир, 1928. №2. С.230.

⁶⁰³ Там же. С.231.

⁶⁰⁴ Там же. С.232.

созданием нового поэтического языка Поступальский считает исключительной по важности: старый язык поэзии необходимо должен пополниться теми неологизмами, барбаризмами (так у Поступальского), провинциализмами, которые вошли в него после революции.

Четвертым приемом Пастернака Поступальский называет

«нарочитое затруднение стихотворного синтаксиса» – прием, свойственный всем современным поэтам. Синтаксис Пастернака идет вразрез с догматическими указаниями, иногда подчиняясь фонетическим ассоциациям поэта.

Тематически стихи Пастернака ничем не выделяются, их предметом часто бывают самые затасканные вещи, но это не лишает их самобытности и оригинальности. Лирика Пастернака «основана на спаянных ассоциациями деталях (“всесильный бог деталей”...), всегда подчиняется цельной и продуманной художественной системе. <…> С импрессионистическими методами работы Б.Пастернака можно не соглашаться

<…>, но невозможно не считаться с могуществом его лирического таланта…» ⁶⁰⁵, – таков вывод Поступальского из первой части его статьи.

Так подробно остановившись на формальных приемах поэтики Пастернака-лирика, критик, следуя логике эпохи, переходит к идеологической сфере, поскольку дальнейший разговор о революционных поэмах ее так или иначе подразумевает. Поступальский, в отличие от Красильникова, не стремится рассматривать все творчество Пастернака через призму общественного движения, он скорее занимает позицию, близкую первым рецензентам «Сестры моей жизни». Тематически стихи Пастернака далеки от политики, но их «с современностью сближает его материалистическая привязанность к реальному миру и отсутствие всякого мистицизма» ⁶⁰⁶. Поступальский также указывает на долговременное неприятие Пастернака советской критикой, которое не вызвало у поэта,

⁶⁰⁵ Там же. С.233.

⁶⁰⁶ Там же. С.234.

однако, никакого отчуждения. Его идеологические взгляды получили полное воплощение в эпосе.

Чрезвычайно прихотливое толкование, далекое от заложенного поэтом смысла, Поступальский дает первому эпическому опыту Пастернака – его поэме «Высокая болезнь». «Идиот, герой, интеллигент» оказывается «двурушником нашей революции», среда, с которой поэт хотел бы «сойти со сцены», отождествляется со средой деклассированных интеллигентов. «Действительно, – пишет Поступальский, – Б.Пастернак уже в этой первой поэме “сошел со сцены” колеблющихся и двурушничающих, навсегда порвав с детьми “предателей и каверз”, которые не захотели узнавать “свою страну” в ее новом обличии» ⁶⁰⁷. Весь этот фрагмент выглядит как начетническое выдергивание цитат из поэмы для доказательства главного идеологического тезиса – Пастернак «свой». Возможно, что слова Пастернака в письме Поступальскому «у меня нет многих из тех заслуг, которые Вы мне приписали» ⁶⁰⁸ относились именно к этому фрагменту.

Часть статьи, касающаяся поэмы «1905 год», почти полностью повторяет текст недавно опубликованной рецензии Поступальского, отметим только, что в характеристике поэмы критик напирает лишь на фактическую достоверность сюжета и выразительность описания исторических событий. В поэме «Лейтенант Шмидт» Поступальский высоко оценивает оригинальное композиционное строение, включающее документы эпохи, письма, описания. Особо отмечено понимание исторической роли Шмидта, которое нигде не принимает «голо- публицистической формы». Выводы Поступальского обнажают связь между лирикой и эпосом Пастернака как частями единой художественной системы: «Любопытно, что сложившимися в лирике импрессионистическими навыками в поэмах своих он пользуется

⁶⁰⁷ Там же. С.235.

⁶⁰⁸ Письмо И.С.Поступальскому от 9 декабря 1929// Пастернак Б.Л. ПСС. Т.8. С.379.

