Эготекст в творчестве Гюнтера Грасса (1095160), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Грассаассоциации с его юностью, когда родительский дом воспринимался им каквраждебное пространство, мир мещанства и косности, жертвой которого, поубеждению писателя, стала его мать и из которого он всеми силами мечталвырваться сам. Поэтому, как говорит сам писатель, «наиболее отчетливымпобудительным мотивом» для написания первого романа «Жестянойбарабан» «стало, пожалуй, мое (Г.
Грасса – Прим. автора) мещанскоепроисхождение»425. В полуразрушенной вилле на Карлсбадерштрассе, вкоторой все напоминало о войне, были написаны «Кошки-мышки» и«Собачьи годы». На Нидштрассе, «в доме из клинкерного кирпича» (широкораспространенного в современной Германии отделочного материала), втихом предместье Берлина, оставшемся таковым и во время студенческих423Mezei K. Domestic space and the idea of home in auto/biographical practices.
// Tracing the autobiographical.Waterloo, Ontario: Boorberg-Verlag, 2005. P. 82.424Грасс Г. Луковица памяти. С. 549.425Там же. С. 551.139волнений 60-х гг. ХХ в., написаны роман «Под местным наркозом» иэготекст «Из дневника улитки». Наконец, атмосфера старинного дома вВевельсфлете, где все дышало историей, дала повод Г. Грассу в романах«Камбала» и «Крысиха», в повести «Встреча в Тельгте» и эготексте«Головорожденные, или немцы вымирают» задуматься над тем, в какомнаправлении развивается европейская цивилизация.Связующим звеном между пространством дома как «семейным очагом»(назовем его условно «домашнее пространство») и домом как творческимпространством является локальное (личное) пространство Г.
Грасса,неизменные атрибуты которого – конторка и пишущая машинка фирмы«Оливетти», а условие его существования – «покой, полная гармония»426.Первое такое пространство самости – это полуподвальная котельная наАвеню д'Итали в рабочем районе Парижа. С ростом славы писателя этопространство в вертикальной плоскости поднимается выше (мансарды вберлинских домах на Карлсбадерштрассе и Нидштрассе в районе Фриденау).Однако развертывающаяся семейная драма и дальнейшая жизненнаянеустроенность сначала возвращают Г. Грасса к той точке, с которой иначалось его восхождение, – в комнату внизу в доме в Вевельсфлете, а затеми вовсе на некоторое время лишают его локального пространства: бегство срукописью из «дома ссор» в Вевельсфлете в мансарду дома на Нидштрассе,где«онсиделнаверху,мрачный,перебиралкипыбумаг»427.Состабилизацией личной жизни (приезд в сельский дом в Вевельсфлете новойженыписателя)вновьпоявляетсявозможностьобретенияличногопространства, которое локализуется на втором этаже в большой комнате сзелено-желтым кафелем.
Окончательные контуры личное и домашнеепространства приобретают с момента покупки Г. Грассом «дома за дамбой»:личное пространство перестает быть частью общего пространства «дома», иписатель в домашнем пространстве становится гостем, в который из «дома за426427Грасс Г. Фотокамера: истории из темной комнаты. С.
131.Там же. С. 132.140дамбой» он «возвращался выпить кофе, снова исчезал»428.В пользу того, что ни один из домов, в которых жил Г. Грасс, не сталдля него символом «семейного очага» и отчасти он всегда был в них гостем,говорит и то, что, кроме подвала, о котором писатель помнит все, начиная сокна, смотревшего на закат, и заканчивая купленным у старьевщика узким,одностворчатым шкафом с висевшей в нем мохеровой юбкой Анны,«ощутимую мягкость и покрой» которой Г.
Грасс «хорошо помнит до сихпор» 429, ни один из них не описан подробно.Если принять во внимание, что ранние эготексты Г. Грасса написаны впериод семейной драмы писателя, то становится понятным, почему вавтобиографических частях в эготексте «Из Дневника улитки» в центрепространства находится «страна», а на периферии – домашнее пространство.В «Головорожденных, или немцы вымирают» домашнего пространствавообще не существует. Ута, на которой Г. Грасс женился в 1979 г., в годпутешествия по азиатским странам и Египту, занимается вязанием (а егоможно рассматривать как один из символов «семейного очага») не дома, а вожидании очередного авиарейса; писатель, говоря о возвращении домой,имеет в виду не какой-то конкретный дом, а Германию в целом.Необязательностьналичиявэготекстах«дома»какструктурообразующего элемента концентрического пространства делаетспорным и утверждение А.
Бэра, П. Буршела, Г. Янке о том, что заявленнаяими модель построения пространства в такого рода текстах являетсяединственно возможной. В действительности она может быть одна измногих. Так, в «Луковице памяти», в которой Г. Грасс придерживаетсяформытрадиционнойавтобиографии,строящейся«наосновныхитипических моментах всякого жизненного пути: рождение, детство, годыучения, брак, устройство жизненной судьбы, труды и дела, смерть и т.п.»430,допустимо говорить о концентрической модели, но в ее центре находится не428Грасс Г.
Фотокамера: истории из темной комнаты. С. 195.Грасс Г. Луковица памяти. С. 529.430Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. С. 196.429141дом как «семейный очаг», а «город». Если же говорить о «Фотокамере», то,хотя пространство в ней создается также в соответствии с законамибиографического времени, речь в этом случае скорее может идти не оконцентрическом, а о линейном развитии пространства, где каждый издомов, в которых когда-то жил Г.
