Диссертация (1096005), страница 84
Текст из файла (страница 84)
Во-первых, употреблениев данном контексте самих терминов материальное и формальное наводит насна параллель во взглядах Мендельсона и Крузия, также говорившего о материальных и формальных принципах познания. Сходство здесь тем более очевидно, что сферу мыслимого Мендельсон основывает на принципе противоречия, что было свойственно и философии Крузия. Так же, как и у Крузия,одна сфера оказывается основанной на другой, в силу чего мы можем гово1070См.: MSt. S. 266. Ср.: MSt. S.
261, 259.См.: MSt. S. 266. Ср.: MSt. S. 261.1072См.: MSt. S. 267.1073См.: MSt. S. 274, 266-267.1074См.: MSt. S. 247.1071282рить о своеобразной иерархии между этими двумя сферами. Мы можемстремиться выбрать лучшее из мыслимых предикатов и только из них. Такимобразом, сфера желаемого оказывается уже, чем сфера мыслимого, и производна от нее. Но наряду со сходствами мы находим во взглядах обоих мыслителей и различия.
Прежде всего, Мендельсон меняет местами материальное и формальное. Если для Крузия формальными оказывались принципытождества и противоречия, которые и регулировали сферу мыслимого, тоМендельсон сферу мыслимого именует материальным. В отношении другогокомпонента данной связки мы также видим существенные расхождения. ДляМендельсона единственным принципом оказывается выбор лучшего.В этой своеобразной модификации, приводящей в конечном счете квесьма оригинальной конструкции, отчетливо прослеживается влияние вольфианской философии с одной стороны, и юмовской – с другой.
Как и уВольфа, возможное, т.е. мыслимое, для Мендельсона оказывается первичным, исходным. Это оказывается тем полем, которое, при определенных налагаемых на него ограничениях (под воздействием принципа выбора наилучшего) трансформируется в сферу действительного. Материальное познания, как некая первоматерия, в процессе придания ей определенной формыпревращается в царство действительных объектов. Но так как переход отмыслимого к действительному представляется Мендельсону как результатнеполной индукции, сфера действительного распадается на две области – истины вечные (представляющиеся лучшими при любых условиях) и истинывременные (представляющиеся лучшими в определенных временных и пространственных условиях).
Таким образом, именно наша оценка предметовкак лучшего оказывается для Мендельсона решающим основанием, фундирующим переход от возможного к действительному1075.Другой важный момент, на котором следует остановиться подробнее –это сходство разделения оснований познаний на формальное и материальноеу Мендельсона с кантовским разделением применения разума на теоретическое и практическое. Кант определяет различие между практическим и тео1075См.: MSt. S.
267, 274.283ретическим в первой «Критике» следующим образом: «Теоретическое применение разума есть то, посредством которого я a priori (как необходимое)познаю, что нечто существует, а практическое – то, посредством которого я apriori познаю, что должно произойти.
Если то, что нечто существует илидолжно произойти, несомненно достоверно, но чем-то обусловлено, то некоторое определенное его условие или может быть абсолютно необходимым,или же его можно предполагать только как произвольное и случайное. В первом случае условие постулируется (per thesin), а во втором оно предполагается (per hypothesin)»1076. У Мендельсона же мы читаем: «Стремление нашейспособности на истину или материальное познания заключается в том, чтобыпроизвести в нас самих такие предикаты, которые соответствуют объективным свойствам вещей»1077.
Мы видим, что и у Канта, и у Мендельсона однасфера отвечает за познание того, что существует, тогда как другая – отвечаетза претворение в действительность представлений о том, как должно быть1078.При этом, именно второй сфере отдается приоритет. Для Канта это решающий голос в вопросах, по которым теоретический разум не может вынестиоднозначного решения1079.
Для Мендельсона – это решающий голос в признании чего-либо действительным в виду присущего ему теоретикопознавательного скептицизма.При этом интересно отметить также и тот факт, что представленная вданной работе 1785 г. концепция Мендельсона выглядит более продуманнойи развернутой, нежели кантовский вариант первой «Критики», так как дляМендельсона здесь очевидна необходимость некоего промежуточного звенамежду двумя названными сферами.