осторожно и никогда не теряет чувства меры. Импрессионистическая изобразительность поэта достигает наибольшей мощи, главным образом, в описательных местах. <…> Отход Б. Пастернака с лирической позиции и его резкий поворот к общественности не привели поэта к какому-нибудь сомнительному снижению эмоционально-эстетических достоинств его поэзии» ⁶⁰⁹. Такое же неразрывное единство с поэтической системой Пастернака образует его проза – Поступальский анализирует сборник

«Рассказы» (Круг, 1925)

Заканчивает критик свою статью перечнем поэтов, которые испытали влияние пастернаковской поэтики «без различия поэтических возрастов и репутаций». Этот реестр начинается с Тихонова и заканчивается уже традиционно Брюсовым.

Статья Поступальского была интересным явлением на фоне других критических выступлений этого времени в силу того внимания, которое он уделил анализу лирики Пастернака. Выделение конкретных приемов поэтики, аргументированное их описание; утверждение о принципиальном соединении формального новаторства с хорошо проработанным смысловым планом; отрицание приоритета темы; признание лирики, эпоса и прозы Пастернака элементами единой художественной системы – все это звучало свежо и ново на фоне набивших оскомину рассуждений о политической лояльности Пастернака или его идеологической чужеродности. Симптоматично и то, что вторая половина статьи Поступальского, посвященная революционным поэмам, носит совершенно иной характер: в ней практически отсутствует разговор о поэтике, наоборот, словно противореча себе, критик говорит только о внешнем уровне текстов: тематике, сюжетных элементах, в лучшем случае – о композиции. Причины этого понятны – с одной стороны, Поступальский оговаривается, что все названные им приемы Пастернака – общие черты как лирики, так и эпоса. С другой – сами тексты, которым посвящает

⁶⁰⁹ Поступальский И. Борис Пастернак // Новый мир. 1928. № 2. С. 236.

критик свои размышления, как будто притягивают именно такой – социальный – подход. Действительно, возможно ли было в конце 1920-х годов говорить о революционных поэмах исключительно в терминах поэтики? Прежде всего они представляли собой идеологический материал.

Подтверждение этому легко найти в установочной статье наркома просвещения А.В.Луначарского, подводившей итоги прошедшего 1927 г., где он уделяет внимание и революционным поэмам Пастернака: «Наконец, Борис Пастернак, – поэт несомненно изысканнейший и совершенно исключительно даровитый, но часто слишком путанный и в своей мысли и в своей словесной каллиграфии, от которой веет почти фокусническим формализмом, – в своем сборнике “1905 год” подарил нам одну из самых нежных, самых красочных и самых задушевных поэм о революции, какие мы имеем в нашей литературе. Лирика в этом году была сломлена эпосом. К эпосу тянет наших поэтов и здесь их главнейшие достижения» ⁶¹⁰.

1. Н.Л.Степанов⁶¹¹

В двух номерах журнала «Звезда» за ноябрь 1927 и январь 1928 г. появились рецензии на вновь вышедшие книги Пастернака. Их автором был молодой литературовед Н.Л.Степанов. Мы намеренно начнем разговор с более поздней рецензии, посвященной «905-му году». Основные интересы Степанова в последующие годы были обращены к истории русской литературы XVIII-XIX вв., занимался он также изучением советской поэзии (В. Маяковский, В. Каменский, В. Хлебников, Н. Заболоцкий и др.) и выступал в роли критика, всегда проявляя особый интерес к вопросам поэтики. Именно поэтому в рецензии младоформалиста Степанова взгляд филолога очевидным образом побеждает социально-

⁶¹⁰ Луначарский А.В. Литературный год// Красная панорама, 1928. №1. С.6.

⁶¹¹ Н.Л. Степанов (1902-1972) – историк литературы, критик. В 1925 окончил факультет обществ. наук ЛГУ и словесное отделение Института истории искусств. Печатался с 1926.Основные работы Степанова посвящены истории русской литературы 19 в.; занимался также изучением русской литературы 18 в. и советской поэзии (В. Маяковский, В. Каменский, В. Хлебников, Н. Заболоцкий и др.), проявляя особый интерес к вопросам поэтики. Под ред. Степанова изданы собр. соч. И. А. Крылова, Н. В. Гоголя, В. Хлебникова (Собр. произведений, т. 1—5, 1928—33, совм. с Ю. Тыняновым).

политический подход.