Грасс, можно рассматривать как веху,основной момент в жизненном пути писателя, причем не личного, связанногос семейными ценностями, а творческого.Кроме того, в предложенной модели организации пространства всамосвидетельствах, с нашей точки зрения, не учитывается тот факт, чтоперу одного автора может принадлежать несколько эготекстов. Из«жизненного пути» выбирается какой-либо этап, который и становитсяпредметомописанияианализа,чтообусловливаетвозможностьиспользования различных моделей организации пространства в тексте.
Этоуже упоминавшийся нами ранее эготекст «Из дневника улитки», а также«Головорожденные, или немцы вымирают», где внутреннее биографическоеценностное сознание Г. Грасса раскрывается «посредством соположениядвух равноправных пространств: «страны» (Германия) и «мира» (азиатскиестраны и Египет). Поэтому, с нашей точки зрения, представляетсямалопродуктивным рассматривать домашнее пространство как единственновозможную основу для самоидентификации создателя эготекста без учета егосоциального взаимодействия. Последнее так или иначе влияет на личноепространство, деформируя его, и в то же время дает возможность либопрепятствует реализации личности в сфере общественных отношений.Однако это отнюдь не означает, что мы придерживаемся в этомвопросеточкизренияФ.Регара,диаметральнопротивоположнойпредложенной немецкими учеными.
Оговоримся сразу, что, если А. Бэр, П.Буршел, Г. Янке рассматривают организацию пространства в эготекстах, тоФ. Регар пишет о современном автобиографическом тексте, правда, неуточняя, что он вкладывает в содержание этого понятия.Исходя во многом из положений получившей популярность во второй142половине ХХ в. теории «смерти автора», Ф. Регар ограничивает пространствоавтобиографического текста только «социальным пространством», в котороеон вслед за французским исследователем Анри Лефебвром включает триаду«встречи, собрания, работа»431. В этом пространстве субъект, по мнениюФ. Регара, размещен либо на основе диссоциации (размежевания), либогомогенности (общности)»432.
Сам выбор субъектом одной из названых вышепозиций ставится Ф. Регаром в жесткую зависимость от влияния социальной,культурной, гендерной, политической и геополитической среды, которая,говоря словами ученого, «отбрасывает самость обратно к миру, созданномудискурсом других, в котором свою роль с этого момента играет и субъект»433.Это, в свою очередь, обусловливает то, что авторское «я» можетреализовываться только в рамках выбора модуса письма из суммысуществующихповествовательныхприемов.Это,например,эгоконструирование посредством описания менталитета (житель гор, илиматросский дух, или сельская душа; английский, французский, немецкий илиитальянский склад ума) или «хронотопов» Бахтина» (например, «дорога»)434.Снашейточкизрения, предложеннаяФ.Регаромтрактовкапространства в автобиографическом тексте, во-первых, превращает автораэготекстав«социальныйконструкт»,«я»которогоотражаетдетерминированность личности социальными влияниями и ценностями.
Темсамымученымнеучитывается,чтосоциальноевзаимодействие,подразумевающее приобщение к социальному опыту, является лишь звеномв творческой работе личности по превращению чужогоопыта всобственный и созданию на его основе своей, присущей только ему«картины мира». Во-вторых, вызывает сомнение высказанное Ф. Регаромсуждение о возможности использования в автобиографической прозепространственно-временных континуумов, применяемых в художественныхтекстах,431посколькувэготекстах,частьюLefebvre H. Social Space // Ibid. P. 85.Regard F. Topologies of the Self: Space and Life-Writing // Ibid. P.
23.433Ibid. P. 20.434Ibid. P. 20. P. 17.432которыхявляетсяи143автобиографическая проза, «пространство дискурса – это пространство,восстановленноевпамяти,чтообусловленосамойприродойавтобиографического жанра»435. Например, мотивы «дороги» («Из дневникаулитки», «Луковица памяти») и «странствований» («чужой мир», отделенныйот своей страны»436) в «Головорожденных, или немцы вымирают»,несомненно, присутствуют у Г. Грасса. Однако «дорога» и «странствование»как культурно-семантические единицы, во-первых, лишены в его эготекстахусловности, что свойственно художественному роману, а во-вторых,расположены не во времени, в течение которого по мере перемещениясовершаетсявнутренняяэволюциягероя,апредставляютсобойретроспективный взгляд на этот процесс с позиций человека, приобретшегоновый жизненный опыт.Ещеоднаточказрениянаособенностифункционированияпространственно-временного континуума в эготексте представлена в работеСидони Смит (Sidonie Smith) и Джулии Уотсон (Julia Watson) «Читаяавтобиографию: путь для интерпретации жизненного пути».
В статьеутверждается, что идентичность автора проявляется в точке пересечения трехпространств: «физического», «политического» и «риторического».Выбор «физического пространства», по их мнению, обусловлен нетолько этническими, социальными, гендерными и т.п. координатами, но изависит от того, на каком этапе жизненного пути, находится автор, какимжизненным опытом он обладает. «Физическое пространство», такимобразом, может быть ограничено кухней или автомобилем, а можетрасширятьсядо«геополитического»втехслучаях,когдасубъектсоприкасается с проблемами гражданства, решает проблемы, связанные свопросами миграции, или находится на «пересечении» наций, в историикоторых были какие-либо конфликты, оказавшие влияние на их судьбу. Какотмечают С. Смит и Д.
Уотсон, «геополитическое пространство», по435Molnár J. The Intricate Relationship Between Space and Autobiography: Space Narrated in Had a Father byClarke Blaise // The central European Journal of Canadian Studies. 2003. Vol. 3. Р. 78.436Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. С. 394.144которому движется создатель эготекста, «никогда не сможет стать для негодомом»437. В «социальное пространство», в основе которого находитсякоммуникативное взаимодействие, позволяющее понять, «как его или еежизнь в повествовании переплетается и сталкивается с жизнью других»438,авторы статьи также включают в «физическое пространство».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