Решением этой проблемы для данногомыслителя становится введение некоей способности одобрения (Billigungsvermögen). Эта способность является удовольствием (Wohlgefallen) души, ко1076KrV. B 661/ A 633; КЧР. С. 381.MSt. S. 266. Ср.: MSt. S. 261, 259.1078В «Критике практического разума» Кант определит сущность практического следующим образом:«Здесь [в практическом употреблении разума] разум занимается определяющими основаниями воли, а воля– это способность или создавать предметы, соответствующие представлениям, или хотя бы определять самое себя для их создания» (KpR.
A 29; КПР. С. 313).1079Несмотря на то, что примат практического разума был четко сформулирован и обоснован Кантом лишьво второй «Критике», уже в первой «Критике» Кант говорит о «практическом интересе разума» (см.: KrV. B494-499/ A 466-471, B 772/ A 744, B 831/ A 803, B 836-837/ A 808-809; КЧР.
С. 293-295, 439, 471,473).1077284торое, тем не менее, далеко отстоит от желания (Begierde) и по этой причинедолжна отличаться как от способности познания (познание истины), так и отспособности желания (стремление к благу)1080. Она является «переходом отпознания к желанию и связывает эти две способности посредством тонкойградации, которая становится заметной только после определенного дистанцирования»1081.
Для Канта подобным решением во второй «Критике» станетчувство уважения1082. Правда, нельзя сказать, что Кант не задумывался ранеео данной проблеме. Само понятие чувства уважения появляется у Канта в его«Основоположении к метафизике нравов», где уважение определяется какчувство, но такое чувство, которое является чувством совершенно иного рода, так как не имеет ничего общего со склонностями или страхом. Это чувство «не воспринятое от постороннего влияния, но саморожденное понятиемразума»1083. Сходным образом уважение будет определяться в последствии ив «Критике практического разума»1084, где Кант уже не будет останавливаться на констатации необходимости уважения как единственного мотива, придающего поступкам моральную ценность1085, но пойдет дальше и попытаетсяпояснить, каким образом это происходит. Результатом этого станет его концепция моральной мотивации, представленная во второй «Критики».Однако еще большее сходство можно усмотреть с кантовской болееранней попыткой решения этого вопроса, которую мы видим в лекциях Канта по моральной философии середины 70-х гг.1086 Здесь Кант проводит раз1080См.: MSt.
S. 257-258.MSt. S. 258.1082О сходстве между Мендельсоном и Кантом в попытках решения проблемы недостаточности разума длямотивации воли к благим поступкам говорит и Х. Клемме, рассматривая другие работы – сочинения обоихмыслителей на конкурс 1762 гг. (см.: Klemme H.F. Der Grund der Verbindlichkeit. S. 305). При этом в отношении Мендельсона введение в рассмотрение некоего чувства, а именно совести, для решения этой проблемыКлемме склонен расценивать как отступление от позиций вольфианства (см.: op. cit.
S. 299). Однако как отмечает Альбрехт на основе рассмотрения обширного материала как печатных сочинений Мендельсона, так иего переписки, при разведении способности познания (отличающей истину от лжи) и способности одобрения (отличающей благо от зла) Мендельсон опирается на вольфианское понятие «живого познания», т.е.такого, которое не должно остаться на чисто теоретическом уровне, а должно иметь влияние на волю, т.е.реализовываться на практике.
Это понятие сам Вольф заимствовал, судя по всему, у Хр. Томазия (см.: Albrecht M. „Aber ich folge dem Schlechteren“. Mendelssohns mathematische Hypothese zum Problem des Handelnswider besseres Wissen // Moses Mendelssohn im Spannungsfeld der Aufklärung. S. 20-30).1083Kant I. Grundlegung zur Metaphysik der Sitten (GMS). BA 17 Anm.; ОМН. С. 83. Прим.1084См.: KpV. A 130, 142-143; КПР.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