Для критика очевидно, что лиризм и личностное восприятие истории

– не частный прием и не пережиток прежней поэтической манеры, а главный структурный принцип поэмы: «В “905 годе” Пастернак еще стоит между лирикой и эпосом: история живет здесь биением лирического пульса, эпос оттеснен здесь интимностью, свойственной Пастернаку- лирику <…> это “лирическое” восприятие истории создало особый ракурс ее, тот “интимный пафос”, которого так недостает современным поэтам. Поэтому Пастернаку так удались автобиографические стихи о 905 годе, где события эпохи пропущены сквозь личное мироощущение поэта…» ⁶¹².

«905-й год» Степанов избегает называть поэмой, используя другие определения: «лирический эпос», «автобиографические стихи», – но оценивает исключительно высоко: «В них Пастернак достиг той “простоты”, которая явилась результатом огромной работы. Им упрощается синтаксис и сложность построения образа, ритмико- интонационную напряженность сменяет равновесие между интонацией и ритмической инерцией. Стих ориентируется на “прозаичность” и естественность интонации…» ⁶¹³. «Лейтенант Шмидт» нравится Степанову гораздо меньше. В поэме Пастернак сделал попытку приближения к эпосу, но не достиг его монументальности, потеряв при этом «простоту» личной передачи эпохальных событий. «Лейтенант Шмидт» распадается на две слабо связанные между собой линии – севастопольское восстание и письма. Наполненные интимным психологизмом лирические письма героя удачно оттеняют эпос, но только потому, что они оказались родственны стилю самого Пастернака с его установкой на фразеологию интеллигенции и разговорную интонацию.

Вопрос «идеологичности» пастернаковского эпоса тоже поднимается, но не в качестве центрального – он звучит как тема, которую

⁶¹² Степанов Н.Л. Борис Пастернак. «Девятьсот пятый год»: ГИЗ, 1927 г. М.-Л. Тираж 3000, 97 стр., цена 1 р. 20 к.// Звезда, 1928. № 1. С.145.

⁶¹³ Там же.

невозможно не затронуть. «”Идеологичность” Пастернака не в агитационном заострении тематики, а в философической и эмоциональной насыщенности, которая проникает в его стихи сквозь детали, вещи, лирические отступления» ⁶¹⁴. Идеологию, историческую тему Пастернак переводит в конкретный вещный или личный план, что и создает ощущение «духа эпохи». Применительно к «905-му году» Степанов употребляет выражение «домашняя вещность», что заставляет вспомнить печатные выступления О.Э.Мандельштама 1922-1923 гг., в которых разрабатывалась программа «домашнего эллинизма»: «Эллинизм — это сознательное окружение человека утварью вместо безразличных предметов, превращение этих предметов в утварь, очеловечивание окружающего мира, согревание его тончайшим телеологическим теплом» ⁶¹⁵. Эта программа, по замечанию М.Л.Гаспарова⁶¹⁶, не ограничивалась для Мандельштама стенами дома, а расширялась до новой мировой политики: «Ныне трижды благословенно все, что не есть политика в старом значении слова, благословенна экономика с ее пафосом всемирной домашности, благословен кремневый топор классовой борьбы

— все, что поглощено великой заботой об устроении мирового хозяйства, всяческая домовитость и хозяйственность, всяческая тревога за вселенский очаг» ⁶¹⁷. «Домашняя вещность» Пастернака в трактовке Степанова сродни

«домашнему эллинизму» Мандельштама, она тоже предстательствует за дух эпохи, за историческую данность, в конце концов – за революцию.

Степанов называет сборник пастернаковских поэм «знаменательным сдвигом» не только для самого поэта, но и для всей советской поэзии.

1. И.В.Сергиевский⁶¹⁸

⁶¹⁴ Там же.

⁶¹⁵ Мандельштам О.Э. О природе слова// Мандельштам О.Э. Сочинения в 2-х томах. М., 1990. С.182.

⁶¹⁶ Гаспаров М.Л. Мандельштамовское «Мы пойдем другим путем»: О стихотворении «Кому зима – арак и пунш голубоглазый…»// НЛО, 2000. №41. С.90.

⁶¹⁷ Мандельштам О.Э. Пшеница человеческая// Там же. С. 193.

Характеристики

Список файлов диссертации